—Ну так наймите не совсем профессионала — любителя, например. Или вообще…
—Перестаньте, молодой человек. Своими вздорными речами вы только раздражаете меня. Я же сказал — я готов мужественно принять свою судьбу, и умереть как достойный представитель своего рода!
—И много ли чести — помереть достойно! Вот достойно жить — это да, сложно и неприятно. Приходится преодолевать себя, совершать добрые поступки, воздерживаться от злых…
Но феодал не слушал меня, и я, плюнув на это дело, вышел из комнаты.
***
—Отойди, Танаис! Ты мне на ногу наступил!
—Прости, Витовт, я буду поаккуратней!
Мы кучковались прямо за изголовьем кровати, на котором безжизненно бодрствовал отец Лизы, готовящийся к смерти.
—Сколько там осталось, а?
—Ещё три ветки…
Каждая ветка дуба, длиной двадцать сантиметров, горит три минуты. Получается, осталось девять минут до прихода монстра.
—Ну так что, ребят, план ясен?— на всякий пожарный спросил я.
—Ага, я всё понял,— шёпотом ответил Танаис.
—Я тож.— кивнул Дуб.
—Отлично. Тогда… тогда давайте морально приготовимся!
А вот это уже самая сложная часть программы! Легко броситься в бой, сломя голову — а вот следовать тактике гораздо сложнее. Но мою совесть успокаивал ещё и тот факт, что мы сражаемся не ради этого чопорного феодала, а ради его дочери. Тяжело жить без отца, с одной матерью, которая даже из башни своей не выходит — только плачет дни напролёт.
—Последняя ветка догорает, Витовт!
—Отлично. Сейчас он…
Хлопок.
—… появится.
И он появился. Это что — фамильный демон? Больше похож на гибрид Лизуна из Охотников на Приведений и одноглазого монстрика из Академии Монстров. Смешной такой, с двумя лапками.
—И это чо, фамильный демон, великий и могучий?
—О НЕТ, ТЫ ПРИШЁЛ ЗА МНОЙ! ВОТ И СМЕРТЬ, ТАК БЫСТРО, ТАК НЕОЖИДАННО…
Что от него и ожидалось, феодал упал в обморок от страха. Смотрите, чтобы кровать не обмочил…
—Погнали, мужики!
Нашему манёвру не хватало только лысого Вин Дизеля из Форсажа. Мы дружно выскочили из-за изголовья кровати и накинулись на монстра. Дуб мгновенно оплёл его ветками, и монстрик попытался вырваться. Но не тут-то было — его окутало белое пламя, и движения сразу же замедлились. Затем ещё и Танаис шарахнул его молнией промеж глаз — монстрик откинулся.
—Эм… и это всё? Вот это вот и есть — фамильный монстр? А давайте его свяжем и будем в цирке показывать, а?
Танаис внимательно осмотрел демона, и пришёл к выводу:
—Он жив.
—Тем лучше! Научим его на велосипеде кататься, будет детей веселить — хоть что-то полезное!
—ОООО, ГОСПОДИ! КАК ПРЕКРАСЕН РАЙ!
А, этот проснулся.
—С добрым утречком.
—НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ВЫ ТОЖЕ БЫЛИ УБИТЫ МОНСТРОМ И ПОПАЛИ НА НЕБЕСА, О ЮНЫЕ…
—Дядя, децибелы сбавьте, а то у меня аж в ушах звенит.
Феодал быстро понял, что к чему. В отличие от демона — он так и валялся на полу, связанный крепкими сучьями Дуба, и не догадывался о том, что ждёт его впереди…
***
—У меня на родине говорят так — у страха глаза велики. Да любая демонюка мелкого пошиба может разузнать про легенду о "фамильном монстре", и без проблем занять его место! Не будь нас рядом — как пить дать, угробился бы ваш папаша от низкоуровневого слизняка!
Лиза просто молча кивала, не веря в своё счастье. А тут ещё и Танаис её обнимает, засранец. Милашка блин, на него небось все девушки вешаться будут. Ну ничего, и у меня одна есть. Кстати, о Кристе…
—Вы не забыли об одной маленькой вещице, уважаемая?
—Об оплате? За этим не постоит — сейчас моя ма…
Внезапно, в комнату ввалилась шатенка лет тридцати, улыбающаяся до ушей, и обняла Танаиса вместе с Лизой. И как только охвата рук на них обоих хватило…
—Огромное вам спасибо, ребята! Если бы не вы… и подумать только, этот фамильный демон оказался каким-то чудиком… А муж уже помирать собрался, даже гроб выбрал, для того, что от него останется…
Шатенка засмеялась, и мы все вместе с ней.
—Естественно, оплата будет. Два золотых я вам выдам — небось, муж не будет скупиться для своих спасителей. И особенно…
Она серьёзно посмотрела на нас.
—Не будет скупиться для тех, кто сохранит этот маленький инцидент в тайне. Сами понимаете — уважение, доброе имя…
—Не вопрос, мадемуазель! Мы будем немы как рыбы!
Шатенка засмеялась.
—Вообще-то, мадам…
Да фиг вас разберёт, блин! Женщины…
***
Ну что ж, прогресс налицо. В кармане гремит какое-никакое, но золото, в сумке распостраняет свежий аромат заготовленная провизия, а справа от меня цветёт Дуб. Жизнь хороша!
—Что ж, дамы и господа. Мы отбываем, чтобы успеть на свой дирижабль. Он отвезёт нас прямо к берегам…
—Заканчивай, Вит.
Танаис взвалил на плечо огромную сумку со жрачкой, выданную нам дворцовыми кухарками.
—Кому ты это говоришь вообще? Тут же никого нету, кроме нас…
И точно — никого нету, кроме нас!
—Да это я так — с Дубом беседую. Правда, Дуб?
—Ага!— подтвердил мой цветущий друг.
—Вот видишь! А ты не умничай, и поторапливайся — до дирижабля всего три часа осталось!
—И что? Отсюда до станции минут десять, не больше!
—Ну, это да, конечно, но тут такое дело…
Я загадочно усмехнулся.
—В дирижабль с едой, знаешь ли, не пускают…
Глава 5
Скажу честно — богатым я не был в своей жизни НИКОГДА.
Счастливые дни, когда приходила оплата за крупный заказ — не спорю, были. Выйдешь из дома в магаз, накупишь жрачки, и айда на диван. Оплатил интернет, воду, электроэнергию — и живёшь как человек. Глядишь, тыщонка-другая и на завтрашний день останется.
Однако в этом мире всё было по-другому. И как мы только нарвались на феодала в беде! Три золотых за два дня — неплохой результат!
Первым делом мы отправили Танаиса на экзамены (нужно же, чтобы он числился в студентах, хоть и как заочник), а сами пошли на рынок. Не такой, как в Урюпинске, с орущими торговками и личными вышибалами, готовыми серьёзно заняться устранением конкуренции. На рынке Элвуда всё было намного… серьёзнее.
Каждый купец привозил свой товар из такой дали, что и на карте не найдёшь. Сафьяновые сапожки, фарфоровые вазы, эбонитовые жезлы — все эти вещи чисто теоретически не могли быть произведены ни в Элвуде, ни в одной из близлежащих стран. Только заморские государства, только хардкор. И именно из-за труднодоступности товара купцы следили за его сохранностью строже. При каждом прилавке числилось несколько воротил, с мордами как у Дюжева. Даже смотреть им в глаза не хотелось — вдруг что-то не то подумают…
