Гидра вновь прыгнула на меня, и на этот раз я отпрыгнул влево. Моё тело теперь уворачивалось от змеи получше, но это лишь полумера. Мне нужно поставить тепловую завесу перед гидрой, и как можно скорее! Но как?
—Куса, этот огонь сможет вскипятить воду?
—Да, он способен на это. Но это опасно,— Не дослушивая Кусу, я повернулся в сторону гидры и зловеще улыбнулся. Ну сейчас ты получишь у меня, змеюка!
Из моих ладоней полился огонь. Магическая атака оказалась даже лучше, чем я предполагал! Огонь мгновенно превращал воду в кипяток, и тот попадал на тело гидры!
Но мой взгляд сразу заметил, как гидра вышла из под атаки огнём. Ожоги на ней мгновенно тушились водой и стали зарастать с невероятной для любого живого существа скоростью! Это какой же у твари метаболизм с размером аппетита на пару?
Главное было не это — моя атака сработала, и вокруг меня появилась завеса из кипятка, которая стала быстро смешиваться с ледяной водой озера и охлаждаться. Нет, не может быть это моим последним козырем!
Нет силы — используй ум. Оглядевшись по сторонам, я заметил одно из яиц гидровской кладки… Вот он — ключ к победе!
Я направил поток огня в сторону яиц. Мои ожидании оказались верны — обезумевшая от того, что её сёстры сжигались врагом, гидра перестала руководиться головами и отдалась инстинктам. Фатальная ошибка!
Мне лишь оставалось повернуть руки в сторону гидры. Но из-за замедления от воды мне не хватило нескольких секунд — острый конец хвоста впился мне в плечо, застряв в лопатке и накрепко остался в нём. Две головы атаковали мои ноги, но моему телу удалось вовремя отскочить.
Вопя от боли и ужаса, я направил свои ладони на две головы гидры и стал жечь огнём. Он пробивал толщу воды, и с голов змеи слезала чешуя с мясом, даже не смотря на невероятную регенерацию этой твари.
Да сдохни ты уже!
Из моих ладоней перестал идти огонь, а сам я ощутил, как мне стало невероятно холодно, словно из моего тела выкачали всё тепло разом. Хотелось лечь на дно озера и поспать. И правда, что такого плохого в этом…
—Очнись, инспектор!— Куса ввела в меня что-то бодрящее, из-за я чего неуклюже подскочил в воде,— Плыви к берегу, иначе тут и останешься!
Я решил не перечить девушке — тем более учитывая, что она была полностью права — и стал идти в сторону, откуда начался этот безумный заплыв, закончившийся битвой не на жизнь, а на смерть.
Вот только идти с трупом мёртвой гидры в обнимку, с тем учётом, что мои ладони снова обгорели, причём намного серьёзнее, чем в предыдущий раз, было очень болезненно. Лишь благодаря мотивационным речам Кусы и её поддержке я смог дойти до так мною любимого воздуха и сухой земли.
Если кто-то предложит поставить памятник воздуху, я буду первым, кто оплатит её постройку! Сладкий, вкусный воздух, которого много и он повсюду!
После сладкой эйфории меня настигла боль. Невероятная боль во всех частях тела, начиная от плеча, в котором находился наконечник хвоста, и заканчивая руками, что горели от ожогов. Мои руки были покрыты ожогами — горящий кипяток нанёс обширные травмы, которые в пылу битвы я не заметил.
Я не понимал, как ещё не умер от болевого шока или ожогов. Но даже наоборот — с каждой секундой боль становилась тише, и вытеснялась моим сознанием, которое пришло в себя, пусть и не до конца.
—Куса, твоих рук дело?— Я задал вопрос в пустоту, чтобы немного отвлечься от боли, которая, хоть и уменьшилась, но всё ещё оставалась сильной. А ещё эта слабость и зябкость…
—Как ощущаешь,— Тихим голосом ответила Куса. Немного помолчав, она продолжила разговор,— Сейчас тебе станет легче, и тебе нужно закончить свою миссию. Иначе никак.
Из моего глаза потекла одинокая мужская слеза, в которой была вся моя боль и страдания от того, что мне предстоит вновь лезть в воду. Однако взял руль в руки — веди машину до конца.
На моей голове снова появился воздушный пузырь, тем самым демонстрируя тот факт, что другого варианта пути у меня просто нет. Это всего лишь грязная, тяжёлая и неблагодарная работа. Когда буду увольняться от них, я разорю их шарашкину контору.
Перед тем, как последовать за своей целью, мне пришлось вытащить наконечник из плеча. Это получилось с трудом — сперва вытаскивать его не получалось, но, расшатав рану, где во время процесса я вспомнил маты всех народов, у меня получилось его извлечь. Из раны мгновенно потекла кровь.
С ненавистью посмотрев на труп, я бросил к нему этот кусок. И резко, не давая мозгу обдумать ситуацию, засунул палец в рану, запекая кровотечение огнём.
Пять секунд мне казались целой вечностью. Меня всего крутило от боли и страданий, полученные во время этого процесса, но так надо — я не смог бы перебить крепкий хвост этой твари, а потому пошёл по самому лёгкому и болезненному процессу. А если бы я не остановил кровотечение, то умер бы где-то по дороге обратно.
Но следовало идти дальше. Взбодрившись от магии Кусы, теперь мне следовало идти в воду.
Я хотел подползти к озеру на четвереньках, а уже оттуда нырнуть под воду и просто доплыть до самих яиц. Но из-за моих ладоней мне пришлось ползти к воде на коленях, раздирая колени в песке и камнях. Сил на то, чтобы встать на ноги, у меня не было.
Следущие десять минут прошли в настоящем тумане. Я стал осмысленно думать лишь тогда, когда на берегу появилась небольшая горка яиц. Глядя на них, мне хотелось лишь уничтожить этих тварей, которые выпили мне столько крови и промотали все нервы. Уничтожить. Убить. Сжечь.
—Жги, Куса.
Из крестика на моей груди вылетела огнемётная струя, сжигающая яйца и их содержимое. К моему счастью, детёныши не проснулись, и потому их смерть прошла лишь в тишине сгораемых жизней. Я смотрел на горящий костёр с мрачной удовлетворённостью.
Теперь же мне следовало идти обратно в школу магии. А там я готов сдать всех и вся, лишь бы получить мягкую кровать, вкусную еду и хорошую медицинскую помощь. С трудом мне получилось одеться, и я пожалел о том, что не взял с собой плащ. Укутался бы в нём, чтобы хоть как-то спастись от холода.
—Куса, время выполнять обещание,— Шагая по одинокой дороге, я напомнил своему помощнику, по какой именно причине я последовал сюда на инспекторский вызов.
—Йоллус, Куран-Карен, Цугенхель,— Тихий голос Кусы звучал весомо, и я внимал каждое сказанное ею слово,— У этого существа имеется много имён. Это тёмное существо, проводник воли Системы в мире. Он никак не отличается от обычнного человека. Это существо бродит по миру, и убивает всех законопреступников и богохульников Системы. А так же оно уничтожает кандидатов в боги, которые почти возвысились, или нежелательных гостей из других миров.
Значит, Йоллус это я, системный инспектор. А раз в данном мире существует само понятие такой тёмной сущностью с определенными целями, то значит, в этом мире я не первый или даже не второй инспектор. Но почему это так? Или слова Системы о том, что защита в этот мир была разрушена, оказываются лживыми, и сюда может проникать кто угодно?
