Сейчас здесь царил лишь страх и ужас. Никто не в силах был даже пошевелиться.
‒ Те, кто остался позади лишь начало. И теперь вы воочию видите, на что я способен. Ваш император сам затеял эту игру за что и поплатился. Я дам вам шанс. Откройте врата и пропустите меня к разлому, а после проваливайте прочь с этого проклятого острова, если хотите жить. Даю вам на размышление пять секунд! ВРЕМЯ ПОШЛО!!!
Техника искоренения и цепная молния всё также продолжали грохотать вокруг меня. Пять этих кратких мгновений показались мне целой вечностью. Жаждой, которую невозможно было терпеть. Порой транс сложно контролировать. Однако стоило предоставленному времени истечь, как из моей глотки вырвался протяжный и облегченный вопль:
‒ ВРЕМЯ ВЫШЛО!!!
Пальцы за долю секунды вырвали из пространства громовое копьё и стоило мне его воздеть над головой и приказать эфиру действовать, как неизвестный крик смешался с открытием дрогнувших врат и вдох спустя те стали медленно и со скрипом отворяться, а стоило им распахнуться до конца, как взгляд мой уперся в пять-шесть сотен защитников форпоста.
‒ НЕТ! НЕ НАДО! Мы принимаем твои условия, Палач Российской Империи, ‒ невнятно пробормотал начальник внешнего форпоста. ‒ Не нужно больше смертей. Мы сдаёмся!
‒ Уходите прочь, если хотите жить, ‒ изрёк отчужденно я, еле сдерживая свою кровожадность и медленно шагая вперед, где виднелась пространственная расщелина, пока в это самое время впереди меня образовалось свободное место на многие метры. Воители и маги удалялись как можно дальше от меня. ‒ И предупредите тех, кто сзади. Более пощады не будет!
Трясущийся от страха начальник форпоста даже попытался мне что-то сказать, но его слов я уже не слышал, потому как мгновение спустя серое марево разлома полностью меня поглотило.
* * *
Британская империя. Виндзор.
Виндзорский замок. Графство Беркшир.
Зал заседаний.
Это же самое время…
Зал заседаний в замке был невелик. Однако сейчас он был до отвала забит сразу несколькими герцогами и небольшой горсткой графов. И лишь один из подобных графов сидел не в их стане. Рой Карлайл находился подле весьма зрелой и по своему очаровательной женщины ‒ императрицы. Правда, даже магия жизни не могла избавить её от смертельной бледноты после пережитого, ведь она то и дело бросала взгляд на мальца лет четырёх, который с самого начала заседания находился в крепких материнских объятия, сидя у неё на коленях.
В этот самый момент несколько герцогов и графов, которые обсуждали последние события под пологами тишины, и пытались прийти к взаимопониманию. Тем не менее столь важное заседание было прервано самым бесцеремонным образом одним из секретарей.
Перепуганный мужчина на всём ходу ворвался в зал совета и бегом помчался в сторону недоумевающего Карлайла, который начал медленно приподниматься со своего места и к нахмурившейся от подобного поведения вдовствующей императрице. Затем склонившись над ухом графа у всех на виду, тот стал торопливо шептать нечто мужчине на ухо.
И чем дольше и больше он говорил, тем непроницаемей становилось лицо Карлайла. Вот только от услышанного и без того бледное лицо женщины приняло смертельно белый оттенок, и она панически взглянула вначале на графа, а затем на сына.
‒ Рой, нежели он…
Однако живо встав с места, тот мягко осёк женщину движением руки и со всей суровостью взглянул на присутствующих аристократов.
‒ Прямо сейчас князь Лазарев штурмует внешний форпост Ин-Дар и уже проник за его стены! ‒ ледяным голосом проговорил граф. ‒ По докладу разведки жертв уже насчитывается огромное количество. Прямо сейчас его уже ничего не останавливает и не обременяет! Он лишь мстит! Но вы продолжайте свои обсуждения, господа, мы не спешим, ‒ заключил спокойно мужчина, присев рядом с императрицей и успокаивающе коснулся её руки.
На целое мгновение в зале повисла гробовая тишина и лишь по перепуганным лицам герцогов и графов можно было понять всю силу шокирующих новостей.
‒ Что нужно Лазареву, Карлайл? И что предлагаешь ты для решения данного вопроса? ‒ раздался растерянный голос из толпы герцогов.
‒ Правитель есть только один и прямо сейчас он сидит на коленях у её величества Алесты, ‒ громко заговорил граф.
‒ Даже если мы согласимся на твою роль наместника до совершеннолетия будущего императора, ‒ заговорил тот самый голос. ‒ Что именно сейчас мы будем делать с Лазаревым? На него нет управы! И мы не знаем, что на самом деле нужно этому безумцу. Ведь только тебе одному сейчас известно, чем именно ему не угодил наш покойный государь.
‒ Всё остальное я объясню позже! Сейчас нам нужно, чтобы Лазарев не решился дестабилизировать врата! И я знаю, что нам делать! ‒ решительно выпалил Карлайл. ‒ Точнее я знаю того, кто может повлиять на него. Ведь всем понятно, что всё это фикция и большая политика. Надеюсь, все голосуют за? Ибо время уходит. Прошу поднять руки в знак согласия.
И скрепя сердце большинство присутствующих аристократов подняли руки.
‒ Что ж, хоть сейчас вы почти единогласны. Решение принято! ‒ громко изрёк граф.
‒ Кто в данный момент может повлиять на Лазарева? ‒ нетерпеливо спросил один из герцогов.
Но вместо какого-либо ответа знати Карлайл тепло взглянул на вдовствующую императрицу.
‒ Алеста, по закону власть всё еще в твоих заботливых руках. И поэтому понадобится твоя помощь.
‒ Что… что от меня требуется? ‒ хрипло прошептала испуганная женщина, не сводя глаз со своего сына.
‒ Нужно, чтобы ты срочно связалась с государем Российской империи, ‒ с тяжелым вздохом проговорил тот. ‒ Надеюсь, он нас примет. Ведь только Владимиру Романову сейчас под силу остановить Лазарева…
Глава 21. Катастрофа и безумный Жнец Бездны...
Российская Империя. Москва.
Московский Кремль.
Кабинет его императорского величества Владимира.
То же самое время…
Последнюю декаду Ростислав большую часть дня чаще всего находился в кабинете у отца. Будущий император учился, слушал, наблюдал, анализировал, но самое важное заключалось в ином. Юноша желал знать одним из первых поступающие свежие вести о Захаре. И то, что пытался сотворить реанорец пугало Романова, как частично пугал и сам Лазарев своей решительностью и непоколебимостью, потому как всю суть происходящего будущего знал только он. Но кое-что пугало его сильнее. Его пугала правда… Правда, которой поделился с ним друг. Парень не желал такого итога, однако изменить что-либо был не в силах.
