ВКраснодарскую Академию был высокий конкурс, каждого абитуриента тестировала коллегия изполного преподавательского состава. Чётких критериев оценки небыло, как исписка вступительных испытаний. Сейчас как раз начался августовский набор. Язаписался на«прослушивание» натот жедень, когда прилечу вКраснодар,— девятнадцатое августа. Мой рейс прибудет вПашковский аэропорт вдва часа дня, авАкадемии меня будут ждать кшести часам вечера.
Япосмотрел начасы ивздохнул: всего лишь восемь часов утра, доотлёта ещё три часа. Надругие рейсы билеты были раскуплены, так что мне пришлось тусить ваэропорту стого момента, как яотправил князя Карпова сего новой избранницей восвояси. Спомощью Крабогнома янепрерывно сканировал территорию, проверяя, неведётся лизамной слежка. Нослава Изнанке, всё было спокойно.
—Как высмеете?— раздался возмущённый крик состороны кассы. Яповернулся иувидел рыжую стройную девчонку в… костюме подгнившего банана? Она напялила насебя ярко-жёлтые штаны ирубашку спринтом ввиде тёмных пятен. Веёушах висели серёжки-бананы, анааккуратно собранных волосах торчала маленькая жёлтая шляпка. Сбананом. Девчонка шандарахнула кулаком поприлавку ипотребовала:— Немедленно продайте мне билет!
Мне пришлось прислушаться, чтобы уловить надменный ответ молодого парня-кассира:
—Дамочка, вам это непокарману. Абудете буянить, явызову охрану.
Даонеёспециально провоцировал! Девушка явно была чересчур эмоциональной, икассир решил этим воспользоваться— оскорбить её, унизить ивыставить полной идиоткой. Серёжки-бананы возмущённо тряслись, пышная грудь под жёлтой рубашкой нервно вздымалась. Наглаза девушки накатывали слёзы отобиды. Кассир ехидно ухмыльнулся, откинулся наспинку кресла исложил руки нагруди.
—Прошу прощения, что вмешиваюсь вваш разговор…— мягко проговорил я, подойдя ккассе, иприщурился.— Ноякраем уха услышал, что вынежелаете продавать этой прекрасной даме билеты. Немогли бывыназвать причину?
—Авам какое дело?— раздражённо бросил кассир.— Хотите купить билеты— подождите своей очереди.
Вообще-то яникогда непользовался своим дворянским титулом— впервой жизни язаслужил его согромным трудом, имне казалось, что постоянное козыряние княжеским званием сильное его удешевит. Вэтом жемире аристократическое происхождение доставляло сплошные проблемы, даоно само было одной сплошной проблемой, носейчас…
Явытащил свой паспорт, сунул его под нос кассиру иприказал:
—Читай.
Род Ломоносовых обеднел ипочти исчез, аяневступил внаследство, ноуменя всё равно было значительное преимущество перед простолюдином. Если онпродолжит разговаривать втаком тоне, тозанепомерную наглость я, например, смогу его избить ибуду всвоём праве. Конечно, янесобирался драться сзарвавшимся юнцом, новот напугать— вполне. Икассир это прекрасно понимал: когда его глаза остановились назолотом орле— значке, который говорил одворянском происхождении,— онпобледнел, вжался вкресло итяжело сглотнул.
—Повторю вопрос,— яспрятал паспорт иулыбнулся.— Почему тыотказывался продавать билет этой даме?
—Она хотела купить билет влюкс-каюту,— проблеял кассир.
—Ичто?
—Нолюкс-каюта для аристократов… Эм. Неположено.
—Серьёзно? Нигде невидел упоминания оподобных условиях.
—Нет,— кассир спрятал взгляд.— Ограничений нет, нооткуда удевчонки такие деньги?
—Уменя есть деньги!— снова вспылила девушка вбанановом костюме.— Ямогу заплатить!
Яуставился накассира, итот послушно пролепетал:
—Накакой рейс выхотите купить билеты?
