Я хотел вытащить шпагу и встретить волков сталью и магией, когда передо мной произошло маленькое чудо. Попаданец наконец-то вспомнил, что он тут не зря перерожденцем считается, и использовал на волках довольно сложное заклинание — огненный рупор. Он схож с моим потоком — из руки или магической палочки вылетает струя пламени, но из-за этого заклинания он принимал форму рупора, расширяясь на конце и был намного мощнее. Почти на целый порядок! Но самое главное было то, что мы не учили это заклинание. Или же этому заклинанию не учили только простолюдинов? Заставляет задуматься.
Этим ударом попаданец сжёг всех обычных волков и опалил лапу вожаку, что сумел пробиться сквозь наш круг из трупов. Однако даже с повреждённой конечностью главный волк был невероятно опасен.
На моём клинке появился огонь, и я решительно нанёс удар по волку, ведь стоял к нему ближе всех.
Тот увернулся, и попытался укусить меня за руку. Движение в сторону и верх, теперь клинок намеревается ударить в голову, пробить череп этому опасному зверю. Но снова провал — волк уворачивается налево, и наносит свой удар лбом прямо мне в живот.
Такой атаки я совсем не ожидал, а потому не успел защититься от неё. Шпага выпала из моей ладони, а сам я упал на спину. Надо мной нависла открытая морда волка с капающей слюной. Он уже хотел откусить от меня кусок, когда ему в висок ударил клинок.
Кусок черепа поцарапал мне щёку, а мозги и кровь заляпали глаза с лицом. Впрочем, это небольшая цена за спасённую жизнь. Оттерев глаза, я увидел, как попаданец вытаскивает свой меч из головы волка.
—Спасибо,— Я хрипло поблагодарил попаданца, на что он лишь махнул рукой. Растёт, гадёныш! Потихоньку становится настоящим попаданцем. Вот, сейчас спас всех от нападения волков, с помощью своих божественных навыков и владению клинка, и лишь пафосно махнул рукой, мол, не нужно благодарностей, я работаю на топливе моих восторгов и исполненных желаний.
Мне тоже стоит расти и качаться. Правда, я совсем не понимаю, как у меня не получилось нанести последний удар — ведь по всем законам фехтования против животных, которому Нерус нас тоже учил, зверь никак не сумел бы увернуться. Не хватило бы гибкости суставов и ловкости в принципе. Наверное, это я где-то допустил ошибку, недооценивал противника.
А под конец моих мыслей к нам подоспел учитель. Да уж, вот он, вечный как сама жизнь прикол в любых произведениях — кавалерия всегда опаздывает. Вот и учитель Нерус, уже в своей мантии, что стала обычных размеров, попеременно глядя то на волков, то на сидевшего в отдалении от всех попаданца смотрел тем самым взглядом, когда пропустил всё веселье, и пришёл под самый конец.
Правда, у него были дела и поважнее, чем веселить меня. В его руке появилась обитая кожей фляга. Затем он, с помощью мага смерти и рыжей, налил в рот аристократкам содержимое фляги, и принялся ждать.
И ждать долго не пришлось — всего через минуту девушки очнулись, и принялись настороженно смотреть на всех и пытаться двигаться. Сперва заторможённо, но с каждой секундой они становились всё адекватнее и подвижнее, пока полностью не пришли в себя.
—Амаш и Рут, молодцы. Господин Александр, вы герой, я отмечу это перед комендантом,— Закончив с раздачей плюшек, Нерус достал из своих закромов верёвку и нож,— А теперь нужно будет связать ноги зверям, и всё, обратно в школу.
На это заявление моя раненая нога сильнее разболелась. И я её прекрасно понимал. Впрочем, кто мы такие, чтобы противиться судьбе?
Глава 23. Неужто вернулись?
