Приди и явись на мой зов непоколебим земля. Я приказываю тебе…
Земляная гряда Реанора… Эфир земли… Грозовой развал…
Магия земли отозвалась не сразу, а лишь пяток мгновений спустя, но в данном случае это было некритично. А вот по истечении этого времени вся земная кора в радиусе полукилометра задрожала и пришла в неистовое движение. На глазах у сотен изгоев земля начала исходить трещинами и с каждой секундой их размеры лишь увеличивались.
И в нынешних реалиях страх, ужас и трепет от всего увиденного переселил храбрость, долг и приказы командования. Человеческое воинство дрогнуло. Дрогнуло перед одним единственным существом и стало стремительно отступать прочь даже не думая оборачиваться назад.
Сам же я, без какого-либо страха нырнул в образовавшуюся в земле трещину. И впервые с момента битвы реанорским чутким слухом услышал голоса:
‒ Хааона, надо уходить!!!
‒ Я пытаюсь! ПЫТАЮСЬ, НО У МЕНЯ НИЧЕГО НЕ ВЫХОДИТ!
‒ НИКТО НИКУДА НЕ УЙДЕТ!!! ‒ заорал безумно я, продолжая хохотать как сумасшедший. ‒ ВСЕ СДОХНУТ ЗДЕСЬ! ВСЕ!!!
От посланников меня отделяли всего несколько метров земли и камня, но сейчас это не более чем бумажный лист.
Земляная гряда Реанора… Эфир земли… Грозовой развал…
Удар ноги оказался сотрясающим, а в следующий миг я провалился еще глубже и оказался лицом к лицу с теми, кого и желал увидеть.
‒ Как погляжу, крысы забились в свою нору, ‒ осклабился кровожадно я, оглядывая напрочь разрушенные казематы, но почти сразу взгляд уперся в едва видимый и почти исчезнувший тёмно-сиреневый туманный след.
Сучья кровь! Призыв отголоска!
‒ Ну расскажи мне, Хана, как поживает старая стерва?!
‒ Мерзкий реанорский выродок! ‒ прошипела злобно нага, стоя плечом к плечу с Маннехом и начиная медленно терять все свои человеческие черты. ‒ Так и знала, что это твои рук дело! Как ты это сделал? КАК?!
‒ Мертвецам правду знать не обязательно! ‒ сплюнул резко я.
‒ Хааона, уходи! Я его задержу! ‒ вдруг подал голос асур, ловко формируя в руках секиру и выступая мне навстречу. ‒ У тебя получится! Дождись остальных!
‒ Никто отсюда не уйдет! Никто и никуда! ‒ прошипел резко я, загоняя джады в ножны и глядя вверх, где проглядывалось изменяющееся небо смежной стигмы. ‒ Но пока рано вас убивать. Поле битвы еще не готово! Ты ведь этого хотела, Хана? Ты охотилась на Линчевателя Мерраввина! Желала его убить! Так вот теперь он перед тобой! Отныне Лазарев Захар мёртв. Остался только всеми ненавистный реанорец…
В одно из мгновений на лице дочери Хаарсы промелькнул весь спектр эмоций, а затем та резко посмотрела наверх и втянула носом воздуха.
‒ БЕЗУМНЫЙ И ВЗБАЛМОШНЫЙ УБЛЮДОК!!! ‒ перешла на громкий вопль нага. ‒ ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?! МЫ ЖЕ ВСЕ МОЖЕМ УМЕРЕТЬ!!!
‒ Я Жнец Бездны, Хана. А Жнец Бездны умеет только убивать…
Однако договорить свою фразу до конца я не успел. Потому как в следующий миг все казематы затрясло со страшной и неистовой силой, свистящий звук ломающегося пространства казался оглушительным, а следом за звуком пришла грязно-серая ослепительная вспышка.
Время вышло.
Пространственные врата форпоста Ин-Дар оказались полностью и безвозвратно уничтожены и стерты с лица смежной стигмы навечно…
Глава 22. Инте. Тоаанс. Хваоол. Шарэс ам эс кире… нэ фан линэз. Даад тээт...
