Говоря это вэйхос, яподумал оТалии итом каким бымог оказаться гнев госпожи Ковалевской, если бынапохороны язаявился сЕвстафьевой, итаповела себя несовсем прилично. Конечно, ядруг Талии сдетских лет исмоей стороны очень нехорошо неисполнить еепросьбу. Да, янесвязался сЕвклидом Ивановичем ипальцем нешевельнул, чтобы вызволить ееиздомашнего заточения, ноянемогу так часто потакать капризам баронессы. Ведь уменя имеются свои интересы. Вних невходит появление Талии напохоронах иочень вероятный скандал там. Шевелилось воменя недоброе предчувствие: если Талия появится вЮжных Садах Персефоны, тослучится что-то этакое, способное потрепать нервы собравшимся там людям. Да, моя интуиция ненасамом высоком уровне, ноона часто работает.
Едва яэто подумал ирасположился затерминалом коммуникатора, как пришло сообщение отТалии Евклидовны. Верно говорят водном измиров: «Вспомни черта, онтут жепоявится». Сейчас, прежде чем нажать боковую пластину наэйхосе, япопытался определить: баронесса будет возмущаться, что ядосих пор несвязался сееотцом или огорошит меня очередной безумной идеей? Интуиция подсказывала, что случится нечто третье. Оно звучало так:
«Бля*ь!»— радостно начала свою речь Талия Евклидовна.— «Ясмогла сбежать издома, представляешь! Вылезла вокно всортире напервом этаже! Жирная ястала, еле пролезла. Надо худеть. Чуть новое траурное платье непорвала нах*й! Новсе хорошо, неволнуйся! Сейчас добегу доКостромской ивызову эрмик. Да, кстати, Родерик комне приходил, прозрачный такой исмешной. Мысним подружились иподурачились немного. Сказал, еще ночью навестит. Так что, придется сегодня дома ночевать. Боюсь, непотрахаемся».
Япоспешил ответить, пока нестряслось непоправимого:
«Дорогая, тызамной незаезжай. Замной уже выехал одноклассник. Извини, спешу».
Насамом деле я«спешил», сидя перед включенным терминалом коммуникатора идумал, чем полезным занять себя доприезда Еграма. Прошить еще несколько эрминговых преобразователей? Коробка сними стояла возле стола. Нет, вернусь кшкольным дисциплинам: вовторник явсе жесобирался посетить школу, сдать два зачета инаписать контрольную поматематике. Яобязан завершить обучение вшколе второго круга если неотлично, тоочень хорошо, потому что я— Астерий.
Когда яоткрыл одну изпоследних лекций курса снова пискнул эйхос. Радостный голос Талии сообщил:
«Янемного задержусь, нообязательно буду. Уменя есть сюрприз».
Сюрприз отТалии— это именно то, чего быянехотел сегодня получить. Янестал ейотвечать, ивернул внимание кшкольному курсу математики.
Еграм приехал минут напять раньше. Яузнал его эрмик похарактерному свисту электрогенератора напаровой турбине, донесшемуся враскрытое окно. Наминуту задержавшись перед зеркалом, япоправил ворот рубашки илацканы насюртуке, взял коробку спогребальной статуэткой ипоспешил вниз.
Назаднем сидении его «Катрана»— приятная неожиданность— сидела Артемида. Нет, конечно, немоя любимая богиня, атадевушка, которую мывместе сЕграмом спасли изгорящего клуба «Кровь иСталь». Чаще ееназывали Артис ивыглядела она шикарно. Незря граф Сухров запал нанее спервых минут, хотя тогда она была грязня, оборванная сжутким страхом налице. Асейчас прямо красавица: милое личико вобрамлении фиолетово-пепельных волос, падающих наплечи кудряшками, пленительные, темно-оливковые глаза. Жаль, нельзя любоваться чужими девочками долго— непоймут. Япоздоровался, улыбнулся ейисел рядом сЕграмом.
—Ну, рассказывай, что было вчера вШалашах?— неожиданно спросил Сухров идал команду своему извозчику ехать.
—Тыобэтом уже знаешь?— удивился я, устраиваясь удобнее наскрипящей коже сидения.
—Как женезнать, если сведущие люди говорят, отстаи Лешего почти ничего неосталось. Говорят, тытам самого Родерика уложил. Правда, что ли?— Еграм приоткрыл окно, впуская легкий ветерок.
—Прости, явтовремя незнал, что онзнатный маг. Так вышло,— улыбнулся я.— Это потом уже, когда все закончилось, баронесса Евстафьева меня просветила.
—Да, оночень знатный. Говорят, один излучших вМоскве. Хотя может ему такую величину придавал Леший зато, что онработал нанего. Думаю, тызнаешь: Леший жив, иВарга жив, сними еще несколько ихближайших друзей. Ихосталось мало, новних много злости. Теперь вся злость стаи собралась вних. Думаю, они залягут нанесколько дней, апотом постараются достать тебя. Иеще…— оноглянулся, наэрмик, едва неперерезавший нам путь наСтаролужской,— еще уЛешего помимо стаи много всяких знакомых, есть связи сочень влиятельными людьми.
—Еще бы, связи аждокнязя Козельского Григория Юрьевича,— усмехнулся я, вспоминая разговор сГолицыным икнязем Ковалевским.
—Увы, говорят, что так,— Еграм кивнул ипоправил волосы, развиваемые ветром.— Говорят, твоей подруге баронессе…
—Евстафьевой,— подсказал я.
—Да, досталось там,— онпоморщился, нежелая произносить то, что вертелось наязыке.
—Досталось,— согласился я.— Иесли быэто была неТалия, тодругая наееместе могла быневыжить или потом наложить насебя руки. АТалия— особая девочка. Наверное, будет напохоронах.
Мынемного помолчали. Язнал, что граф Сухров знаком сней: виделись несколько раз благодаря Дарье Грушиной. Идаже как-то спорили из-за меня. Тогда, накакой-то вечеринке Сухров сосвоими друзьями уверяли, что я— слабак, аТалия злилась икричала наних, доказывая, что ясильнее ихвсех. Иправа оказалась моя подруга, твердо стоявшая заменя. Да, она бывает невыносима итреплет окружающим нервы, нопри этом вней много своих достоинств, которые есть далеко неукаждого изнас.
—Подонки они,— качнув головой, сказал Сухров, глядя напроплывающие мимо улицы Свято-Царского района.
Мыуже подъезжали, впереди показалась стела изчерного мрамора, возведенная над Тринадцатым Камнем Перуна. Там располагался храм Громовержца инебольшой сквер, адальше зааркой Вечного Пути начинались сами сады Персефоны, большая часть которых занимало кладбище. Кладбище неслишком старое, поэтому здесь было мало родовых захоронений первого дворянства, асреди купечества, интеллигенции ииных состоятельных семей оно считалось местом достаточно престижным для погребений.
«Катран» Сухрова остановился наплощади справа отарки. Площадь больше чем наполовину была заполнена эрмимобилями ивиманами. Удобное для парковки место оказалось нетак просто. Поэтому извозчик сначала высадил нас ближе карке, собираясь заняться вопросом парковки потом.
—Тызнаешь куда идти?— спросил яЕграма, когда мыостановились втени высокой черной статуи, символизирующей Покой. Вторая, олицетворяющая Вечность, возвышалась подругую сторону прохода.
—Да, шестнадцатая западная аллея. Там дальше увидим,— сказал он, взяв заруку Артис проходя под аркой.— Будет почти весь наш класс. Непридет только Подамский иРоманович.
