Александр Стахович неспешно встал, спустился вниз ивстал рядом сИмператором. Тот покосился нанего стёплой отеческой улыбкой исообщил:
—Ярешил подарить Академии пять миллионов рублей напостройку новых тренировочных полигонов икапитальный ремонт, атакже создать стипендиальный фонд, чтобы поддерживать талантливых студентов. Вкачестве благодарности заверную идолгую службу нескольких поколений романовцев. Аглавный жрец Перуна согласился благословить вас, чтобы защитить отдурных случайностей.
Раздались жидкие аплодисменты.
—Спасибо,— улыбнулся Виктор Викторович, нопоего лицу пробежала тень. Его почему-то нерадовал столь щедрый подарок.— Выостанетесь нацеремонию распределения?
—Ксожалению, нет. Государственные дела,— Император пожал плечами.— Позволите, яукраду сына напять минут?
—Да, конечно.
Император иАлександр Стахович покинули аудиторию, аглавный жрец Перуна, дождавшись кивка отВиктора Викторовича, достал серебряное кадило, поджёг внём какие-то травы иначал окуривать помещение. Оннеразборчиво бормотал под нос что-то напевное изаунывное, иногда наклонялся ккакому-нибудь студенту вплотную изамирал, уткнувшись носом ему вмакушку. Сколько быянипытался его внимательнее рассмотреть, уменя неполучалось— черты его лица были максимально… никакие. Ихдаже описать невозможно. Главный жрец был непримечательным изаурядным доабсурда.
Когда онприблизился комне, янапрягся, инстинктивно ожидая атаки, ноглавный жрец просто обдал меня пахучим дымом, слегка сгорбился ипрошептал:
—Вечно прятаться тынесможешь.
Ялишь улыбнулся исвызовом посмотрел ему прямо вглаза.
Главный жрец оттакой наглости даже запнулся, нобыстро взял себя вруки ипродолжил благословение. Через пять минут он, наконец, закончил ивышел вкоридор. Вприоткрытую дверь скользнул Александр Стахович, поднялся наседьмой ряд иуселся насвоё место.
* * *
Пятью минутами ранее, аудитория триста двадцать три.
Император Павел Романов нервно прохаживался изодного угла аудитории вдругой. Его сын, Александр Романов-Стахович, застыл уокна словно каменная статуя имолча смотрел наулицу. Воздух искрил отнапряжения.
—Какого чёрта тысюда попёрся⁈— рявкнул Император, сплюнул напол ирастёр слюну сапогом. Онедва сдерживал рвущуюся наружу магию, настолько был зол.— Наша семья долгие годы хранила эту тайну, ивсё для чего? Чтобы желторотый юнец пустил всё псу под хвост? Утебя враспоряжении был весь мир! Тымог заниматься, чем пожелаешь, аты…
—Пожелал поступить вКраснодарскую Академию ислужить родине,— грубо перебил его Александр, развернулся напятках ипрошипел, как разъярённая змея:— Тывсю жизнь мне указывал, что делать! Всю жизнь! Иплевать тебе было, что яхочу! Как инато, что вчастной школе меня постоянно гнобили— всем хотелось пнуть императорского сынка! Тыстыдился меня идосих пор стыдишься. Ноя-то вчём виноват⁈ Нужно было лучше выбирать, кого трахае…
Звонкая пощёчина прозвучала втишине аудитории как выстрел.
—Несмей так говорить освоей матери,— проревел Император.
—Моя мать— Юлия Стахович! Она меня вырастила! Аташлюха, которая под тебя легла,— никто!— Александр нервно зачесал волосы назад иприкрыл глаза, успокаиваясь.— Двадцать лет назад тебе захотелось экзотики, нопочему-то расхлёбываю это я.Нонепереживай, отец. Никто неузнает. Твой трон вбезопасности.
—Дапричём тут мой трон⁈— всплеснул руками Император.— Яотебе беспокоюсь! Таких как тыназывают выродками иуничтожают!
