Лавина заорала от боли. На удивление нога вернулась в привычное положение.
—Аккуратно доставай,— взмолилась девушка.
—Я постараюсь,— не стал говорить ей, что на аккуратность нет времени.— Ботинок мешает.
—Так сними его!— закричала она.— Быстрее-е!
Боковым зрением я увидел, как Уран носится вокруг одиночки. Умный волк не нападал на превосходящего в прочности плоти противника, с которого разве что не сыпалась пыль от трения камней, что и были его кожей. Теперь я в этом уверен.
Безумные глаза следили за Ураном. И мелкие толчки земли преследовали моего друга, а вместе с ними — новые разломы.
С большим усилием я вытащил ногу Лавины из ботинка. Девушка с облегчением выдохнула.
—Идти сможешь?— спешно спросил я у неё и помог подняться.
Девушка поставила босую ногу на сухую землю и проверила.
—Как же больно… Не смогу. Оставь меня и беги за помощью.
—С дуба рухнула? Да я тебя ни за что не оставлю,— я перекинул руку Лавины за свою шею.— Пошли.
—Хах, и далеко мы так уйдём?— сквозь боль съязвила она.
—У тебя есть предложение получше?— серьёзно спросил я.
—Нет,— её голос стал печальным. Почти обречённым.
Я успел отойти лишь на пару шагов, как позади раздался жалобный стон волка.
—Не оборачивайся,— просила Лавина.
Но я не послушал.
Обернулся и оскалился. Одиночка заметил это и зарычал. Песок поднялся едкой пылью, но в своей решительности я уже не обращал на него внимания.
Вскинул свободную руку наверх и сжал в кулак. Она болела от обморожения, я чувствовал, как раздуваются кровавые волдыри. Но и это не могло меня остановить.
Всего на миг я прислушался к радиации вокруг, чтобы ощутить каждую частицу, что витала вокруг, подобно бушующему невидимому морю. Разжал кулак. И махнул ладонью, заставляя радиоактивные частицы подняться высоко от земли. Так высоко, как только мог их направить.
Уран подбежал ко мне и жалобно посмотрел. Несомненно, он тоже почувствовал слабость. Лавина обмякла на мне, но я держал её за талию, не позволяя упасть.
Одиночка остановился. Вымученная им земля наконец успокоилась. Но мутант продолжал глядеть в мою сторону безумными ярко-красными глазами. Как же его прикончить?
Обессиленный волк лег на землю и заскулил.
—Потерпи, дружок, скоро всё закончится,— успокаивающе произнёс я.
Напряг зрение. В воздухе не осталось радиоактивных частиц. Но я еле улавливал их внутри каменного тела незнакомца.
Нужно от неё избавиться.
Это было сложно. Голова вскипала от напряжения. Казалось, что ещё секунда, и мозг разорвётся на мелкие кусочки. Но я продолжал. Секунда за секундой, что были так дороги Урану и Лавине, я вытягивал частицы из каменного плена.
Мельчайшие точки радиации выходили через глаза, рот и ноздри одиночки, это было единственное в нём, что ещё не обратилось в камень.
Мутант упал на колени и глухо застонал. Мне стало его жаль. Всего на мгновение, чтобы сказать каменному здоровяку перед смертью:
—Прости, но здесь выживает сильнейший.
Ещё секунда. Две. Три.
И одиночка упал лицом в землю. В нём не осталось ни капли радиации.
Я подождал ещё пару секунд, чтобы умер его мозг, если он ещё остался в этом каменном теле.
И резко опустил руку.
Радиация свалилась на нас, подобно цунами.
Лавина очнулась и закашляла. Она опёрлась на здоровую ногу и вцепилась в меня. Уран медленно поднялся. Я заметил его усталый взгляд.
—Всё закончилось,— сказал я для обоих.
—Что?— прохрипела девушка и только потом заметила каменный труп недалеко от нас.— Как ты это сделал?
—Убрал радиацию.
Я промолчал, что чуть и её не убил в своём эксперименте. Но теперь известно наверняка: мутанты не могут долго жить без радиации. А почему тогда я могу? Вопросов пока больше, чем ответов.
—Пошли к машине. У меня совсем нет сил,— взмолилась девушка.
—Конечно. Держись за меня.
И я аккуратно повёл её к машине. Уран медленно семенил впереди нас.
Оказалось, что первая машина провалилась в расширившийся разлом, и поскольку земля схлопнулась — от неё ничего не осталось, кроме полосы на земле. Два оставшихся джипа не пострадали.
Я помог Лавине сесть на заднее сидение и открыл багажник для Урана. Волк еле уместился там, но куда деваться?
Оставив друзей отдыхать, я побрёл за бункерскими. Судя по всему, они успели отойти где-то на километр.
Я нагнал их за каких-то пять минут, люди не могли быстро идти в защитных костюмах.
—Эй, идите обратно! Опасности нет!— крикнул я шестёрке людей, когда между нами осталось метров семьдесят.
—А где одиночка?— ответил мне незнакомый голос.
—Сдох,— с гордостью сказал я и остановился.
Бункерские сразу развернулись и пошли ко мне. На удивление Рафаэль шёл быстрее вооружённых солдат.
—Как вы убили его?— он начал задавать вопросы, не успев подойти ко мне.
—Ну, это было сложно. А среди вас случайно нет врача?
—Нет. Но в бункере есть. Что-то серьёзное?— в глухом голосе учёного сквозило беспокойство.
Обратно к джипам мы шли неспешно. Только сейчас на меня накатила усталость. Ощущение, словно три дня не ел и не спал.
Рафаэль не унимался до тех пор, пока в подробностях не услышал историю нашего сражения с одиночкой. А теперь настала и моя очередь задавать вопросы:
—Откуда вообще берутся эти одиночки? И много их?
—Это те из вас, кого радиация свела с ума. Мутация затронула мозг. И, к сожалению, это необратимый процесс, поэтому таких выдворяют из ваших городов. И они скитаются до тех пор, пока не умрут. Но самое опасное то, что одиночки всегда обладают мощными разрушительными силами.
—Вот прям всегда?
—Всегда по словам выживших. Силы у одиночек отличаются, но мощь выходит за грани разумного.
—Как парадоксально,— усмехнулся я.
—Хватит языками чесать, забирайтесь в джип. И так придётся последние часы по темноте ехать,— высказался наш водитель, и мы с Рафаэлем послушались.
Всем хотелось скорее добраться до бункера.
—Да, по темноте не хотелось бы,— учёный сел на своё место рядом с водителем.
—А чего страшного во тьме?— я открыл мешок с припасами, заботливо собранными Тётей Клавой.
Впился зубами в пирожок с капустой и причмокнул. Сейчас эта простая еда казалась самой вкусной на свете.
