—Хорошо,— явыдержал паузу и, когда онразвернулся инаправился кохране наглавных воротах, крикнул ему вслед:— Вытоже смотрите посторонам! Говорят, здесь много бойцов сПТСР.
—Наглец!— Владимир рассмеялся. Моя подколка его неразозлила, аповеселила. Наверное, вАкадемии было мало желающих пошутить сбойцом восьмого ранга, вот онизатосковал, бедолага.— Атебе палец врот неклади— всю руку откусишь.
Романовцы, которые как раз проходили мимо, сделали страшные глаза ипрошипели:
—Нувсё, тымертвец!
Яизогнул бровь:
—Ипочему же? Пожалуйста, просветите меня.
—Это жесам Кровавый Топор! Второй генерал Императора! Онкомандовал шестой армией вовремя решающей битвы сИндией! Врагов разметало впыль! Даему язвить можно только вбреду ипьяным! Утебя вообще инстинкта самосохранения нет?
—Уставом убивать студентов запрещено,— яотмахнулся ипотопал влазарет— навестить Кристину. Мне повезло: вбольничном крыле нестали рассусоливать иждать, когда слесари разберутся склеем взамочной скважине,— просто-напросто сломали стену чуть поодаль отдвери изавесили лёгкой шторкой. Меня встретила уже знакомая милая пухленькая женщина вбелой шапочке— улыбнулась мне идостала журнал посещений.
—КБезликой?— уточнила она изаполнила одну строчку.— Вот здесь распишись иможешь входить. Третья палата. Нодолго незасиживайся, девочка находится под регенерирующими препаратами, они затуманивают разум, абыстрое восстановление занимает очень много сил.
—Так точно!— шутливо козырнул яишагнул внутрь.
Взгляд Кристины действительно был мутным, она постоянно щурилась, словно унеё резко ухудшилось зрение. Нопри виде меня она расплылась вулыбке ираспахнула объятия.
—Мр-р-р-ра-а-а-ак!— воскликнула Кристина весело исразу жепоправила себя:— Ой, тоесть Мрак. Тынепредставляешь, как ярада тебя видеть! Здесь очень, очень, очень, очень скучно! Просто невероятно! Ой, ипосмотри намою руку! Посмотри, посмотри!— повертела кистью, чуть ниже которой, назапястье, краснел тонкий шрам.— Почти незаметно, да? Как новенькая!
—Если бытынепоказала, тоябыиневспомнил, какую руку тебе оторвали.
Кристина счастливо захихикала. Она была обдолбана. Вздравом уме итрезвой памяти она быникогда неразговаривала сомной стакой симпатией. Данискем бынеразговаривала, потому что понатуре Кристина— саркастичная язва, которая судовольствием отпускает ехидные комментарии направо иналево. Носейчас, из-за лекарств, снеё слетело всё притворство, иКристина превратилась вмилую иочаровательную девушку, которая судовольствием кокетничала.
Поболтав сней ещё минут десять, я, несмотря нагорячие возражения Кристины, попрощался сней ипокинул лазарет. Честно говоря, делать мне было нечего, ноянехотел, чтобы она перенапряглась иеёсостояние ухудшилось. Остаток дня яслонялся поАкадемии, запоминая еёкарту. Несколько раз наткнулся наслесарей, которые ругались начём свет стоит. Как японял, задесять часов они смогли распечатать всего десять дверей, нокночи вроде бынашли способ, как ускорить процесс.
КГене вкомнату япотеням перепрыгивать нестал, просто подсунул под дверь бумажку стекстом для доклада. Несколько часов япотратил ещё инасоставление расписания— завтра мне нужно отнести список выбранных предметов Виктору Викторовичу, наутверждение. Чтобы закрыть план почасам, хватит ипяти, но, думаю, возьму ещё пару-тройку вдовесок. Язадумался ипринялся рассуждать.
