Идиректор, ичетыре преподавателя заметно побледнели.
—Вызовите полицию,— велел директор мужчине, который сидел справа отнего.
—Это ложь!— закричала Лысая.— Онзаставил меня это сказать! Околдовал! Это всё ложь!
—Первокурсник околдовал романовца сбриллиантовым клыком?— язвительно усмехнулся кто-то изпреподавателей.
Внезапно Лысая атаковала— швырнула вменя здоровенный смерч, апотом напала насвоих коллег. Яструдом увернулся иперекатился забольшое кожаное кресло— смерч разорвал его запару секунд, нонеостановился идаже неуменьшился, апродолжил меня преследовать. Прыгнув застол, накотором стоял огромный плазменный телевизор, япросканировал вихрь— иобнаружил внём привязку поауре. Самонаводящаяся атака. Неприятно иочень даже смертельно, ведь человек когда-нибудь устанет убегать, авот смерч догонять— нет. Новпрошлой жизни ясталкивался стакими заклинаниями, поэтому знал небольшой фокус, чтобы ихобмануть.
Ясхватил состола канцелярский нож, глубоко разрезал ладонь и, пока смерч кромсал телевизор, щедро полил кровью кожаный диванчик. Накровь янакинул слепок сосвоей собственной ауры. Вследующее мгновение смерч врезался вдиван, разбил его намелкие кусочки и… исчез. Получилось.
Зазвенело разбитое стекло— пока ясражался сосмерчем, замоей спиной разгорелась настоящая битва. Лысая билась как загнанный вугол зверь. Она уже вырубила четырёх преподавателей идралась один наодин сдиректором. Сильнейшие воздушные потоки сметали всё насвоём пути, под потолком сверкали молнии. Две стихии— воздух иогонь— сошлись всмертельном бою. Лысая нещадила своего возлюбленного— воздушные лезвия изрезали тело илицо Виктора Викторовича, паркет уего ног покраснел открови. Насекунду яподумал, что онпроиграет, нопотом осознал— директор сражается вполовину силы. Щадит Лысую? Нехочет еёубивать?
Ноейненужна была пощада— она жаждала смерти, иневажно, своей или чужой. Еёатаки становились всё сильнее, страшнее исмертоноснее, иочень скоро доВиктора Викторовича дошло, что Лысая несдастся. Громыхнул гром, вокруг директора вспыхнули молнии— новэтот раз непогасли. Они загорелись ярче изамигали, словно лампа накаливания. Ввоздухе запахло озоном. Ниодно заклинание больше недостигло Виктора Викторовича— стена измолний останавливала любые атаки. Апотом онпросто взмахнул рукой, ивЛысую ударила огромная молния. Отяркой вспышки янасекунду ослеп. Прогремел взрыв, иЛысая рухнула напол как подкошенная.
Ястянул ссебя футболку, перемотал еёраненую ладонь икриво усмехнулся:
—Инет истории печальнее насвете, чем оРомео иДжульетте…
—Непаясничай,— прервал меня директор.— Как тыузнал, что вэтом замешана Алина Юрьевна?
—Неважно— как,— яулыбнулся.— Аважно— что ещё яузнал.
—Ичто жеещё тыузнал?— ледяным голосом поинтересовался он.
—Что выфактически обменяли студентку Академии насвою сестру. Отдали Психотроникам наопыты, как лабораторную крысу. Воспользовались тем, что официально унеё нет близких родственников,— яснамёком выделил слово «официально».— Нодаже незнаю, что сказал быеёвысокопоставленный отец, если быузнал, что всё это высделали непопризванию своей бюрократической души, а…
—Что тыхочешь?
—Неважно, что хочу я.Важно— что хотите вы.
—Ломоносов, тыиздеваешься?— директор вздохнул, опустился начудом уцелевший стул инабросил медицинский Стазис насвоих коллег, которые валялись без сознания.— Выкладывай.
—Вкомнате Алины Юрьевной вынайдёте все доказательства. Втом числе тюбик сотравленной губной помадой,— яскрестил руки нагруди. Виктор Викторович заметно напрягся при упоминании помады.— Дауж, вынайдёте всё. Кроме противоядия. Амне очень сложно будет найти причину молчать иподелиться свами этим самым противоядием.
—Наглый шантаж?— устало хмыкнул директор.— Юноша, тыуверен, что способен хладнокровно наблюдать, как ябуду умирать, иничего неделать?
—Из-за вас моя подруга едва несгинула уПсихотроников. Авыведь прекрасно знали, что они делают рабов изоракулов, верно? Еёздоровье ухудшилось из-за проклятых препаратов, апотом она ещё иподорвалась ввашей машине. Так что… Ответьте сами, должен лияспустить всё натормозах? Должен лияустыдиться шантажа?— яприщурился исиздёвкой протянул:— Неважно, способен лиянаблюдать, как выумираете. Важно— долго липротянет ваша сестра, если выумрёте.
Мывстретились взглядами. Виктор Викторович пристально всмотрелся вмоё лицо, словно что-то искал, ивконце концов произнёс свопросительной интонацией:
—Твои условия?
—Всего два, ноподкреплённых нерушимой клятвой накрови. Уменя как раз всё готово,— япомахал порезанной ладонью.— Во-первых, выпредоставите князю Пожарскому всю информацию, которая увас есть оПсихотрониках иоракулах. Отом, как скрыть этот дар икак его раскрыть. Отом, как его использует государство. Выбудете держать связь скнязем Пожарским ипомогать ему. Аво-вторых, явозьму свас долг жизни, который вывернёте помоему требованию.
—Хорошо,— онвстал, пошёл кокровавленному канцелярскому ножу, взял его ивернулся комне.— Давай побыстрее сэтим закончим. Мне ещё разбираться сполицией.
Спустя несколько минут япокинул ректорат инаправился всвою комнату. Последние дни выдались напряжёнными, самое время— хорошо отдохнуть. Ноянеуспел даже дойти дообщежития— мои размышления прервал телефонный звонок. Наэкране высветилось: «Григорий, Квартал». Подрядчик, которого янанял, чтобы построить особняк наберегу озера вСеверных Гребешках. Дачтоб меня Изнанка сожрала! Чуть меньше недели осталось дооговоренного срока— либо ярасплачусь заособняк, либо строительные работы закончатся.
—Здравствуй, Григорий,— поздоровался я.
—Привет, Марк,— тот неловко откашлялся исказал:— Звоню, чтобы узнать, незабыл литыонас. Работу неприезжаешь проверять, деньги неплатишь. Испарился. Нам вообще натебя рассчитывать или закругляться?
—Рассчитывай, рассчитывай. Пропал, потому что дел было очень много, извини. Аостаток суммы переведу тебе вконце недели. Раньше неполучится, потратился.
Мыперекинулись ещё парой слов, ияположил трубку. Нучто же… Придётся прибегнуть кпроверенному способу— снова выступить наАрене. Только наэтот раз неМосковской, аКраснодарской.
* * *
Несколько часов спустя, Краснодарский особняк князя Голицына.
Служанка робко постучала вкабинет князя Голицына и, услышав громкое «Войдите», повернула дверную ручку ишагнула внутрь. Вкомнате горел приглушённый свет, князь лежал надиване, аполуобнажённая девушка массировала ему ноги.
—Вам письмо,— смущённо произнесла служанка, протянула князю конверт ипоспешила выйти.
—Гм, что это унас?— расслабленно пробормотал Голицын ивытащил изконверта исписанный лист бумаги.— О, Познанский, наконец, соизволил прислать доклад? Опять ничего полезного? Гм…
Князь вчитался вписьмо, искаждой строчкой его глаза расширялись всё сильнее исильнее.
' …Ломоносов растрепал всем друзьям, что собирается повторить свою московскую авантюру ивыйти наАрену. Конечно, мне итем двоим кретинам (Кошкину вроде как исключили изАкадемии) онрассказал это всё побольшому секрету ипросил никому-никому непроболтаться. Особой тайны вэтом нет, ведь Ломоносов сказал, что скоро обэтом узнает весь Краснодар, чтобы наэтот бой пришло много-много народа. Тайна вдругом— онсобирается поставить насвою победу все свои деньги. Говорит, что займёт усвоего дяди изБерлина, князя Прусского, крупную сумму. Это тоже большой секрет.