Покупка незаняла итрёх минут. Девушка, кстати, тоже летела вКраснодар, моим рейсом, идаже место взяла неподалёку отменя— совершенно случайно, конечно. Места всамолёте делились начетыре класса: первый, второй, бизнес-класс илюкс-каюта. Впервом классе твои ноги упирались впереднее кресло, вовтором тыуже мог слегка наклонить спинку, нерискуя убить соседа, авбизнес-классе— лежать под кондиционером инаслаждаться полётом. Люкс-каюта жебыла помещением судобными креслами, официантами ибаром. Покомфорту несильно отличалась отбизнеса, нобыл небольшой юридический нюанс— пассажиров люкс-каюты неимели права снять срейса, если уже прошла посадка.
—Авыотдыхать?— спросила девушка вбанановом костюме, шлёпнувшись налавочку рядом сомной, ипояснила намой немой вопрос:— Ну, вКраснодар. Отдыхать едете?
—Нет, учиться,— ответил я.
Девушка оказалась очень симпатичной— прямой классический профиль, большие слегка раскосые глаза, светлая кожа ипремилые веснушки. Пара кудрявых прядей выбилась изпричёски иобрамляла лицо. Ейдаже шёл нелепый наряд, который налюбом другом человеке смотрелся быкак седло накурице. Она вела себя очень непосредственно иэмоционально, ноиногда веёдвижениях проскальзывала сдержанная степенность— словно она неожиданно вспоминала обэтикете. Богачка сманерами… Есть уменя подозрения, что она издворянства.
—Ятоже!— обрадовалась девушка ипредставилась:— Мария.
—Приятно познакомиться, Марк.— Улыбнулся я.
Девушка покакой-то причине раскраснелась и, пытаясь скрыть смущение, завалила меня вопросами:
—Акуда выедете поступать? Или уже поступили? Почему именно вКраснодар?
—Надоели холодные московские зимы,— пожал яплечами.— Ктому жехочется получить лучшее образование повыбранному направлению. АуКраснодарской Академии лучшие отзывы, как иперспективы после выпуска.
Еёлицо насекунду вытянулось отудивления, ноМария быстро взяла себя вруки ипротянула:
—Странно, вынепохожи натех, кто туда поступает.
—Авы, стало быть, похожи?— усмехнулся яибыл награждён ещё одной вспышкой изумления.— Хотя знаете, как говорят? Исключение подтверждает правило. Ну, или яхорошо маскируюсь.
—Может быть,— Мария поправила ярко-жёлтую шляпку, которая грозила вот-вот свалиться напол.— Носомневаюсь. Нет ввас этого классического завышенного самомнения. Явиде… слышала, что половина студентов там снепомерным эго. Которое им, конечно, обламывают впервые жемесяцы обучения, носам факт. Аявообще-то сперва хотела стать модельером. Этот костюм, между прочим, ясшила сама.
—Ичто жевас ведёт вэту обитель, где правит эгоизм итщеславие?
Намгновение она замялась, опустила взгляд набраслет издешёвых разноцветных стеклянных пуговиц, погладила его кончиками пальцев исказала:
—Яхочу доказать, что можно защищать родину инеочерстветь, как кусок старого бородинского хлеба. Нузнаете, остаться человеком,— Мария вздохнула ивнезапно спросила:— Если бывам заплатили зато, что выоткажетесь отсебя исвоих целей, токакую цену бывыназначили?
Она положила ладонь наручку жёлтого чемодана ипосмотрела навыход, словно засомневалась всвоём решении изахотела сбежать.
—Думаю, никакая цена меня бынеустроила,— осторожно подбирая слова, произнёс я.— Если представить… Нудопустим, неведомые «они» заплатили бымне столько, что вмиг обеднели. Остались без гроша. Вот вообще. Отправились жить напомойку. Ноуних бывсё ещё была целая жизнь, чтобы всё исправить— чтобы жить именно так, как они этого хотят. Ая? Получается, япотеряю всё, что составляло мою личность, буду выполнять чужие пожелания, жить почужим лекалам? Нет уж, деньги очень важны, нотолько втом случае, когда тынепотерял себя.
