—Дать комнату, и пусть отходит. Если есть какие-то препараты, которые могут облегчить ломку, то их тоже предоставить,— чётко ответил я.
—Ладно. А если она помрёт от ломки?
Об этом я не подумал. Её же годами накачивали наркотой. А я ради неё так рискую. При том, что даже имени не удосужился узнать.
—Разберёмся. Надеюсь, не помрёт.
Мы с Лавиной устали с дороги. Настолько, что последние километры за городом, я сдерживался, чтобы не уснуть.
Поэтому, как только положил голову на подушку, сразу отключился.
Но проснулся я отнюдь не от утреннего пения петухов на следующее утро, а от мощного взрыва.
Окна разлетелись на мелкие осколки.
Я вскочил с кровати. Осколки впились в ступни.
—Лавина, не вставай!
Девушка села на кровать. Осколки зашуршали по одеялу.
Я одел ботинки на босые окровавленные ноги и подбежал к тому, что осталось от окна.
—Ох-р*-неть,— процедил я, увидев происходящее.
Посреди улицы в асфальте была громадная дыра после осколочного снаряда.
Глава 17. Война
—Быстро одевайся. Только осторожно,— обернулся я к девушке.
—Что там?
—Там пизд*ц. Полный.
Стоило мне это сказать, как я увидел, что в город летит следующий снаряд.
Взрыв раздался через пять домов от нас. Земля затряслась так, что я чуть не упал.
—Мор, мне страшно,— призналась девушка.
—Возьми себя в руки. Идём.
Девушка тряслась от страха, и мне безумно хотелось отправить её в бункер. Но я понимал, что один скорее всего не справлюсь.
—Всё хорошо,— она говорила скорее самой себе, чем мне.— Я смогу. Смогу.
Мы спустились вниз, я велел Тёте Клаве собрать всех детей и бежать в бункер. И вылетел из дома прежде, чем старушка успела ответить.
На улице было много людей. Мужики бежали к зданию администрации, а женщины и дети — в бункер.
Я пулей подбежал к Князю со словами:
—Что делать? Какой план?
—Какой ещё к чёрту план? Там танки,— процедил Князь.
В его глазах было осуждение. Да, это всё случилось из-за меня. И надо как-то разруливать.
Да, Роман говорил про один танк, но где один — там и несколько, и даже в захолустье, типа Ухабинска можно было найти место, чтобы спрятать технику.
Больше всего я надеялся, что пострадавших нет. Но надежда на это была ничтожна мала. Так сколько жизней стоила мне одна наркоманка?
—Значит, идём против танков. Где они стоят?
—Один на дороге у ворот, остальные дальше.
Я не ответил. Схватил Лавину за руку и помчался к выходу из города.
—Мор, стой!— остановила меня девушка на середине пути.
И только сейчас я понял, что держал её за обожженную руку.
—Прости. Я не подумал.
—Ничего,— ответила она.— Ты серьёзно прешь в одиночку на танк?
—Да. Мы его заморозим и всё. Ты боишься?
—Очень. Я… я не справлюсь.
Это решение далось нелегко. Но я выдохнул и сказал:
—Иди в бункер. Я справлюсь.
Девушка колебалась.
—Мор, прости,— по её щеке покатилась слеза.— Я с детства боюсь танков. Боюсь… после…
Я не дал ей договорить. Понимал, что это очередная история про отца.
—Иди,— я крепко обнял её.— Иди и не переживай. Хорошо?
Она судорожно закивала, чмокнула меня и убежала.
Я посмотрел ей вслед, и на душе стало спокойнее. Лавина выживет в любом случае. А я был готов умереть за это.
Десятки мутантов бежали следом за мной, и это не могло не радовать.
Я первым выскочил за ворота, распахнул их с ноги. И на долгую секунду оцепенел от увиденного.
Танк стоял неподалёку. И как старый асфальт вообще его выдержал?
—Мор, выходи!— раздался голос из рупора, но говорившего видно не было.
—Да здесь я!— выкрикнул я.
Почувствовал, как стекляшка в ботинке впивается в ступню. Значит, не всё я вытащил. Придётся терпеть.
Лицо сморщилось от резкой боли, но сейчас это было совсем не важно.
Все произошло очень быстро. Высматривая говорившего, я не обратил внимание, что дуло танка наставлено на ворота, рядом с которыми стоял я.
—Мор! Берегись!— орали мне сзади разные голоса.— Придурок, ты на линии огня.
Я мигом выставил перед собой защитный барьер. Успел в самый последний момент.
Снаряд взорвался о защиту и напрочь разрушил её. Взрывная волна вместе с осколками отбросила меня на целых десять метров. Обратно в черту города.
Изрезанное мелкими осколками тело ударилось об асфальт, и в этот момент мне казалось, что была сломана каждая кость, рассечена каждая мышца в моём теле. Настолько было больно.
Ко мне сразу подбежали мутанты. Факел и Мрак подняли меня. Они что-то говорили, но я слышал только звон в ушах.
Эльф мельком осмотрел рану на моей голове и жестом показал, что все в порядке. У него самого из острых ушей сочились полосы крови.
Нет ничего ужасней войны. Сегодня я осознал это в полной мере.
—Стоять можешь?— голос Факела звучал приглушённо.— Ты меня слышишь, Мор?
—Ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать,— злобно высказал Лысый, но за яростью в его глазах читался страх, точно такой же, какой испытывал я сейчас.
—Мор! А, Мор?— снова раздался голос из громкоговорителя, и на этот раз я узнал говорившего.— Стоит эта война жизни одной девки? Отдай её мне, и мы уйдём.
После этих слов страх ушёл. Мощный выброс адреналина заставил взять себя в руки и перестать шататься. Пальцы сжались в кулаки до боли. Сейчас передо мной была всего одна цель — Роман.
Этот ублюдок не должен жить. И дело уже не в девушке, которая мне — никто, а в том, что он осмелился напасть на город, где я нашёл свой второй дом.
Я закричал, словно взбешённый зверь. Так, что окружающие отшатнулись. И, не замечая боли израненного тела, твердым шагом пошёл прямо к танку.
Сперва я окружил себя защитным куполом. А потом в метре от него создал ещё один. И ещё.
Я шёл по прямой дороге, поэтому наводчику было не сложно пускать в меня один снаряд за другим. Но, видимо он не хотел тратить весь запас боеприпасов на меня. Хах. Или он понимал, что с моей смертью не видать Роману возвращения пленницы.
Второй снаряд взорвался о внешний купол и разрушил его, а промежуточный слой растворил в себе осколки и принял на себя взрывную волну. Так, что она не дошла до третьего слоя защиты.
