Ипока массовая магия, что медленно подпитывалась моим эфиром непрерывно безумствовала посвоей предельной площади, яисам сделал шаг навстречу давно позабытым ислегка притупившимся инстинктам, ведь пролитая кровь врагов бодрит лучше всякого энергетического коктейля.
Эфир молнии, ветра ипространства… Нерушимая защита…
Влевой руке громовое копьё образовалось самопроизвольно итаким жерасслабленным образом пришлось его метнуть прямо перед собой, уничтожая заодин бросок десятки, если несотни мерзких чудовищ. Однако наряду сэтим рука вновь обхватила пространство ладонью исоглушительным звуком ударяющего хлыста, насвет явилось очередное заклинание Высшей речи. Неменее смертоносное, чем другие. Ведь именно это сияние нанекоторое время заставило чудовищ поморщиться инеосознанно отступить отменя из-за ослепительных красно-белоснежных бликов, которые состремительной скоростью развеивали сгущающуюся тьму порчи.
Истребление кровавой молнии Реанора… Эфир молнии и первозданного света… Карающая плеть…
Эфир молнии итьмы… Пагуба дома Нор-Ата… Ураганный вал…
Эфир земли иветра… Натиск подавления…
Ритм угасания…
Ураганный вал инатиск подавления работали ведином ритме, беспрестанно сокрушая сотни тварей заодин присест. Даже сучётом экономии сил они выходили назагляденье мощными. Громовое копьё икарающая плеть вместе сиххозяином ипри помощи телепортации, мелькали постоянно повсему полю брани. Там, где появлялся мой размытый силуэт, тотчас звучал пронзительный треск молнии, рёв громового копья иослепительное сияние карающей плети, ачерез долю вдоха вместе сэтими ужасающими звуками рождалось самое настоящее побоище израстерзанных ирассеченных тварей.
Доболи опостылевшая игнусная мясорубка скаждым вдохом ивыдохом лишь продолжала набирать свои обороты. Всё казалось настолько знакомым, что даже тошнило отосознания.
Пожиратели находили свою смерть при любом моём движении. При любом взмахе плети или жеброске копья. Итакое происходило повсеместно, где быянипоявился. Примерно аналогичная ситуация происходила иуПала сАллейдой, потому как сражались мывпаре километров друг отдруга.
Картар превратился всамый настоящий тёмно-бирюзовый вихрь. Правда, из-за крови иплоти пожирателей, что налипла наего доспех инакрылья, всё это быстро теряло свой цвет иблеск, носудя пососредоточенному лицу мироходца, его ничуть неогорчал сей факт. Даивотличие отмоей безэмоциональной физиономии тот широко улыбался. Аллейда же, как иизбранницы Паллада, вместе снебожителями предпочла воздушный бой. Она парила над ордой пожирателей ипри любом взмахе еёруки иматово-чёрного клинка образующиеся разрезы тьмы уносили ссобой сотни враждебных жизней зараз.
Важным аспектом вэтой бойне было еще ито, что рядовые пожиратели невладели магией. Амместы являлись существами для уничтожения идля распространения порчи. Это облегчало бой для нашей армии. Однако чем дольше шло сражение, тем больше наполе брани становилось ихкомандиров— рилимов. Лишь минут через десять ожесточенной схватки темедленно являли себя насвет.
Повиду они напоминали абсолютно непохожих друг надруга существ. Присутствовали среди них нетолько гуманоидные, ноидругие, порой напрочь непонятные формы. Иногда казалось, что вихвзглядах плескался разум, нопри любом моём приближении кним тот самый разум попросту испарялся, высвобождая наволю лишь жажду крови иживотное безумие. Вотличие отсвоих подчиненных тенервались бездумно вбой имастерски управлялись ссилой порчи, ностоило кому-то оказаться рядом сними, они мгновенно пытались уничтожить глупца.
Прямо сейчас они были тем самым подавляющим звеном, потому как занесколько вдохов впределах моего эфирного поля погибло несколько десятков высокоранговых воителей иодарённых.
Правда, водно измгновений, награнице сознания забрезжило нечто знакомое исмутно опасное. Из-за данного чувства пришлось намгновение остановиться иоглянуться посторонам, попутно взмахом кнута прикончив сдесяток самых рьяных пожирателей. Однако кроме сгущающейся порчи игруды рассеченных тварей янеувидел вокруг себя ничего. Наразмышление ушли целых три секунды итолько поистечению этого времени яневольно попытался использовать импульс.
Каково жебыло моё удивление, когда ясмог понять, что сгущался туман порчи именно вокруг меня. Сгущался исужался подобно огненному кольцу, покраям которого, словно изголодавшиеся хищники сновали сразу сдесяток рилимов, как наземной, так ивоздушной формы.
—Мой реанорский друг, будь осторожен, они что-то затевают. Готовятся кчему-то.
—Да,— расплылся явкровожадной ухмылке. —Яуже понял. Либо намереваются покарать меня, либо готовятся кчьему-то приходу…
* * *
Задолгие годы своей жизни правительницы манора Мог-Лар Мелисандра видывала многое. Очень многое. Если даже невсё насвете. Практически ссамого своего рождения будущая владыка Инферно была знакома ссамыми безумными подонками, как изсвоего народа демонов, так ииздругих рас. Она сражалась ссильнейшими серафимами ипобеждала их. Еще будучи Верховной своей матери Мелиса незнала горечи поражения. Новодин изсамых обычных дней, насамой простой прогулке порабовладельческому рынку она повстречала того, кого несмогла более забыть.
Имбыл реанорец. Как оказалось, это был последний всвоём роде реанорец. Еще тогда Мелисандра слышала отом, что вМерраввине странники объявили охоту накучку этих горделивых наглецов, которые неставили никого вавторитет. Даже сейчас она помнит тот пустой иничего невыражающий взгляд, помнит странные ругательства иполубезумные шутки, которые могли оскорбить любого живого, неговоря уже обархидемоне.
Тусудьбоносную встречу она помнила поминутно, ведь из-за череды своих побед над херувимами она возгордилась, икогда женщина попыталась подчинить своей воле показавшуюся ейдиковинную зверушку, тоощутила горечь поражения. Впервые вжизни великая Мелисандра Мог-Лар проиграла. Проиграла смертному оборванцу. Проиграла впервый ипоследний раз. Азатем тасамая горечь приняла совсем иные оттенки. Оттенки, заинтересованности, близости идоселе невиданного тепла.
Тогда точно никто незнал его имени, незнал его истории, незнал всей правды. Нозакакой-то жалкий год реанорец сравнодушным взглядом перевернул сног наголову большую часть Инферно, апопрошествии этого времени вернулся назад, чтобы отомстить. Последний реанорец вышел натропу войны против всего Мерраввина. Против целого мира. Скаждым годом его имя обрастало кровавыми подробностями итысячами-тысяч жертв, которые спустя время превратились вбесчисленное множество. Жнец Бездны незнал жалости, незнал покоя, незнал сострадания.
Завремя, проведённое здесь Мелисандра начала забывать каков этот мужчина насамом деле, даичего греха таить она неповерила вто, что видела перед собой. Линчеватель целого мира превратился влюбящего отца ипримерного семьянина. Носейчас стоя накраю пика посёлка Преображение ивзирая свысоты птичьего полёта запроисходящей внизу бойней она вновь увидела того самого Жнеца Бездны… Жнеца Бездны снепосильным грузом ответственности наплечах.