Во-первых, забросить драконий дар было быпросто глупо— его обязательно следует развивать. Значит, первый предмет— «Ментальное вмешательство изащита», авторой— «Гипноз имаскировка». Во-вторых, ядолжен досконально изучить тонкий план этого мира ито, как правильно использовать энергию. Тоесть третий предмет— «Энергообмен». В-третьих, явсегда мечтал управлять огнём— нукак тут невыбрать «Владение стихией»? В-четвёртых, управление Тенями очень близко чернокнижию, атам вэтом году две основные дисциплины— «Защита отчёрной магии» и«Боевое применение». Нуинапоследок— обязательный для всех предмет «Ранговые боевые способности иихкомбинации».
Поужинав, яумылся изавалился спать. Разбудил меня оглушительный стук вдверь. Яраспахнул глаза, сладко потянулся ипробубнил:
—Кто там?
Вставать вот вообще нехотелось.
—Мы!— раздался громкий крик стой стороны двери.
—Маша?— уточнил я.
—ИЕгор,— добавила она.— Собирайся скорее, нам столько нужно обсудить!
—Подождите меня встоловой.
—Зачем?
—Хочешь посмотреть, как япринимаю душ?— вмоём голосе звенела насмешка.
—Нет!— моментально выпалил Егор, изадверью началась шумная возня. Маша возмущалась, но, видимо, безрезультатно, потому что через пару секунд копошение отдалилось идоменя донёсся затихающий голос Егора:— Встретимся внизу!
Завершив утренний туалет, яспустился напервый этаж изашёл встоловую. Несколько студентов поднялись, когда яприблизился кшведскому столу, иостановились неподалёку, притворяясь, что ведут светскую беседу. Ноя-то видел, что они неспускали глаз смоего подноса. Вроде бынепытаются устроить подлянку, так что… Пусть смотрят изавидуют моему хорошему аппетиту! Нежалко. Так, что тут унас? Овсянка намолоке смалиной иклубникой? Сырники склюквенным соусом? Яичница-глазунья сжареными сосисками? Янакладывал всё натарелки двойными порциями.
—Ха! Тыпроиграл!— воскликнул один изнаблюдателей.— Гони пятьдесят рублей! Оннабрал шесть тарелок!
—Дачтоб тебя!— выругался второй.— Баб Женя говорила, что онвсегда накладывал неменьше семи!
—Развела тебя твоя баб Женя, ничего невидела, аденьги состригла,— ухмыльнулся третий.— Ломоносов, походу, идёт напонижение, желудок уже невыдерживает.
Забавно. Всего затри дня мой аппетит стал вАкадемии притчей воязыцех?
—Только наповышение!— зычно сказал я.— Просто очередь додесертов недошла. Как раз приплюсуйте две тарелки.
—Ага! Права была баб Женя!
—Ой, даонподмухлевал. Услышал, что мыспорили, вот ирешил подгадить.
—Незнаю, незнаю… Кому, может быть, иподгадил, акому-то организовал пятьдесят рублей.
—Дана, подавись!
Под ихругань яуселся застол кМаше иЕгору.
—Вчера был такой ужасный день,— пожаловалась Маша ипоправила тонкую бретельку отплатья, которая постоянно спадала искользила побледному плечу.— Дополуночи просидели вкомнатах! Кошмар!
—Бедная,— искренне посочувствовал Егор.— Нам-то вбутылку можно сходить, авам…
—Даянеотом!— прервала его Маша ипокраснела как помидор.— Скучно было. Мне кажется, явчера весь интернет выучила наизусть. Авычем занимались?
—Втанки играл,— ответил Егор.— Читать янелюблю, даимама говорит, что уменя плохо получается. Говорит, что ясмысл непонимаю. Вывот знали, что дуб в«Войне имире» Толстого— это символ судьбы? Апомне, так обычное дерево. Аукнязя Андрея вообще шизофрения. Сначала видит уродливый дуб, потом— красивый…
