Вот только всё это время я не обращал никакого внимания на рёв опостылевшей мне толпы, ведь в голове у меня звучала безупречная мелодия ледяного леса.
—Простите нас, благодетель Зеантар,— вдруг раздался над ухом жалобный и едва тихий голос Ниа, а пение резко прекратилось.— Мы давно не практиковались. Вам не нравится, да?
Главная суть фей Зеленвальда в том, что поют они не для всех, а лишь для тех, кого сочтут достойным, потому как благодаря своим магическим способностям своё мастерство они передают на прямую в сознание слушателя, а не во всеуслышание. Порой за всю жизнь невозможно услышать их драгоценного голоса. И теперь я понимаю, почему асуры изуродовали безобидных существ. Они отказались. Отказались петь для них после утраты крыльев. Силой их не заставить и таким образом они решили им отомстить не убивая. Ведь по неподтверждённым слухам они великолепные эмпаты, а их ноктюрны перед битвой делают любого разумного сильнее.
Однако правда это или вымысел. Я не знаю. Никогда не интересовался подобным.
—Всё по-прежнему бесподобно, девочки,— улыбнулся как можно теплее я, сидя на перилах ложи и неторопливо разлепляя веки, попутно с этим глядя как увлеченно между собой общается Бездна с божествами и архидемоном, пока сам картар беспробудно дрых в кресле неподалёку. Тому было плевать как на вопли народа, так и на их крики.— Ваша поэзия, как и всегда на высоте.
—Спасибо вам, благодетель Зеантар,— заговорила шепотом Ифа, поглаживая меня по щеке своей миниатюрной ладонью, словно утешала.— От вас нам приятно это слышать. Вы хороший реанорец, но почему-то очень и очень часто грустите и сожалеете о чем-то. Мы это чувствуем. Вы грустите даже тогда, когда всем улыбаетесь.
Вот как? Что ж, от столь проницательных существ даже я не смогу скрыть такого. Все высокоранговые менталисты позавидуют подобной эмпатии.
—Вовсе нет, Ифа. Во мне мало хорошего. Очень мало,— подмигнул я весело малышке.— В сущности, я корыстный, гневливый, самонадеянный, самодовольный и достаточно злобный реанорец. Можно сказать, что за многие годы я стал квинтэссенцией смерти и зла. Окружающий нас мерраввинский сброд не даст мне солгать. А над грустью и сожалением я не властен. Это укоренилось во мне давным-давно против моей воли.
—И вот опять,— взволновано зашептала Яни, выныривая из нагрудного кармана.— Но теперь уже… печаль. Вы будто… калейдоскоп различных эмоций.
Калейдоскоп? Ха-ха-ха. Так меня еще не называли…
—Вы ведь никому не расскажете об этом, не так ли?— улыбнулся я обеспокоенным малышкам.— Пусть это будет нашей маленькой тайной?
—Хорошо. Мы никому не расскажем, благодетель,— заговорщицки прошептала Ниа.— Клянемся вам.
—Вот и хоро…
Однако договорить я не успел, потому как в следующий миг астральная арена мгновенно замолкла, а силуэт посланника Гумонда начал подниматься в воздух к самому центру ристалища и одновременно с этим в прежнем месте начала медленно формироваться пространственная арка для будущего испытания.
—ДАМЫ И ГОСПОДА!!!— громко заговорил посланник, отчего беспробудно дрыхнувший Пал резко вздрогнул, протяжно зевнул и затуманенными глазами заозирался по сторонам.— ВТОРОЙ ДЕНЬ РАЗВЛЕЧЕНИЯ ДРЕВНИХ ВОТ-ВОТ НАЧНЕТСЯ!!!
—Чего? Кто? Какого лешего он так орёт?— возмутился сонно Драгун.
Правда, стоило его взгляду сфокусироваться, как тот вновь беззаботно зевнул, потянулся всем телом и утвердительно кивнул.
