—А? Дядя Друг?— свопросом уставилась наменя дочь, находясь наруках удовольной Вики.— Мамы, пригласили вас кнам? Агде ваши подруги феи?
—Всё так, милая,— кивнула Виктория, целуя дочь вщеку, азатем такие жепоцелуи достались остальным детям.— Аподруги феи ждут нас всаду.
—Что?— вдруг воскликнул радостный Фларас, отстранившись отматери ибыстро рванул вмою сторону.— Выуже здесь? Так быстро?
—УРА!!!— заголосил громко Захар, елозя наруках увеселящейся Прасковьи, что была довольная устроенным шоу.— Мама, дядя Друг обещал нам рассказать опапе.
—Данеужели?— ехидно поинтересовалась та, косясь вмою сторону.— Ичто жеонсобрался вам поведать?
Сам явэтот момент был нижив, нимёртв, амозги соображали весьма туго.
Новподобный миг добивающим фактором оказался вопрос Матвея, который сподозрением косился тонаменя, тонаАлишу:
—Дядя Друг, апочему… почему навас княжеская ливрея? Выже…
—Потому что онкнязь, мой милый,— слюбовь прошептала Алина, взъерошив волосы мальчишке.— Очень могущественный князь. Боюсь, что сним сейчас никто несравнится.
—Ничего себе!— завопили зачарованно Захар иФларас.
Правда, яисам незаметил, как вся четверка детей, выпорхнув изобъятий своих матерей, стояла уже прямо передо мной, поэтому вследующий миг пришлось невольно сглотнуть иприсесть перед детьми.
—Марриуз, Захар, Фларас, Лика… Ваша мама права,— как можно мягче заговорил я, глядя назаинтересованных детей, правда, каждое слово тоидело застревало вгорле.— Я… ядействительно князь… Ипрежде меня называли князем… князем Лазаревым…
Отуслышанного дети тотчас переполошились иприподняв задумчиво брови взглянули стревогой наматерей.
Вот только решающие слова всё также давались спревеликим усилием.
—Аеще…— чуть тише продолжил я.— Еще янетолько князь Лазарев, ноиваш… ваш папа.
—Папа?..— неверяще прошептали водин голос дети имоментально устремили свои взоры надевчат, нотелишь судовлетворёнными улыбками кратко кивнули.
—Тоесть… вынаш… вынаш настоящий папа?— чуть неплача спросила тоненьким голоском Лика, хватая меня заруку иначиная сильно запинаться.— Настоящий-настоящий? Некак… некак тот плохой дядя довас?
—Яваш настоящий папа,— просипел я, глядя дочери вглаза.— Атого плохого дядю выбольше неувидите. Никогда. Обещаю вам. Я… явиноват перед вами ивашими мамами зато, что меня небыло рядом. Простите заэто, если сможете… Были причины для моего ухода, нобольше… больше явас неоставлю… Никогда…
—Папа…— тихонько запричитала дочь, крепче прижимаясь кмоей руке.— Мой папа…
Правда, вследующий миг поведение детей повергло меня вшок, Лика невольно захныкала иприжалась как можно плотнее комне, Захар иФларас хлюпнули носом, аглаза ихпокраснели. Лишь только Матвей держался допоследнего, носудя попрослезившимся глазам, тот тоже уже был награни.
—Паааапкаааа!!!— заревели водин голос мальчишки, повиснув уменя нашее иглотая обильно выступившие слёзы.— Паааапкаааа… Наконец-то тывернулся-я-я…
Видит Бездна, впервые ябыл так счастлив. Лишь только этот рёв детей болезненно кольнул сердце.
—Апочему… почему сразу несказал?— утирая нос иглаза прохныкал Матвей, лицом елозя помоей груди.— Мы… скучали… Ая… яподозревал… Маме даже сказал…
—Имы…— пуще прежнего заревели Захар иФларас водин голос, пытаясь устроить настоящий вселенский потоп.— Тоже думали… Потому как дядя Габриэль итетя Валери неподпускают кнам чужих…
—Ая… янезнала…— хлюпая носом, шептала мне наухо дочь.
