Честно говоря, заверением, что она обязательно придет напохороны, Талия меня необрадовала.
Когда яподнялся наверх изашел кграфине, она, полулежа надиване, слушала сообщения сэйхоса. Наполу валялась оброненная книга налатинском «Insanus diebus Esterata». Впереводе означает «Безумные дни вЭстерате». Язнал эту книгу, читал еегода два назад посовету барона Адашева, правда нарусском ивнесколько урезанном варианте. Если кратко, похождения какой-то аристократки, которая постоянно попадала впикантные ситуации. Вкниге много нескромных сцен, нескромных даже для Рима— самого порочного изгородов еще современ Мессалины. Увидев меня, мама сразу выключила звук илицо еестало еще серьезнее.
—Присядь рядом,— сказала она.
—Тывсамом деле неспала?— яустроился надиване возле ееног.
—Да, после нашего разговора недосна. Вуме все время: Астерий… Астерий… Меня преследует теперь это имя. Итвои глаза, они всамом деле изменились. Права была Мерида. Эти глаза мерещатся сразу, едва язакрывала свои,— она намиг опустила веки итут жеподняла, будто увидев что-то страшное.— Боги, нузачем якней пошла! Душа нехотела, аноги сами туда несли. Ивот теперь, Астерий…
—Мам это пройдет. Тыпривыкнешь. Нужно лишь время,— сказал я, бережно взяв ееруку.— Хочешь, ясделаю успокаивающую магию как ночью.
—Да, это приятно. Ядаже хотела попросить обэтом,— ееладонь расслабилась, стала теплее.— Наверное, якогда-то привыкну. Новминуты, когда ядумаю, что втеле моего сына совсем другой человек, мне становится непосебе. Сердце замирает, иячувствую холод.
—Втакие минуты немедленно приходи комне,— япогладил еепальцы иактивировал «Капли Дождя».— Иятебя поправлю: вэтом теле твой сын. Твой сын,— настойчиво повторил я.— Иотчасти другой человек. Поэтому, больше недумай обАстерии.
—Яутром подошла ктвоей двери иуслышала все это… сТалией,— сявным огорчением проговорила она.
—Это же, как говорится, дело молодое. Зачем натакое обращать внимание?— яотпустил ееруку.
—Наверное, тыправ, номеня это огорчает, даже злит,— она отвела глаза кокну.— Потому что тыведешь себя нетак, как ятебя воспитывала. Атвоя магия помогает. Хорошо помогает. Попробуй уснуть. Укрой меня, пожалуйста, пледом. Возьми там, вспальне,— попросила она.
Укрыв ееиположив под голову подушку, явышел, непонимая зачем она приглашала меня. Чтобы яуспокоил ее«Каплями Дождя»? Или хотела сказать что-то, нонесказала?
Вскоре после того, как курьер доставил одежду для баронессы, явызвал эрмимобиль иотправил госпожу Евстафьеву наперевязку. Наконец уменя появилось свободное время, иямог заняться своими делами. Хотя нетакими ужсвоими: эрминговые преобразователи— дело внеменьшей степени графа Голицына ивсей Директории Перспективных Исследований. Инужно имэтих устройств непросто много, аочень много. Тем более сам князь Ковалевский возлагал намое изобретение большие надежды иждал серьезных результатов. Ядавно осознал, что прошивку эрминговых преобразователей нужно каким-то образом поставить напоток. Эта мысль уже непервый день вертелась вголове. Нелюблю яделать скучную, однотипную работу. Тратить нанее время инавыки Астерия как быглупо. Заэто время— содня, когда япобывал вкабинете Голицына ипообщался сЖоржем Павловичем икнязем Ковалевским— мне пришло несколько интересных идей. Нопока янесовсем понимал, как сделать так, чтобы бездушная схема заменила меня. Сам процесс прошивки утомительно однотипен: знай, модулируй эрминговый поток внужных гаммах, онвсвою очередь будет накладываться накристалл цодия, отпечатываясь нанем необходимым кодом. Вобщем-то такое мог быисполнить даже робот, способный чувствовать эрминговые протоки иправильным образом влиять наних. Нопросто все втеории, акак реализовать это напрактике янесовсем понимал. Мне нехватало знаний, именно серьезных инженерных знаний вобласти электро-магнитного взаимодействия, кристаллографии ифизике пограничных резонансов. Ядаже подумывал задействовать вбудущей схеме какой-нибудь интеллектуальный блок основанный намозге кролика, которые используют вроботах Савельева, нопотом отказался отэтой мысли, потому как любой живой мозг— штука очень нестабильная, иэто чревато большим процентом брака впрошивке. Мне требовался четкий алгоритм наложения прошивки нафункциональные кристаллы— как его сделать японимал. Авот как сделать так, чтобы алгоритм исполнялся, безошибочно воздействуя наэрминговый поток, япока незнал.
