—Дэн, тытам как?— довольно близко слышу голос Сёмы.
Разрываю дистанцию сгоблинами, оглядываюсь ипонимаю, что япрактически добрался довхода взал. Поворачиваюсь обратно нараздавшийся снизу рёв, ивижу несущихся вверх поступенькам сразу троих здоровенных хобгоблинов.
Один изних подбегает кещё живому гоблину, которого янеудачно ударил. Нубывает такое, смазался удар. Никто женеидеален. Поитогу онвалялся без нижней челюсти ипотихоньку захлебывался кровью.
Япорывался его добить, чтобы немучился, нонаменя втот момент крепко насели. Пришлось отступать.
Так вот, здоровяк подбегает кумирающему, вспарывает ему брюхо отживота догорла, изасовывает внутрь руку. Резкий рывок насебя, иявижу, как онсжимает еще бьющееся сердце.
Что-то там рычит по-своему, после чего… вонзается внего зубами изанесколько приёмов сжирает его целиком. Даже кусочка неосталось. Еще игрязную ладошку свою облизнул.
Ячуть неблеванул оттакого зрелища, незнаю, как удержался. Аэтот каннибал замер насекунду, апотом его начало трясти.
Вначале несильно, носкаждым мгновением все сильнее исильнее.
Проходит три-четыре секунды. Гоблины ихобгоблины как-то резко растеряли свой энтузиазм ижмутся встороны отпсиха, только что сожравшего сердце одного изних.
Ятоже тихонечко отступаю, неотрывая взгляда оттрясущегося, словно вэпилептическом припадке здоровяка.
Бади-шейкинг прекращается резко. Вон, онещё трясется, авследующее мгновение смотрит наменя налитыми кровью глазами.
Азатем берет… иотрывает ногу того бедолаги, чье сердце онтолько что сожрал!
—Дануего нахер!— бросаюсь наверх, плюнув навсе свои планы попрокачке.
Рыбкой ныряю через завал впроходе, который заключенные успели соорудить, пока ятам полчища врагов сдерживал.
Попути чуть несбил Доцента, который еле успел убрать тело вбок.
—Не, нутывидел, видел?— спрашиваю приятеля, хватаясь заруку, которую онпротянул мне, чтобы помочь подняться.
—Что видел? Как тыбился? Да, молодец! Тынам сильно помог, мывот,— кивает назавал издовольно крупных камней,— успели тут слегка забаррикадироваться.
—Дане!— ору наэмоциях ему влицо.— Тывидел, как онего сердце сожрал? А? Апотом как затрясется, иглаза такие бешеные? Онжепрямо изгрудины унего его вырвал. Оно жебилось ещё. Видел? Нувидел?
—Н-н-нет,— Доцент выглядит ошарашенным.— Кто он-то хоть?
Мужики, столпившиеся узасыпанного выше пояса прохода, недоуменно пялятся наменя, видимо, тоже желая узнать, кто этот загадочный «он», откоторого ятак шустро уматывал.
—Кто «он»?— перевожу взгляд налестницу ивижу, как поней кнам мчится принявший своеобразный допинг здоровяк.— Вот ОН, вот!— показываю пальцем нахобгоблина, изо рта которого валит густая пена, заливая быстро поднимающуюся иопускающуюся грудь.
Зэки начинают разворачиваться всторону опасности, носреагировать уже толком неуспевают.
Бам.
Отудара оторванной ногой, стоявший ближе всех чел отлетает метра наполтора. Авот нехрен напосту хлебалом щелкать. Напосту бдить надо!
Следовал быинструкции иглядишь, неполучил былеща оторванной конечностью, скоторой еще кровь капает. Похоже, что одним сердцем оннеограничился.
—На, ск!— ментальный диск отправляется вморду кровожадной твари, которая уже тянет свои загребущие ручонки копешившему зэку.
Не, я, конечно, понимал, что нанего может послабее подействовать, ноненастолько же!
Вместо того чтобы упасть, корчась отболи, или, нахудой конец, хотя бызамереть наместе, хобгоблин лишь немного дернулся.
Хотя даже этого хватило, чтобы второй мужик неполучил глубокую психологическую ифизическую травму.
—Неспи! Всторону!— крикнул Доцент, начав действовать раньше всех.
Кандило или как онтам назвал свое оружие, опускается четко наголову гоблина, впавшего вгастрономический экстаз.
Яявственно слышу хруст иискренне надеюсь, что это звук пробития черепной коробки гоблина.
Вот только здоровяк, вместо того, чтобы как все нормальные существа спробитой головой упасть инедергаться, отмахивается своим жутким оружием.
Плоть встречается сметаллом. ИСёма струдом удерживает свою копьедубину вруках. Вынужденно делает шаг назад.
Аэтот тёмно-зеленый неандерталец подносит кглазам слегка поистрепавшуюся ногу иоткусывает отнеё кусок.
—Фу, мля, какая мерзость,— яприхожу всебя ирешаю прекратить этот акт психологического давления.— Отвлеки его,— обращаюсь кСемёну, который хоть иморщится отзрелища, ноневыглядит напуганным.
Онкивает иснова атакует крепыша. Только наэтот раз использует острый конец.
Серия быстрых уколов приходится вруку иголову противника. Тот рычит, недовольный, что его оторвали оттрапезы, ипытается достать Сёму.
Вот только мужики незря тут горбатились, забивая проход. Камни неподдаются, сдерживая натиск жаждущего поквитаться собидчиком монстра.
Я, пользуясь тем, что впавший вярость хобгоблин-переросток необращает внимания нинакого, кроме своего обидчика, захожу сбоку ивыжидаю момент.
—Давай!— кричу Доценту, итот наскакивает напротивника.
Укол. Укол. Укол. Шаг назад, перехватывает свой боевой подсвечник другим концом ибьет, словно дубиной сверху вниз.
Гоблин пытается блокировать, ударив навстречу измочаленной ногой.
—Назад!
Заблокировать-то онзаблокировал, вот только открылся слишком сильно. Крюк летит вцель, рывок, имонстр расстается скуском горла.
—Вот ведь тварь живучая!
Вэтот раз ему вголову летит уже грузик. Вдобавок, Сёма тоже решает внести свою лепту, ибьет, тоже целясь вголову.
Раненый монстр отпускает ногу-дубинку, которая шлепается напол свлажным звуком, ирезко перехватывает оба наших оружия!
Мыначинаем тянуть насебя, оннасебя.
Исамое печальное, что ниуодной изсторон неполучается добиться преимущества. Шаткое равновесие нарушается зэком, которого яуже успел списать сосчетов.
Тот самый мужик, которому прилетело пощам ногой, наконец-то пришел всебя ирешил вернуть должок.
Отудара кувалдой влицо, монстру сплющило нос иотбросило назад. Вот только мытоже чуть следом неулетели. Еле удержались. Авот хобгоблин или кто онтам, нет.
Так ипокатился вниз поступенькам, сбивая сног бегущих наверх обычных гоблинов.
—Хороший удар,— похвалил ямужика скувалдой.
—Поддерживаю,— присоединился Доцент.
—Дачего там!— засмущался вдруг тот.— Чёонваще полез. Сам виноват! Даивообще,— онпокрутил рукой ввоздухе.
—Влюбом случае, спасибо,— хлопнул яего поплечу.
