***
Праздник Дня Смены Года Константин не любил. Еще с младых лет. Вернее, любил его только в том периоде детства, когда они с наследным принцем были лучшими друзьями. Вот тогда было действительно весело: Императрица Леонелла была неистощимой выдумщицей, и мальчишки никогда не скучали. Но все изменилось после ее смерти, разрушилась и их дружба с Тахиром, и праздник, прочно ассоциировавшийся с императорской семьей, перестал быть таковым.
Ми Кама никогда не посещал Императорские Балы в этот день, и хотя каждый год получал неизменное приглашение, также неизменно отвечал на него вежливым отказом. Но в этом году случилось СОБЫТИЕ, благодаря которому он решил изменить своему неписанному правилу. Не ради себя — ради Кианы. Поддержать девушку, когда она так радовалась, получив персональное приглашение, как Куратор Банка Времени, было его долгом.
Но пока выходило, что только Киана его поддерживала. Вспомнив неугомонную герцогиню с ее брачными планами, Константин поморщился. Какое счастье, что Ки не приняла эту интриганку всерьез. Ну, мама, ну удружила…
Мельком взглянув на Руса, увлеченно беседовавшего неподалеку с миловидной шатенкой, Константин одобрительно кивнул другу. «Родственничек» не хотел присутствовать на празднике категорически. Ни в какую. Но Тин с близнецами его все же уговорили. Не сразу и не быстро, но после железных аргументов ри Фара сдался. Во-первых, Главному Магу Искусств Галереи будет обеспечена самая лучшая защита, которая даже в Императорском Дворце сработает, а во-вторых, за ним присмотрят. И только после того, как Константин поклялся, что с его персоной точно ничего не случится, Рус согласился. Ми Кама очень хотелось, чтобы сегодня вся их дружная компания радовалась за Киану.
Мысль о подарке, который он приготовил невесте, вызвала улыбку и чувство удовлетворения от нужности и важности этого дара: кулон-артефакт, стабилизирующий Магию Смерти, практически единственный в своем роде. Константин долго договаривался с Альто ми Морро, пока Страж, наконец, не согласился его продать. Правда, при передаче пробормотал, дескать, кулон все равно возвращается к исконному владельцу. И как ни странно, даже не спросил у ми Кама, зачем ему этот артефакт.
А ведь Альто даже не подозревал, что этот уникальный черный кулон-артефакт предназначался для уникальной девушки.
В том, что Ки — уникум, Константин в очередной раз убедился, когда Магия Дворца избрала Белой Дамой именно ее. И глядя на первый танец Ки с Императором, он испытывал гордость. Наблюдая за вторым — удивление. На третий — что-то похожее на ревность пыталось пробиться в его сердце, но в голове мгновенно щелкнуло, и Константин продолжил бесстрастно наблюдать, как его невеста и его друг детства парят над танцевальным полом. «Как интересно гармонируют платье Ки и цвет волос Тахира»,— скользнула мысль.
После третьего танца Император перестал шокировать гостей и, наконец, отпустил Белую Даму для общения с остальными приглашенными. И этим не преминул воспользоваться какой-то усатый вояка в костюме генерала, прытко подскочив к девушке и затараторив слова приглашения.
Будучи хозяйкой Бала, Киана не имела права отказать. Константин заметил искреннюю улыбку, с которой она ответила на приглашение усача, и с грустью подумал, что теперь, чтобы потанцевать с Ки, ему придется отбивать девушку у кучи желающих.
—Константин, мой мальчик! Какая неожиданная встреча!
Финайс. Вот уж впору запатентовать эту фразу, ибо каждый раз она звучала мириадами разных интонаций. Сейчас голос Финайса ми Леонта переливался теплыми сливочными нотками, без капли приторной сладости.
—Темного праздничного дня, Ваша Светлость! Интересный выбор наряда для сегодняшнего вечера!
Страж Стихий, несмотря на свой возраст, был одет в костюм наездника на драконах, о чем явственно говорил длинный шелковый плащ, расшитый рисунками этих красивейших и умнейших существ, и замысловатые сапоги с железными каблуками. И Константин, скрыв усмешку, припомнил, что одна из картин, висевшая у Финайса в кабинете, изображала Пятого Стража «грозным и повергающим в ужас». Дракон на той картине был явно лишним.
—Давно хотел,— смущенно произнес Финайс.— А ты, как я погляжу, выбором себя особо не утруждал?
Костюм Константина выглядел элегантно, но являлся далеко не таким праздничным, как у большинства присутствующих. Простого кроя темно-синий бархатный камзол эпохи Катериона Угрюмого, был, наверное, единственным украшением наряда. Но надо отдать должное, камзол сидел на герцоге, как влитой, и только добавлял ему очков в глазах дам.
—Я не такой частый гость этих мероприятий, Ваша Светлость,— Константин пожал плечами.
—Это все заметили!— рассмеялся Страж Стихий,— но теперь тебе придется регулярно присутствовать на подобных приемах! И особенно, на балах в честь Дня Смены Года. В этот день наша поддержка Тахеомиру особенно важна.
—Что Вы имеете в виду, Финайс?
Тот ответил не сразу — боролся с одеждой. Константин с любопытством воззрился на запутавшегося в длинном плаще собеседника и где-то в глубине души испытал от этого тайное наслаждение. Весьма мимолетное.
—Как, ты разве не знаешь?— растерянно крутанулся Архимагистр, неловко освобождаясь от коварных складок.
—Не знаю — что?
Ловким движением ми Кама вызволил Его Светлость из шелкового плена и, рассчитывая на откровенность, оооочень пристально посмотрел тому в глаза.
—Аа,— махнул рукой Финайс,— неважно… Если ты не понял, о чем я говорю, значит этой информацией с тобой не делились. А я не могу рассказать, я клятву давал. Магическую. На крови.
Константин разочарованно кивнул. Что такое магическая клятва на крови он знал не понаслышке.
Финайс жестом подозвал нуба, и Константин отвлекся от разговора. Сбоку пролетело нечто золотое и безвкусное. А приглядевшись повнимательней и вспомнив, что этот золотой вихрь проносится уже не в первый раз, Константин ухмыльнулся.
«Стихийным бедствием» оказалась Фреза ви Форо, которая уже пятый или шестой раз с отсутствующим видом, но глазами, стреляющими прямо в цель, мелькала мимо Руса.
«Ну, надо же, а Киана не так уж и ошиблась в выборе «невесты» для брата. По крайней мере, с одной стороны. Забавно»,— подумал ми Кама и продолжил исподтишка наблюдать за ужимками рыжеволосой Фрезы.
—И как вам праздник?
Знакомый звучный голос отвлек от наблюдений. Константин с улыбкой повернулся на звук. С бокалом в руке к небольшой компании томно «подплыл» Страж Любви, Аронис ви Роз.
Прекрасный, как сама любовь, но в тоже время ядовитый, как горный сор, он приковывал взгляды всех женщин вокруг. Не только своей идеальной внешностью, но и экстравагантным нарядом.