—А! Точно! Вспомнил! Мерраввин же!
—Слишком бурная ночь?— с лукавой улыбкой осведомилась ни с того ни с сего Бездна, невольно скосив взгляд на невозмутимо-смущенных жен мироходца.
—Ох и не говори!— пожаловался наиграно картар, поднимаясь с насиженного места.— Совсем заезди…
—Посмеешь закончить своё предложение и придушу!— пригрозила ему ВальдХэрри, сжимая кулак и показывая его мужу, отчего покровительница тихо рассмеялась и вновь обратила своё внимание на арену.
—Из двух тысяч участников у нас осталось всего двести восемьдесят три претендента,— продолжил надрываться посланник, кружа в воздухе, пока безумная толпа ликовала во весь опор.— Сегодняшний день нам принесет схватки один против одного! Один против двоих. Один против троих! И один против четверых! Как только арка сформируется, то попрошу всех воителей пройти внутрь. Ну а далее… ДАЛЕЕ ВСЁ БУДЕТ ЗАВИСЕТЬ ОТ ВАШЕЙ УДАЧИ И СОБСТВЕННОЙ СИЛЫ!!!
На некоторое время арена вновь затихла, но только для того, чтобы буквально секунду спустя взорваться неостановимым гулом оваций, аплодисментов и сгущающейся бешенной эйфории.
—УДАЧИ? Один против двоих? Один против троих? Один против четверых?— вдруг вышла из себя Ивара, повысив голос.— Это полный абсурд! Что за бредовые правила? Это… это…— задыхаясь от возмущения шипела она,— это…
—Несправедливо, моя дорогая, не так ли?— тепло улыбнулась Бездна, невольно взглянув на меня.— В этом вся суть Развлечения Древних. Это не соревнование и не состязание. Это даже не смертельный турнир. Это… развлечение. Сильный побеждает слабого. Слабые пытаются одолеть сильных. Данная равность.
—Тогда в чем смысл этого фарса?— фыркнула недовольно Лислина.— Где здесь хвалённая равность?
—Я ведь уже говорила, что равность у всех относительна,— заметила покровительница.— А любая смертельная опасность таит в себе крохотный шанс на еще большую силу и становление. Возможность выйти за свои рамки и пределы, а также стать нечто значимым.
—Тогда получается здесь…— пришла к невероятному сознанию ВальдХэрри, расширив глаза.
—Да,— кивнула с улыбкой великая мать.— Здесь нет победителей, либо их сразу несколько. В прошлый раз всего за пять дней схваток, в живых из трёх тысяч разумных осталось около десяти. Все остальные стали жертвой Развлечения Древних.
—Что за сумасшедший мир…— тихо простонала Ивара.
—Как по мне он хуже,— отметил расслабленно я, ловко спрыгивая с одних перил и запрыгивая на другие.— Намного хуже. Прогнивший мир со своими прогнившими правилами и законами. Его уже не спасти. Пусть катиться в необъятную пропасть.
—Ты готов?— вдруг вопросил задумчиво мироходец, а после глазами указал вниз.— Там остались не слабаки. Отнюдь не слабаки. К тому же стоит ждать подвоха от странников.
—Разумеется готов,— кивнул расслабленно я.— Смерть меня не страшит. Да и погибать я пока не собираюсь,— а затем обратился к трём взволнованным феям, что продолжали находится на своих облюбованных местах моего тела.— Девочки, останьтесь здесь. Можете пока обрадовать Лислину, а я скоро вернусь.
Реанорская эмпатия за долю мгновения уловила вселенские переживания и страх в сознании всей троицы. Однако пару секунд спустя крылья их тихо застрекотали и все, как одна спорхнули на каменные перила перед богиней Жизни.
—Берегите себя, благодетель,— прошептала обеспокоенно Ниа, под напряженные кивки своих подруг.— Главное не забывайте. Вы хороший. Очень хороший!