—Плевать. И, пожалуйста, больше невмешивайся. Ябыпоступил сюда ибез твоей протекции, атеперь преподаватели смотрят наменя как набеспомощного приспособленца,— Александр издевательски поклонился.— Спасибо, отец, удружил. Всегда знаешь, как выставить меня полным кретином. Хотя… Разве тыдумал обо мне? Нет. Просто испугался, что ясебя выдам вовремя вступительных испытаний, да?
—Япостоянно думаю отебе,— Император опёрся обеими руками настол исклонил голову.— Нотакже ядумаю иоРоссийской Империи. Я… Когда-то ясовершил ошибку, ноона подарила мне тебя. Однако янемогу бросить свою страну напроизвол судьбы. Теперь явсегда вынужден выбирать между сыном игосударством. Ида, иногда выбор невтвою пользу,— онвздохнул ивыпрямился.— Сейчас именно тот случай. Ялюблю тебя, сын, ноесли правда выльется наружу, яофициально объявлю, что тымёртв. Что тебя похитили иподменили, чтобы испортить репутацию императорской семьи.
—Договорились,— кивнул Александр.
* * *
Ещё пятью минутами ранее, второй этаж, комната отдыха.
Крабогном искренне волновался засвоего великана-хозяина-друга— онбыл очень умным монстром исразу смекнул, что Марк Ломоносов любит влипать внеприятности. Даещё какие неприятности! Половина изних могла закончиться смертью ипереселением вИзнанку. Насекунду Крабогном представил, как имбудет весело свеликаном-хозяином-другом,— они будут подшучивать над другими Тенями ивеселиться сумершими душами. Красота! Носдругой стороны— вИзнанке некому будет подкладывать крыс. Там никто небоится дохлятины…
Покачав головой, Крабогном решил, что будет охранять великана-хозяина-друга отлюбых врагов. Сегодня онвообще-то планировал устроить прорыв канализации вцентре Краснодара, нопотом вспомнил, что великан-хозяин-друг давно его невызывал. Нукак давно… Целых восемь часов. Крабогном заскучал ипришёл вКраснодарскую Академию, чтобы его проведать. Подороге он, правда, отвлёкся настражников, потом— напреподавателей иповаров, столкнулся смужиком внелепом мундире итреуголке. Иконечно, каждому подложил вкарман дохлую крысу.
Вкомнату отдыха Крабогном зашёл, чтобы перевести дух иповаляться намягком кресле. Онрасслабился иприкрыл глаза инеобратил внимания наоткрывшуюся дверь— всё равно его никто неможет увидеть.
—Кто ты?— вдруг прозвучал тоненький детский голосок.
Крабогном подскочил иуставился вовсе глаза надевочку лет восьми стёмными каштановыми волосами. Одета она была впростенькое синее платье, наногах блестели лаковые туфельки. Она совершенно неиспугалась Крабогнома исинтересом его рассматривала. Тот сперва опешил отнеожиданности, нобыстро вспомнил, что дети обладают особой восприимчивостью ктонкому плану— часто они видят то, что недоступно взрослым.
—Студент Краснодарской Академии!— гордо заявил Крабогном иподбоченился.
—Тынепохож настудентов,— неповерила девочка.
—Анакого жея, по-твоему, походить?
—Накляксу.
—Откляксы слышать,— расстроился Крабогном иотобиды даже позабыл, что великан-хозяин-друг запретил ему общаться сдругими людьми.
Девочка нахмурилась, подошла исела рядом сним.
—Прости,— извинилась она.— Тыочень-очень красивая клякса. Яникогда таких невидела!
—Честно?
—Честно. Давай помиримся намизинчиках?— девочка протянула руку, иКрабогном, немного помешкав, аккуратно взял еёмизинчик клешнёй ипотряс. Девочка обрадовалась, улыбнулась изаявила:— Нувот, теперь мыдрузья! Анадрузей обижаться нельзя!
