Книга Признания мои и комиссара Мегрэ, страница 22. Автор книги Жорж Сименон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Признания мои и комиссара Мегрэ»

Cтраница 22

–Ну, смотри…

И шел, бормоча угрозы, без единой слезинки. И только на пороге дома – бедная жертва!– разражался безудержными рыданиями, прежде чем броситься в объятия матери.

Есть слезы и слезы. Есть кризис и кризис. Есть банкротство и банкротство.

Во всяком случае, могу сказать, что если и есть сейчас что-то, что не переживает банкротства, так это – Франция. По крайней мере – пока. Этого и не случится, если мы попросим прогуляться кое-кого из тех господ, которые…

Заметьте, это говорю не я. Это говорят люди в городах и деревнях, на заводах и в портах Франции, которым приходится не болтать и заседать, а делать что-то своими руками.

Кризис… Кризис…

А не угодно ли прогуляться от Лилля до Безье и от Бордо до Безансона и поглядеть, кто же настоящие жертвы?

И не желаете ли безо всякой статистики и теории сделать опись Франции – от подвала до чердака?

И узнать, в конце концов, не рано ли заговорили о банкротстве? И решить, сохранит ли страна жизнеспособность, вне зависимости от того, что ждет нас завтра – банкротство, соглашение между кредиторами и должниками или новый подъем.

II. Продается замок. Сдается ферма. Как разоряются имения и поместья

Если бы эту историю рассказывал Бальзак, она заняла бы два-три тома. Я же расскажу ее как нотариус и попытаюсь уложиться в одну-две статьи.

Место действия: Ла-Юшри. Небольшой замок, какие некогда тысячами произрастали во Франции: собственно жилище с башней, ферма, службы, пруд, роща и гектаров сорок вполне приличной земли.

Назвать вам и провинцию? Допустим, Анжу, или Бос, или Бурбоннэ, или Пуату, или Перигор, где, как мы знаем, тысячи подобных имений.

Итак, Ла-Юшри стоит сейчас около ста тысяч франков, даже чуть меньше. Имение принадлежит Бобурам, это крупные буржуа из соседнего городка, они проводят здесь каждое лето с детьми и – уже!– внуками. Качели, воспоминания детства, сбор орехов, порванные ветками брюки.

Землю для Бобуров обрабатывает арендатор. Здесь он родился. У него на глазах родились все дети Бобуров.

Хозяевам на их городскую квартиру он доставляет дрова, молоко, свежие яйца и сыр.

Это папаша Гролье, волосатый, ворчливый усач, вечно орущий на лошадей.

Один из Бобуров был убит. Трое разъехались. Обе дочери вышли замуж и тоже уехали. Мать овдовела, и летом при ней теперь лишь несколько внучат.

Коровы, которые в 1917 году стоили триста франков, неожиданно подорожали до трех тысяч и даже больше, и папаша Гролье решил из арендатора сделаться фермером. Он арендует землю за двенадцать тысяч франков в год и возделывает ее, ничего при этом не меняя в своем образе жизни, не вылезая из своей задымленной кухоньки и старой двуколки, запряженной одноглазой клячей.

Бобуры все реже и реже приезжают в Ла-Юшри. У сыновей свои заботы. Один служит в банке, другой сейчас в армии, третий вообще ничего не делает. А зятю нужны деньги, чтобы надстроить гараж.

Ла-Юшри стоит не сто тысяч франков, а все пятьсот, и это по самой низкой оценке. Но замок давно обветшал, стены потрескались, а старая крыша вот-вот обвалится.

Дети дружно торопят мать продать имение и поделить деньги.

Когда-то это было богатое поместье. И вот оно продается. Папаша Гролье покачивает головой и молчит. У него есть кое-какие сбережения, сын его работает на соседней ферме. Но Ла-Юшри – слишком жирный кусок для папаши Гролье. И потом, он здесь родился, знает каждый метр своей земли, знает, чего от нее можно ждать.

А вот и покупатель Малуэн. Он улаживает дело в три дня: пятьсот пятьдесят тысяч франков и, само собой, издержки.

Малуэн – бывший работник на ферме папаши Гролье.

В один прекрасный день он прикатывает в новом автомобиле и довольно фамильярно объявляет старому фермеру:

–Вот что, ферме за двенадцать тысяч конец. Теперь наша цена тридцать тысяч. Я столько выложил за имение…

–Ну и прекрасно!

–Будешь платить?

–Нет, ухожу.

Я же говорил: чтобы рассказать подробно эту историю нескольких, нет, тысяч семей французских крестьян, понадобится не одна и не две страницы.

Эта история лучше, чем всякая статистика поможет понять, что же такое кризис для деревни и что значит для нее хлеб.

Всех этих Бобуров, Гролье, Малуэнов я прекрасно знаю; познакомьтесь с ними и вы тоже, пусть они будут для вас не только именами.

Сами Бобуры интересуют нас меньше. Они разъехались. Дети поделили свои пятьсот пятьдесят тысяч и рассеялись по городам. Земле они больше не принадлежат. А земля не так уж богата, она кормит лишь тех, кто на ней работает, а не так называемых хозяев, которые изредка наезжают на каникулы.

Кончилась целая эпоха. Вот почему газеты пестрят объявлениями: продается замок.

Но остались еще Гролье и Малуэны.

Гролье – это старый хитрец: землю он знает, здесь его вокруг пальца не обведешь. Таких, как он, проезжающие на автомобилях горожане окликают довольно фамильярно:

–Послушай-ка, приятель…

Глазки хитро поблескивают. Он смотрит на небо и предсказывает погоду на завтра. Еще он умеет ставить силки, и я подозреваю, что и сейчас у него в сумке лежит хорек или что-нибудь в этом роде. Его сморщенная жена тоже работает: счетырех утра она доит коров. В кино он был раза два в жизни и выразил свои впечатления довольно кратко:

–И придумают же!

Гролье уехал. Платить тридцать тысяч арендной платы он не захотел.

–Пускай дурак платит. Я-то знаю Ла-Юшри.

В соседней деревне он купил домишко за пятьдесят тысяч и живет с ренты. Разводит кроликов, выращивает персики и по субботам продает все это на рынке.

А поскольку кое-какие сбережения у него еще оставались, он купил, кроме этого, маленькую – десять гектаров – ферму для сына.

И чтобы тот не разорился, не успев как следует встать на ноги, они вместе с женой помогают ему.

Даже в свои шестьдесят восемь он не желает сидеть без дела.

Не забывайте, сейчас – у нас 1928 год. Ла-Юшри стоит пятьсот пятьдесят тысяч франков, а сейчас все продается: зерно, молоко, масло, обувь, радиоаппараты и автомобили.

Так как же Малуэн, который еще в 1914 году был работником на ферме, сейчас смог купить Ла-Юшри?

Это человек под метр восемьдесят, сильный, широкоплечий, с довольно приятным открытым лицом; работать привык за двоих, если не за четверых.

–Что есть, то есть,– соглашаются крестьяне.– Работать он умеет.

В войну он служил в пехоте и охотно об этом рассказывает:

–Когда нужны были добровольцы в разведку, я всегда шел.

–А почему?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация