Шел ямедленно. Втемноте потропе, петлявшей между ржавых конструкций, заваленной местами строительным мусором быстро непойдешь. Фонарик включать нехотелось, чтобы необнаруживать себя раньше времени. Луна лишь недавно всплыла над горизонтом, ипока темень лежала глубокой. Когда яминовал угол склада, впереди справа появился костер. Возле него сидели накорточках двое.
Еще один стоял чуть встороне, глядя как раз вмою сторону, номеня пока невидел. «Волки» или нет? Если приглядеться, одежонка наних потрепанная, ивозрастом тедвое, что накорточках немолоды— одному лет засорок, другой еще старше. Атот, что стоит, вполне может быть одним из«волчьей стаи».
Ямог вполне обойти ихнезамеченным. Например, двинувшись пожелезнодорожной колее— сюго-западной стороны она прикрыта зарослями. Нотакой путь означал еще больший крюк ипотерю еще минут десяти-пятнадцати. Слишком расточительно. Ведь одно измоих преимуществ, что волки сейчас неслишком ждут меня, имогут быть нетак бдительны. Тем более после того, как яголосом напуганной овечки проблеял импоследнее сообщение. Сдругой стороны, явовсе неизтех, кто недооценивает противника. Они уже знают, начто способен граф Елецкий. Вмой «испуг» могли неповерить, играть свою игру, готовиться кмоей встрече сневедомыми мне сюрпризами. Вот, кпримеру, назначали встречу возле канальи— отграфа Сухрова язнал, что так называют «волки» место, где они меня держали связанным. Нояочень сомневаюсь, что мерзавцы, затеявшие похищение баронессы, засели втом огромном колодце. Да, там есть выход вканализацию, покоторой можно уйти, очем мне дал понять голос изэйхоса. Однако, ход там закрыт решеткой, ионвначале очень узкий, неудобный для стремительного бегства сразу нескольких человек. Вывод: они вводят меня взаблуждение. Имнужно, чтобы япришел именно кканалье, асами засели где-то рядом. Втаком месте, чтобы одновременно контролировать каналью, подступы кней ииметь возможность быстро ретироваться. Важнейший вопрос: где они держат баронессу? Сдается мне, что невтом техническом колодце, где держали меня. КТалии наверняка приставлен кто-то и, скорее всего неодин, араз так, топри потребности они также несмогут быстро ретироваться изколодца врукав канализации. Вывод: очень вряд лиТалию держат там. Поэтому мне следует рискнуть, пойти мимо этих бродяг возле костра, чтобы выиграть минут 10–15для разведки территории вокруг канальи.
Ядвинулся непрямиком кмужикам, гревшимся возле огня, анемного отклоняясь костанкам навеса. Так имелся небольшой шанс, что они мне незаметят. Вернее, нестолько они, сколько тот третий, молодой. Янестарался спрятаться. Если кто-то изних увидит, что якрадусь, тоэто повлечет ненужные мысли. Авот шанс пройти незамеченным впотемках уменя был. Япочти добрался догруды старых досок, когда меня осветил бледный луч фонарика.
—Эй, ты, урод, кто такой?— раздался состороны костра нагловатый голос.
Вот ивсе теперь ясно. Местный оборванец вряд либыначал речь так дерзко. Хотя здесь обитают люди неробкие, они неспешат вступить враздор. Значит, кто-то изволков. Араз они даже здесь выставили сторожевого, значит Леший замахнулся широко ипривлек много своих. Скорее всего всех оставшихся. Вот интересно, что унего вголове? Онвсерьез думает, что граф Елецкий настолько безголовый, что придет вызволять баронессу, понимая, что ему там уготовили верную смерть? Расчет мне ихбыл пока непонятен. Возможно, подловив Талию, действовали стихийно, внадежде, вдруг получится. Анеполучится, так они немного теряли. Посути, ничего, если позаботились онадежном бегстве.
Яостановился, разыгрывая растерянность, иответил негромко:
—Яэто— Дионис.
—Дионис?..— будто вопросительно произнес кто-то изсидевших возле огня.
Другой ответил:
—Онсамый— бог бухла.
Раздался смех.
—Сюда иди. Руки держи навиду,— скомандовал молодой, державший фонарик.
Янаправился кним, послушно выставив руки вперед, что смотрелось нелепо.
—Сумку медленно снял!— резко сказал молодой.— Здесь поставь!— онуказал наперевернутое ведро.
—Это моя сумка!— яразыграл возмущение, быстро прикидывая, как объяснить еесодержимое, ито, почему намне, оборванце, новые джаны иобувь.
—Тычто, тупой?— молодой грозно двинулся комне. Мышцы его голого торса, под курткой показательно напряглись.— Тызнаешь, кто я?
—Нет,— простодушно ответил я, носумку вуказанное место поставил.
—Ренис из«Стальных Волков». Хотя лучше тебе этого незнать. Эй, Старый,— онобратился ксидевшему укостра оборванцу:— Открой сумку, посмотри, что там,— тут жеповернулся комне, светя влицо фонарем, испросил сприщуром:— Куда ты, дряхлый урод, шел? Что тебе здесь надо?
—Домой ксебе,— яхмуро наблюдал, как Старый ковыряется вмоей сумке, извлекая свернутую кожанку.— Живу там,— якивнул втемноту,— впустом доме вместе сТанечкой.
—Шмотье откуда такое?— сподозрением спросил Ренис.
Язамялся. Разумеется, намеренно. Ответ уменя давно был готов. Потом как бынехотя признал:
—Стянул. Эрмик стоял наЖелязниковской. Дверь открыта. Нувзял я.Ачего добро без присмотра кидают,— ненравилось мне, что разговор этот может затянуться.
Убрать этого мерзавца прямо сейчас? Слишком велик риск, что онуспеет закричать. Если неон, токто-то изэтих двух оборванцев вполне могут сперепуга. Итогда вся моя затея накроется.
—Вобщем, давай, урод, иди отсюда. Сумка конфискована,— заключил Ренис ивыключил фонарь.
Чтобы нетянуть время, яспорить нестал. Понуро опустил голову, сглотнул обиду ибыло пошел всторону канальи.
—Куда, сука, прешься!— тут жеостановил меня окрик.— Возвращайся откуда пришел.
Авот этот поворот мне совсем ненравился. Уменя небыло времени чтобы снова искать обходные пути. Япослушно повернулся, активируя вправую руку «Хватку Смерти», поднял ееодновременно указывая нажелезнодорожную ветку, которая виднелась заспиной «волка» испросил:
—Так можно? Меня Танюша ждет. Пожалуйста, господин…
Великий Ренис ответить несмог: невидимая рука проникла вего горло ирезко сдавила трахею, пережала еетак, что немог вырваться даже хрип. Грозный волчара немог нивдохнуть, нивыдохнуть. Онсудорожно схватился загорло ипобледнел. Отужаса, непонимания происходящего, его глаза выкатились точно улемура. Перед смертью онвсе-таки смог издать негромкий, жалобный хрип. Неловко взмахнул руками и, глядя наухмылку намоем лице, упал едва ливкостер.
Оба бездомных вскочили, испуганные происходящим.
—Боги! Ему, наверное, плохо,— сказал я, торопливо подходя.
—Наверное, сердце,— всполошился тот, кого Ренис называл Старым.
—Тише, тише,— успокоил яего,— атоего дружки услышат. Подумают, что высним что-то сделали. Лишь бынепомер…— яприсел накорточки исделал вид, что проверяю пульс бедолаги, хотя вэтом небыло необходимости: ячувствовал его вылетевшую изтела душу. Было искушение основательно выйти натонкий план ипреподать мерзавцу еще один урок— посмертный. Только наэто небыло времени. Ялишь позволил явить перед ним свое истинное лицо и, беззвучно рассмеявшись, произнести:
