Неприпомню, чтобы мыбыли втаких отношениях, но, тем неменее, еёэмоции неподдельные. Неужели она досих пор подвержена своим прошлым мимолётным чувствам комне? Вот ведь глупая.
—Живой ипочти здоровый,— усмехнулся я, мягко отстраняя отсебя жизнючку.— Нодля чувственных встреч пока рано.
—Нокак?— шептала сбивчиво она, шмыгая носом ируками проводя помоему лицу, словно видела перед собой призрака.— Где тыпропадал?..
—Валери, ятебе всё объясню. Господин доразрешения проблем всё еще будет считаться погибшим,— миролюбиво заметил Беккер.— Атеперь позволь ему побеседовать сдетьми.
—Да!— кивнула утвердительно она.— Ихзовут…
—Ненадо,— вдруг прошептал яодними губами.— Это ясам хочу узнать.
Понаитию, уже глядя надетей, ямог спокойно понять, кто есть кто изних, икто ихродная мать. Ноособенно отличался мой сын иЛиры. Это был полукровка. Наполовину маленький альв, анаполовину маленький человечек. Лицо чуть светлее, чем уматери, авот волосы, наоборот, чуть темнее. Тёмно-пепельного цвета.
Стоило сделать шаг, как прямо уменя наглазах девчушка, которая бежала замотыльком самой последней вдруг замешкалась и, споткнувшись подобно Валери, начала падать. Увидев это, что-то внутри уменя резко вздрогнуло, все три массива оказались тотчас расширены набольший диапазон, имолниеносно переместившись кдочери, яподхватил еёусамой земли.
—Ой! Чуть неупала…— вдруг мило прощебетала малышка, азатем быстро подняла наменя свои изумрудные глазки иабсолютно невинное лицо.— Спасибо вам, дядя…
Воимя Угорских Бесчинств! Это ведь… Настоящее чудо! Она… она ангел. Как жеона напоминает Викторию.
Отстоль неожиданных слов внутри что-то щелкнуло, иярасплылся всвоей самой тёплой улыбке.
—Стобой всё впорядке?— сглотнул невольно я, продолжая улыбаться, азатем нистого ниссего присел перед ней наколени.— Непоранилась?
—Да, спасибо! Нет, непоранилась…— закивала девочка.— Акак вас зовут? Вызнакомый тёти Валери, идяди Габриэля?— вдруг спросила она, глядя наупомянутых.— Аявас здесь раньше невидела.
—Меня зовут З…— номоментально осёкся ивновь улыбнулся.— Я… япросто друг… Друг дяди Габриэля, тети Валери иваших мам.
—Друг?— задумчиво произнесла малышка, вглядываясь вмоё лицо, нозатем она вновь расплылась всамой безобидной детской улыбке.— Аменя зовут Лика.
Лика?
—Утебя замечательное имя,— потрепал якак можно нежнее дочь поголове.
—Вызнакомы снашими мамами?— вдруг раздался мальчишеский голос сбоку.
Лишь секунду спустя ясмог понять, что все три мальца потеряли всякий интерес кмотыльку иуже некоторое время наблюдают занашей беседой.
Ярко-карие глаза, каштановые волосы, чуть выделяющиеся скулы инесколько веснушек наносу. Навид лет пяти. Это же… Марриуз! Матвей.
Разрази меня трижды Бездна! Как жеонвырос.
—Да, знаком.
—Апочему явас раньше невидел?— нахмурился другой мальчишка, чуть ниже ростом.
Черные непослушные волосы, что торчали ежиком, тёмные глаза, невинное лицо, которое пытается казаться серьезным. Смесь меня иПрасковьи.
—Я… ябыл вдальнем путешествии ивернулся только сегодня,— соврал я, ноотчего-то эта ложь болезненно кольнула сердце.
—Путешествовали?— водин голос выкрикнули заинтересованно дети, алица ихпросветлили.— Агде выпутешествовали? Расскажете?
—Вы, наверное, изгой?— заговорщицки прошептал маленький альв, расширив вдруг глаза стёмно-пурпурным зрачком, прямо как усвоей матери.— Акак вас зовут?
—Да, изгой,— кивнул согласно я.— Можете звать меня просто— Друг.
—Круто!— выпалил черноволосый, расплывшись вширокой улыбке.— Дядя Ростислав, дядя Вадим идядь Лёня тоже изгои. Инаш папа был изгой.
—Онбыл сильным!— выпалил хвастливо маленький альв.
—Ихорошим!— добавил тотчас Матвей.
—Идобрым!— смущенно проговорила Лика.
Сильный? Хороший? Добрый? Тоесть… это они про меня?
Отстоль невинных слов горло вновь сдавила предательская горечь, аглаза всего намиг прослезились, нопришлось смахнуть выступившую влагу ивзглянуть насыновей.
—Авас как зовут?
—Мама назвала меня Захаром,— расплылся доневозможности довольный сын Прасковьи.— Вчесть папы. Нодядя Ростислав, дядя Вадим идядя Лёня зовут меня Зеантар или малыш Тар.
—Аменя зовут Фларас,— ухмыльнулся весело маленький альв.
Фларас? Неужели… Это ведь… Спасибо тебя, Лира.
—Я— Матвей,— пожал плечами сын Алины, сподозрением вглядываясь вмоё лицо.— Номама зовёт меня Марриуз. Марриуз мне больше нравится, если честно.
Девчата, как жеявам благодарен.
—Ой!— вдруг счастливо вскрикнула Лика, потянувшись кмоей голове руками.— Ачто это увас вволосах? Ой!— писк стал еще радостнее.— Ивкармане! Итам! Там! Заворотником! Что это⁈
А? Очем она?
Лишь через пару мгновений доменя дошло осознание, что она умудрилась заметить спрятавшихся фей.
—Ниа, Ифа, Яни, покажитесь,— попросил я.— Можете нескрываться.
Азатем протянув руку вперед, вся троица малышек под слаженный стрекот крыльев спорхнула намою ладонь и, расплывшись вдобрых улыбках, быстро помахали миниатюрными ручками.
—Здравствуйте,— тихо отозвались девчушки, азатем, засмеявшись, стали летать над головами детей.
—Ничего себе! Они живые! Живые!!!— заголосили водин момент завороженные дети.— Это круче, чем утети Валери!
—Дядя Друг, аможно мне ихподержать?— зашептала смольбой вголосе мне наухо дочь.
—Ниа, тыпозволишь?— обратился якподруге.
—Разумеется, добродетель,— кивнула, лучезарно улыбаясь та.
Вследующий жемиг фея мягко спикировала наминиатюрную ладонь радостно завизжавшей Лики ивтот жемомент троица мальчишек облепила сестру совсех сторон ипараллельно сэтим каждый норовил коснуться Ниа пальчиком. Нужно сказать, что делали это дети очень осторожно, чтобы ненавредить малютке иеёкрыльям.
—Надо рассказать маме,— зачаровано прошептала дочь.
—Да, надо,— закивала троица мальчиков.
Однако стоило мне только отдаться пучине этой незамутнённой радости идетского тепла, как мгновение спустя яощутил вибрацию и, выудив смартфон изкармана, улыбка моя тотчас померкла.
Звонила Руслана. Апопустякам она набирать нестанет. Значит, нечто прояснилось. Исбросив быстро звонок, явновь присел рядом сребятами наколени. Однако втот жемомент пришло икороткое сообщение.
……
Господин, есть важная информация. Срочно! Время поджимает!
……
Неуспею, значит, надевчат взглянуть…