—Простите своего пропащего отца. Так нужно было. Явсё вам объясню.
Правда, вследующий миг поступеням вдруг поднялась целая толпа, которая заисключением Мартелл иБеккера, выпала восадок иуставилась навсю эту разворачивающуюся сцену.
—Мать моя женщина…— неверяще прошептал Соловьев, выпучив невольно глаза ивзглянув нанеменее ошеломлённую Ванессу.— Это же…
—ЭТО ЖЕШЕФ!!! ШЕЕЕЕЕФ!!!— загорланил утренним петухом вовсё горло шокированный Костров, который стоял под руку сбеременной Устиновой.— ЧТОБ ЯСДОХ! ЖИВОЙ!!! ЖИВО…— нокак-то вдруг заткнулся, под слаженным напором оплеух Марии иВанессы.
Ая, прижимая ксебе плачущих детей, вдруг встретился взглядами сдвумя юными девами, которые завидев меня, судивлением истрахом расширили глаза.
—Дядя… Зеантар… это… это ивправду вы?..— вскрикнула резко Лиза, рванув комне.
—Брат!— сбледным лицом прошептала Анжелика ипомчалась следом заподругой.— Ты… тыживой!
Хорошо всё-таки дома. Непередать словами, как хорошо…
—Разумеется, живой,— усмехнулся я, передавая успокоившихся детей вруки ихматерей изапуская всвои объятия молодых девушек, которые влюбой момент норовили заплакать.— Куда яотвас денусь?
—Мы… боялись и-и… скучали повам… дядя Зеантар…— навзрыд запричитала Лиза, крепко комне прижимаясь слевого бока.— Все говорили, что тыумер… номы… мыневерили!
—Ты… тынас так напугал, брат… имама… мама тоже плакала…— ваналогичной манере заголосила раненым зверьком Анжелика.— Многие безумолку рассказывали отебе столько… гадких вещей… после твоих похорон…
Вот как, значит? Хорошо. Очень хорошо. Просто прекрасно! Дел ивправду будет много. Найду каждого, кто посмел разинуть рот. Всех икаждого! Авот отСофьи неожидал подобного. Но, даиБездна сней!
—Нухватит вам, непристало двум юным дворянкам лить слёзки,— тепло усмехнулся я, аккуратно вытирая ихслёзы большими пальцами, азатем склонив голову между ними, прошептал так, чтобы меня слышали только они.— Анжелика, тымоя драгоценная сестра, аты, Лиза, моя горячо любимая дочь. Пока ярядом никто непосмеет угрожать вам или того хуже причинить вред. Любой изподобных идиотов поплатится жизнью заэто. Отныне ненужно ничего бояться. Понимаете, кчему явиду?
—П-понимаем,— вунисон шмыгнув носами, ответили девушки случезарными улыбками ивновь повисли уменя нашее.
Астоило мне выпустить изрук девичьи тела, как рядом образовались два тех самых царицынских бугая вкомпании Кертайса, которые неровен час грозились меня раздавить своими медвежьими ухватками.
Если честно, тоВадим иЛёня почти неизменились, даже преображения вихвозрасте оказались незаметны, авот сила была более чем науровне. Пиковые сконатели, почти вшаге отпрорыва наранг воевод. Хороший результат. Заэти годы много кто продвинулся вразвитии, иэто немогло нерадовать.
—ЗЯТЬ!!!— заорал радостно альв, выскакивая вперёд.
—ШЕЕЕЕЕФ!!!— загорланил вновь Костров.— ЖИВОЙ!!!
—Хорош уже! Неорите!— осёк япарней, невольно скривившись имедленно отстраняясь.— Того гляди скоро все оглохнут, амне кости переломаете.
—Рад, что тыжив,— судовлетворённым лицом отозвался Вадим, апосле рукой поманил ксебе мальчишку лет шести иВанессу сУстиновой, которые сширокими улыбками клюнули меня вобе щеки.
