—Спасибо!— Я вымученно улыбнулся и тут же принял пилюлю.
—Минут через пять должно подействовать. Если что-то нужно будет — обращайтесь. Но уже позже, так как скоро взлетаем.— Девушка улыбнулась в ответ и тут же умчалась на чей-то зов.
Авиалайнер и правда тронулся со своей стоянки. Второй самолёт, что я видел в иллюминаторе, начал отдаляться. Ну вот. Ещё одна точка маршрута преодолена. Будем надеяться, что и дальше будет спокойно. Я тут же мысленно сплюнул три раза через плечо и хотел было постучать по поверхности, но остановился. Тут дерева не было. Только кожа и пластик.
—А я думала, что ты не суеверный,— хмыкнула Си.
—Суеверный, не суеверный, а чем чёрт не шутит,— отмахнулся я.— Нам сейчас удача в любом виде нужна.
—Настолько летать боишься?— хихикнула ИИ.
—Ха, ха, ха,— я это произнёс нарочито медленно.— Смешно.
—Спасибошке.— Она высунула язык.— Я штарался.
—И где ты этого нахваталась…— Я лишь глубоко вздохнул и достал плеер с наушниками из кармана.
Реактивный двигатель дюралюминиевой птички взревел, пожирая высокооктановое топливо литрами. Самолёт начал разгоняться, корпус немного закачался на неровностях взлётного полотна. Мгновение — и меня вдавило перегрузкой в кресло. Земля в иллюминаторе начала отдаляться. В животе неприятно ёкнуло. Перегрузка сделала голову свинцовой и вдавила в мягкое кресло. Мы взлетели. А в заложенных ушах заиграла песня:
Flew in from Miami Beach B.O.A.C
Didn't get to bed last night
On the way, the paper bag was on my knee
Man, I had a dreadful flight…
(The Beatles — Back to U.S.S.R)
Глава 32
Мисаки Юдзу. Свободные Земли, центральные регионы Африки, где-то на высоте одиннадцать километров, 27 января 2012 года
Большое кожаное кресло могло вместить двух Мисаки. Подлокотники из красноватого лакированного дерева только раздражали девушку. Она смотрела в иллюминатор и ничего не видела, кроме облаков, синего неба да своего отражения.
Мисаки грызла ноготь большого пальца на правой руке. Отчаянно, словно пытаясь прокусить насквозь, отделить от себя и выплюнуть. Но каждый раз она останавливалась, отпускала и по новой вгрызалась.
«Чёртовы подлокотники! Не могли сделать, что ли, из кожи? Или хотя бы оббить мягким чем-нибудь? Ненавижу самолёты»,— злилась Мисаки.
В соседнем кресле сидел Кайдзи. Его прямая спина казалась совмещённой с эталоном метра, что хранится в Английском Королевстве. Кайдзи гипнотизировал одну точку в следующем ряду кресел. Скрещённые руки на груди, малоподвижная грудная клетка — застывшая статуя, поймавшая дзен.
—Ну и когда мы прилетим?— спросила Мисаки, отрываясь от ногтя.
—Через два часа,— одними губами ответил Кайдзи.
Девушка отвернулась, к иллюминатору. Ноги отбивали нервный ритм, поднимаясь-опускаясь.
«Алекс, надеюсь, что ты остался в Приске, а не улизнул в очередной раз»,— мысленно взмолилась Мисаки.
В бизнес-классе тихо. Слышно только, как гудит самолёт от преодолеваемого сопротивления ветра и как негромко переговариваются или сопят другие счастливчики и богачи.
Краем уха девушка уловила шаги: семенящие, быстрые. Мисаки расслабилась.
«Наконец-то пришла стюардесса»,— подумала она.
—Что-нибудь желаете?— спросила японка в красно-серой форме.— Напиток, еду, горячее полотенце?
—Будьте добры, обед и зелёный чай,— попросил Кайдзи.
—А вам что, госпожа?— поинтересовалась стюардесса.
Мисаки внутри покоробило от обращения: словно проскользнуло звено цепи на звезде велосипеда и вернулось назад.
—Зелёный чай и, пожалуй, рыбный обед,— сказала Мисаки.— Где у вас туалет?
—Для вас — прямо, перед кабиной пилотов — налево,— любезно ответила японка.
Мисаки кивнула и вернулась к разглядыванию облаков. Стюардесса удалилась.
«Что ж… Из-за череды моих ошибок мы потеряли Алекса. В Свободных Землях у нас развязаны руки. Здесь часто действует право сильного, но всё-таки города стараются блюсти хоть какой-то порядок. Надо бы аккуратно решать проблему, но как? Группа захвата? Или же подловить его в баре? А Алекс точно припрётся в питейное или едальное заведение»,— размышляла Мисаки.
На горизонте из толстого слоя облаков вынырнул самолёт. Точная копия того, в котором летела Мисаки. Длинный вытянутый силуэт с узкими крыльями, на ближайших виднелись два двигателя. Японская разработка — «Хирокава-105».
Девушка наблюдала за бело-красным самолётом, который летел пересекающимся курсом.
«Надо сначала поговорить с Алексом, а уже потом решать его судьбу. Никак не отпускает то замечательно время, которое он подарил мне. Ещё и Романов…» — вернулась девушка к размышлениям.
Мисаки оторвалась от созерцания небесной пустоты и разгладила складки на бежевом цветочном платье.
—Я отойду,— бросила она, поднявшись с мягкого кресла.
Кайдзи кивнул и продолжил сидеть как истукан с островов Пасхи — неподвижно, застыв во времени.
Девушка без особого труда прошла в коридор — расстояние между рядами было огромным.
В конце коридора висела штора, отделяющая технические помещения от бизнес-класса. За ней Мисаки уловила тихий неразборчивый шёпот. Двое ожесточённо спорили, пытаясь не повышать голос.
«Женские голоса. Судя по обилию грубых и твёрдых звуков, похоже на немецкий. Австралийки? Свободные Земли, чтоб их»,— подумала Мисаки.
Она приблизилась к шторе и остановилась. За преградой разговор прервался, но потом возобновился, став ещё тише, так что практически не разобрать слов. Кореянка резким движением руки отодвинула занавеску. Перед ней предстали две девушки.
Слева — чистокровная арийка: пшеничные волосы, собранные в недлинный конский хвост, тонкие черты лица, сине-серые глаза, гордая осанка. А справа стояла халф — полуазиатка-полуевропейка, облокотившись спиной на стенку, подогнув ногу, прислонив подошву к стене. Резкие черты лица, изумрудные глаза. Длинные чёрные волосы струились по плечам, ниспадая на джинсовую куртку.
Чувствовалось, что они одеты так, чтобы ничего не мешало двигаться.
Мисаки внимательно разглядывала обеих девушек, и на неё накатило внезапное чувство опасности. Она напряглась, готовая к схватке.
«У австралийки явно воинская выправка, ровно стоит, жилистая, словно готовая броситься в битву львица. И она внимательно следит за моими движениями,— подметила Мисаки.— А вот вторая цепко вглядывается в каждый миллиметр моего тела. Она стоит расслабленно, но это обманчиво. Одно лишнее движение — и она оттолкнётся от стенки, выхватит что-то, что держит под курткой, и нападёт, как затаившаяся в засаде тигрица».