Около часа ясидел над листами бумаги, делая наброски схем ипонимал, что мне остро нехватает вэтих схемах блока, который быуправлял логикой всего процесса, нопри этом невмешивался валгоритм самой прошивки. Мысли опять вернулись кнеобходимости подсоединения кмоей схеме интеллектуального блока наоснове какого-то живого мозга. Япосидел над схемами еще полчаса, все-таки нарисовал основу так, как еевидел я, нодальше стало ясно, что мне необойтись без помощи Жоржа Павловича иего высококлассных инженеров. Яперенес вкоммуникатор свою схему, дополнил еетекстом инаправил все это графу Голицыну. Сегодня онвряд ливДиректории, нозавтра точно увидит мои наработки ивместе мыпридумаем, как реализовать замысел потокового прошивателя. Кстати, яназвал его «Потоковый прошиватель Елецкого-Голицына-Ковалевского». Да, это такой юмор: пусть вместе сЖоржем Павловичем посмеется князь. Быть может онправда мой будущий тесть. Явывел наэкран фото Ольги Ковалевской, смотрел нанее, вспоминая всякое: приятное, волнительное иобидное, связанное сней впоследние два года. Все-таки она очень хороша. Она настоящая принцесса. Ковалевская безумно дразнила меня прежде своей холодной недоступностью икрасотой. Теперь она стала комне намного теплее, даже сама стремится комне, но… Много всяких «но». Теперь уменя просто нет времени. Япогряз вогромном ворохе проблем. Немогу даже выделить полдня, чтобы купить ейтуфли, ссоответствующим приятным продолжением этого события. Знаю, что она этого ждет и, наверное, если янепроявлю вближайшее время инициативу, начнет сердиться. Атам дальше может сильно обидится иотвернуться.
Ковалевская будет сегодня напохоронах— так она сказала вэйхос-сообщении, иТалия будет. Вот это неочень хорошо. При страсти баронессы говорить иделать глупости, может выйти очень неприятный конфликт. Пожалуй, она иОльга несовместимы, ивозможно, напохоронах мне предстоит пережить еще одну неприятную сцену.
Эйхос, лежавший настопке книг, пискнул новым сообщением. Яинтуитивно почувствовал, что сообщение отбаронессы, нажал боковую пластину, чтобы его прослушать:
«Саша! Отец вообще свихнулся! Ичего япоперлась домой! Бля*ь, пиз*ец! Наорал наменя, хочет, чтобы ясидела дома! Рука ему, видите ли, моя ненравится иодежда. Яему объясняю, что рука из-за волка— наврала три короба про вчерашнее. Аодежда такая, потому что уменя похороны. Оннепонимает. Скажи ему, что япойду стобой, напохороны твоей подруги! Прямо сейчас скажи!».
М-да, вот ситуация. Конечно, это проявление моего эгоизма, ното, что Евклид Иванович непускает дочь напохороны— это очень хорошо. Небуду яему сейчас наговаривать сообщение. Подло смоей стороны, нояневсегда бываю хорошим ивовсем честным. Эйхос пискнул вмоих руках еще раз. Яприкрыл глаза, проверяя интуицию. Кто?.. Точно неТалия. Кто-то измоей школы. Ячастично перенесся натонкий план— там интуиция работает намного точнее. Сосредоточился ивтожевремя расслабился, отпуская все ментальные зажимы, превращая сознание впустоту. Проще простого было просто посмотреть откого сообщение, номне такие упражнения нужны, они непросто забавная игра ссамим собой, ноиповышение уровня интуиции, прокачка ментальных способностей иаджна-чакры. Итак, сообщение откого-то измоей школы, нонемоего класса. Рамил Адашев? Нет… девушка. Ленская.