Всегда хотел быть настоящим триумфатором. Чтобы как в древнем Риме — я на белоснежном скакуне, с лавровым венком на голове, а толпа рукоплескает мне, как своему герою и великому полководцу. Можно, в принципе, и без коня с лавровым венком — я человек, как можно понять, не гордый, и буду рад триумфу даже в тапочках и старых шортах. Главное, чтобы без этих глупых побочных последствий в лице славы или популярности.
К чему это всё? Обратно в школу мы пришли к самому утру, когда ученики, полусонные и плотно закутанные в тёплую одежду, только выходили на заснеженную улицу. А тут мы — замёрзшие, злые и голодные, с животными тушами на руках.
Не выглядели мы как триумфаторы. Скорее смахивали на банду неудачливых магов-контрабандистов — кто тащит на своих спинах, кто везёт с помощью санок, а кто ведёт оживших зверей, крепко держа за боковые рога и каждую минуту с напряжением и со страхом поглядывая на творения своей магии.
Маг смерти, Миланья — я совсем недавно, всего час назад, уточнил у Амаша, как правильно её зовут, и скорректировал имя с моего варианта на правильный,— после недолгих объяснений, предстала перед фактом — либо ей, вместе с рыжей и дворянками, везти тушки молодняка на санках, либо придумывать способ облегчить свою жизнь на порядок.
Как-то один мой знакомый историк, давно ещё, задвинул мне телегу об исторических причинах и факторов превращения человека из обезьяны. Я почти уже ничего и не помнил из тех слов, кроме его итогового вывода, которым стала его культовая фраза: «человек стал человеком не потому, что трудился, а потому что придумывал способы отлынивать от работы». Свою мысль, он, конечно, серьёзно не озвучивал коллегам, иначе засмеяли бы за столь странный подход, но со мной он частенько подобным делился и однажды даже написал шуточную научную работу по своему тезису.
А сегодня я увидел, как его слова воплощались в жизнь! Девушка вспомнила, какую стихию она подчиняет, и что не зря единственная во всей школе ходит с фиолетовым плащом, и подняла, не с первой попытки, но два трупа вуров. И они могли даже ходить! Пускай, конечно, как в стельку пьяные, однако могли. Даже Нерус изумлённо поднял свои брови, а уж как были потрясены все оставшиеся ребята!
Конечно, маг смерти и раньше поднимала мертвецов, но не больше чем на десять секунд. Даже в сегодняшнем бою трупы лишь поднялись на несколько мгновений, и вновь легли обратно.
А теперь девушка, используя свои пальцы как джостик, пыталась управляться ходьбой вставших мертвецов. И если их тела выглядели и двигались так, будто их владельцы были до сих пор живы, то повисшие у шей головы и вскрытые грудные клетки, откуда редкими каплями падала алая кровь, намекали на то, что вуры были далеко не живы.
Амаш и Рут, увидев, как вуры встали на ноги и пытались ходить, побросали шпаги и убежали в лес от нахлынувшего ужаса. Ведь они в первый раз жизни видели как происходит восстания из мёртвых. Их потом учитель ловил и обьяснял, что вуры не ожили, а стали кем-то вроде марионеток. Только тогда они немного успокоились, но на ходячих продолжали смотреть с опаской.
В отличии от парней, я почти не испугался, хоть и сильно удивился. Магия смерти сильно интересовала меня с того момента, когда я о неё узнал.
Помню, как-то донимал Кусу вопросами о том, чем отличается магия смерти от других магий, и что может делать маг смерти в принципе. Как мне тогда она поведала, маг смерти — это человек, способный управлять и влиять на существ после их погибели. А на самом начале своего пути, мог управлять мертвецом, а именно отдельными частями и даже системами органов его тела. Он создавал связь с какой-то частью мертвеца, и через контроллёр, обычно это один из пальцев мага смерти, мог управлять ею, словно кукловод. Он мог заставить мертвеца имитировать дыхание, ходить и даже выполнять простые, несложные действия.
