—Чем обязана, Лурдина?
Это для друзей ты — Лулу, а мы, вообще то, не друзья. И вряд ли ими станем.
—Дорогая, у Вас исключительное, просто невероятное платье! Где Вы его купили? Я тоже такое хочу!
Вот это непосредственность… Женщине то на вид лет побольше, чем мне будет, и как с такими себя вести?
В голове сложился порядок действий, который я тут же повторила в реальности: вздохнула, отложила вилку, ненавязчиво дала понять, что ужин завершен. И вообще, моя персона уже практически одной ногой на выходе из заведения. Вот, даже развернулась в сторону выхода.
Но Лурдина Шлепшлеп (именно так я услышала произнесенную ей фамилию) тонкий намек не оценила никак. Или не поняла. Блондинка по-хозяйски расположилась за столом, даже чересчур по-хозяйски… хорошо хоть руки держала на коленях, а не принялась ими шарить по поверхности… и продолжала таращить на меня ярко-накрашенные глазища.
—Милочка, если не хотите говорить, где купили — продайте мне его!
Чтооооо?! Спасибо, что не отдайте… Хотя, еще не вечер.
Не хотелось бы использовать магию в общественном месте, но… чувствую, скоро придется. Не пугал даже существенный штраф, ибо что-то я начинаю терять терпение. И выдержку.
На всякий случай отодвинулась от стола, мало ли. Вдруг эта сумасшедшая решит ткань пощупать? Не отвяжется же… Ну что за день? Настроение упало до критически низкой отметки.
—Вы знаете, Лурдина… Скажу Вам по большому секрету — это платье не мое!— я принялась проникновенно и доходчиво, как ребенку, объяснять несуразной барышне некоторые тонкости моих взаимоотношений с одеждой.— Да-да, представляете? Одолжила его у подруги! Но, если Вам так понравилось, я могу у нее спросить. Вдруг оно ей больше не надо? И она захочет его, хм… продать?
—О! Это будет чудесно!— воссияла губошлепка.— Давайте Вы мне оставите свои координаты, и я с Вами свяжусь?
Я внутренне вздрогнула, пару раз содрогнулась и практически упала в обморок. Ага, сейчас! Бегу изо всех сил, только чтобы успеть дать тебе свои координаты.
—А знаете, что? Давайте лучше ВЫ мне оставите свои?
Кошмар. Я это сказала.
Лурдина вдруг засмущалась.
—К сожалению, с моими координатами сейчас проблема. Как же быть?
Как быть? Понять и забыть! И наконец, оставить меня в покое!
—Может быть, Вы спросите свою подругу, и мы с Вами встретимся здесь, скажем, через несколько дней?
О! Ооооо! Да хоть завтра. И я, конечно, не приду. Но вслух сказала:
—Без проблем.
—Отлично!— неожиданно деловым тоном вдруг произнесла блондинка,— сейчас дадим друг другу магическую клятву и через три дня встречаемся. Здесь.
***
Тусклый полумрак неспешно стелился по спальне, полностью укрыв от неяркого света магических светильников углы внушительного помещения. В спальне стояла тишина. Оглушительная настолько, что казалось, любой резкий звук может с легкостью разбить все фарфоровые предметы в комнате.
Император задумчиво вертел в руках чашку с отваром (как обычно, любовно оставленную Патрицием на столике возле кровати), и никак не решался вдохнуть терпкий аромат трав.
Вздохнул. И осмелился.
Но стоило приблизить чашку к губам, как правая рука дрогнула. Часть содержимого пролилась на обнаженную грудь. Несмотря на «детское время», Тахеомир Третий готовился воспользоваться своим законным правом на Императорский сон.
Но сон не шел.
После смерти отца каждый год перед Днем Смены Года одолевали воспоминания. Ни один маг на Соларе, даже такой сильный, как Император, не способен стереть воспоминания из СОБСТВЕННОЙ памяти.
Пока не способен.
Воспоминаний было много, они роем носились в сознании. Некоторые причиняли эфирную боль и порой это было страшнее боли физической.
Крепко выругавшись, мужчина вскочил с постели и практически нырнул в открытый им портал, вынырнув в прохладной спасительной воде Малого Бассейна. Тело горело.
***
—Нет! С чего это я должна давать Вам магическую клятву?
Грубить, так грубить. Действительно, с какого перепугу я должна себя связывать не пойми с кем?
Экстравагантная женщина отпора явно не ожидала. Изумленно взлетели к приподнятым бровям ресница-опахала, странно затряслась верхняя губа.
Ей что, никогда не отказывали? Да, кто она вообще такая??
—И знаете, что? Я думаю, моя подруга не согласится уступить Вам свое платье!
Вот так, получи!
—Но может…— затрепыхала «вторженка».
—Не может!— категорично заявила я.
—Что же делать?— заканючила блондинка.
Опять двадцать пять! Да откуда ты вообще взялась на мою голову?
Такая неприкрытая назойливость стала надоедать и раздражать до крови в глазах, до одури. Еще немного, и я точно сорвусь.
Так, спокойно. Думай, Киана, думай… Можно ее, конечно, обездвижить, и Сас с тем штрафом… Наверное. Если не доложат в Институт и Банк Времени. Хм… Так себе идея…
А если использовать не боевое заклинание, а что-то… что-то из разряда сонных целительских чар? Нет, не получится. С концентрацией у меня сейчас беда. Надо что-то другое.
А может, оставить дамочку здесь и самой незаметно покинуть «Последнюю каплю»??
Обдумывая планы побега, я поозиралась по сторонам. Не всегда отступление — это поражение! Очень часто — это важный стратегический маневр.
Сканирование залы неожиданно принесло некоторые плоды. При входе в бар мною были идентифицированы две смутно знакомых мужских фигуры. И пока я быстро соображала, как это можно использовать в своих целях, одна из этих самых «знакомых» спин повернулась ко мне лицом и оказалась… Русом?! А вторая фигура, дайте угадаю, окажется Тином? Да, так и есть.
Слава Маа!!! Ты милостив ко мне сегодня! Наплевав на все манеры и правила приличия, я резво вскочила из-за своего столика и принялась размахивать руками, привлекая их внимание.
Слава Маа! Слава Маа! Меня заметили!
***
Не успели войти, как тут же подскочил дежурный нуб и затараторил про «бронь в их уважаемом экстра-баре».
—Ах, да… Бронь…— Константин скривился, но абонемент постоянных посетителей «Лучших ресторанов Стерна»все-таки предъявить приготовился.
Но не успел. Вначале был легкий удар локтем по ребрам, когда Рус ни с того ни с сего двинул в бок, а потом смешок. Константин вынужденно проследил за вглядом друга.
Киана??
Девушка, которую он именно в это мгновение меньше всего ожидал увидеть, зачем-то вскочила из-за столика и принялась, лихорадочно размахивая руками, зазывать их к себе.