Смежная стигма Романовых.
На руинах форпоста Ин-Дар.
Могущественный пространственный взрыв за считанные секунды в радиусе сотни километров, как со стороны Земли, так и со стороны смежной стигмы, уничтожил всё живое. Почти всё живое…
На протяжении еще нескольких минут магические выбросы в небе и образовавшиеся энергетические шторма на земле сметали и разрушали всё на своём пути. Ландшафт изменялся на глазах до поражающих и в то же время ужасающих красот. Вся местность, как и сам форпост, который стал эпицентром всей разрухи был не просто разорван в клочья, он оказался стёрт. Стёрт с лица смежной стигмы вместе с пространственными вратами навеки. Невиданная и в тот же момент необычайно пугающая доселе катастрофа.
От самого места, где и располагался разлом, брали начало десятки чудовищных размеров земляных расщелин, которые в данном случае служили подобием жутких ран на теле мёртвого осколка. Наверное, впервые за неизвестно сколько сотен лет извечный сумрак отступил прочь, вызволяя на свободу устрашающего вида рассвет. Рассвет с блекло-красноватой дымкой и сероватым туманом, который ознаменовал смерть десятков, если не сотен тысяч разумных существ. Сам же воздух оказался раскалён докрасна. До такой степени, что ни одна живая душа не способна была дышать в таком месте. Ведь при любом вдохе здешний воздух не только до мучительной боли обжигал изнутри все внутренности и лёгкие, он мог спокойно испепелить любую магическую защиту.
Однако стоило буре и шторму хоть немного утихомириться, как в тот же миг из одной расщелины вдруг выскользнул абсолютно невредимый мужской силуэт, и в то же время где-то на противоположной ему стороне в пару сотен метров произошло идентичное событие. Лишь только силуэтов было два. Оба оказались страшно израненными и ослабленными. И оба со вселенской злобой, ненавистью и яростью взирали на посмеивающегося и невероятно довольного жизнью Жнеца Бездны. А он то и дело оглядывался по сторонам и отчужденно ухмылялся, словно был рад произошедшему бедствию. Однако за этой равнодушной улыбкой скрывалось нечто горестное и мучительное. За ней скрывались боль, безысходность и умопомрачительная усталость.
* * *
Спаслись всё-таки. Изрядно потрёпаны, но живы. Хотя в умениях Ханы я ничуть не сомневался. Ведь она тоже в какой-то мере последняя. Последняя из своего рода. Жаль, что не всей расы. Устроили бы знатную потеху напоследок. Как когда-то…
‒ Да… Теперь это более подходящее место для схватки, ‒ хмыкнул устало я, оглядываясь по сторонам, а затем неторопливо зашагал в сторону посланников, попутно с этим начиная медленно срывать со своего доспеха обломки от остатков ледяного кокона.
‒ Сумасшедший выродок и самоубийца! ‒ раздался раздраженный крик наги, сквозь энергетический шторм. ‒ Ненавижу вашу поганую расу! В своих суждениях вы всегда ставите на кон всё! Но тебя ненавижу больше остальных!!!
‒ Надеюсь, ты довольна, Хана? Жнец Бездны вернулся! ‒ рассмеялся печально я. ‒ Ты же этого хотела. Скажи, каково это на собственной шкуре ощутить боль десятков тысяч убитых? Неприятно, не правда ли? Так вот, чтоб ты знала, такую медленную пытку я ощущаю постоянно. Именно поэтому мне практически не снятся сны, лишь кошмары. Потому как в этих кошмарах я вижу каждую отнятую жизнь. Слышу их нашептывающие голоса. Слышу их мольбы и крики… «Зачем, Зеантар?» «За что, Зеантар?» «Почему, Зеантар?» Но совсем недавно случилось чудо, ‒ усмехнулся грустно я. ‒ Я перестал их слышать. Их словно, что-то заглушило.
