—Сонечка, явосхищен вашей проницательностью. Вытак легко ибыстро разобрались вмоей схеме,— произнес я, бессовестно разглядывая лаборантку.
Всвете туэрлиновых светильников ееволнистые волосы казались рыжими, серые глаза сбольшей отвагой смотрели наменя.
—Если учесть, что ясама вычерчивала эту схему стой, что выприслали всообщении, тововсе нетабыстро. Нояучусь, инадеюсь вследующем году получить диплом инженера третьей степени. Так, пойдемте, провожу вас, ваше сиятельство,— она направилась кдвери.— Унас здесь легко заблудиться.
—Сонечка, дайте мне номер своего эйхоса,— попросил я, когда мыоказались втесном коридоре.— Выжепонимаете, уменя могут возникнуть вопросы пореализации схемы потокового прошивателя. Проще обратиться квам, чем кглавному инженеру или Жоржу Павловичу. Нетолько проще, ноиприятнее, учитывая вашу неземную красоту.
—Ваше сиятельство, япрекрасно понимаю куда выклоните,— она остановилась посреди коридора.— Новам некажется, что выеще слишком молоды, чтобы…
—Чтобы что?— ясделал еще несколько шагов, преграждая ейпуть.
При этом какая-то часть меня возмутилась: «Астерий! Это называется 'мужская жадность». Сколько раз тыпотом сожалел, что давал ейволю. Остановись, Астерий! Впогоне заеще одной юбкой тыможешь потерять тех, отношениями скоторыми тыдорожишь!«. Нодругая часть меня негромко, ноочень вкрадчиво нашептывала: 'Разве незаэто тылюбишь земную жизнь, Астерий? Заэто: замножество оттенков ощущений, замаленькие ибольшие приключения, пусть они выглядят глупо. Тылюбишь эту жизнь заеевкус, заееразнообразие. Ненадо себя ограничивать!».
—Слышала, ваше сиятельство, что выеще учитесь вшколе. Тоесть, без обиды будет сказано, вы— еще очень-очень молоды,— она усмехнулась,— Амне уже двадцать семь, иязамужем.
—Мне нравятся девушки старше,— явзял ееруку.
—Идемте!— она отстранилась ипошла кдвери.
Глава 13
Иди сюда, мой хороший!
«Бл*дь!»— думала Талия, сидя наподоконнике иглядя вокно.— «Ну, почему ятакая несчастливая⁈ Почему мне так ох*енно невезет⁈».
—Тебе нужно быть чуть хитрее,— Родерик воспарил кпотолку, отего движения слюстры слетела пыль.— Иосторожнее впоступках.
—Неподслушивай, сука!— вспыхнула баронесса.— Почему тывсе время лезешь мои мысли⁈ Яхочу побыть одна!
—Потому, что тыоткрыто выражаешь их,— отозвался серый маг.
—Янемогу думать по-другому. Ямогу просто думать или недумать,— госпожа Евстафьева дернула штору, чтобы прикрыться отслепящего солнца.
—При чем последним способом, так сказать, мышления тыпользуешься намного чаще,— заметил Родерик, вертясь впылинках светившихся всолнечных лучах.
—Незли меня!— она схватила учебник поматематике, лежавший наподоконнике, изапустила его впризрака.
Однако, выстрел вышел неудачным: книга угодила вхрустальный плафон, снесла его итот созвоном упал напол.
—Вот видишь, что получается, когда тыгорячишься,— Родерик сжал губы, чтобы незасмеяться.
—Мне нужна веревка. Будь другом, слетай кпрачечной, это рядом ссараем, ипритяни мне одну,— Талия привстала, поглядывая вниз.— Или, может, найдешь что-то всарае.
—Тырешила повеситься? Поддерживаю!— теперь Родерик несдержался изалился смехом.— Отличный способ присоединиться комне! Сразу такая легкость втеле ивпять раз меньше забот!
—Аид дери, тыидиот⁈ Яхочу выбраться отсюда! Через первый этаж теперь несбежишь! Папочка, сука, постарался! Вобщем, мне нужна веревка. Очень крепкая, чтобы янепизд*нулась свысоты исамом деле неприсоединилась ктебе.
—Конечно, очень крепкая— утебя жеочень аппетитная задница. Такую невсякая веревка выдержит,— Родерик сделал кувырок посреди комнаты иотлетел вугол.
—Как жеяхочу тебя убить!— Баронесса слезла сподоконника идвинулась кпризраку.
—Талия, успокойся. Япросто шучу. Насамом деле мне нравится, что тынехудышка. Правда. Клянусь!— призрак забился вугол ради шутки, вполне понимая, что баронесса никак неможет ему навредить, акольцом она пользоваться еще толком ненаучилась.
—Именно поэтому ты, урод, сказал волкам, чтоб резали меня накуски как свинку?— Евстафьева попыталась ухватить его, ноРодерик просочился сквозь пальцы словно жидкий кисель.
—Прости. Язаэто извинился много раз,— серый маг поднялся повыше, чтобы Талия немогла его достать.— Тогда ябыл невнастроении. Понимаешь ли, недокомплиментов, когда знаешь, что предстоит стычка сочень серьезным противником. Если заметишь помоему нынешнему состоянию, янезря тогда волновался. Волновался, новсе женедооценил твоего парня.
—Елецкий больше немой парень. Наверное…— добавила Талия, опустив глаза.— Хотя онникогда инебыл моим парнем. Друг, бл*дь!— она помолчала сгрустью вглазах, потом повернулась кпризраку.— Ятебе правда нравлюсь?
—Правда.
—Поклянись, сука!— темно-зеленые глаза баронессы прищурились.
—Правда, клянусь. Разденься, как вчера ночью,— теперь Родерик неулыбался иподлетел кней ближе.— Пожалуйста, разденься. Мне нравится твое тело.
—Сначала поклянись той клятвой, которой клялся для Елецкого,— Талия нахмурилась ивнерешительности тронула верхнюю пуговку блузы.
—Клятвой Дубницкого что ли?
—Ага, давай ейсамой,— баронесса расстегала пуговку, под монотонное произношение призраком клятвы расстегнула еще иеще одну, потом сняла блузу.
—Июбочку тоже,— прошептал онтомно возле ееуха, нотак лишь казалось— речь призрака была ментальной. Когда юбка сползла поеебелым ножкам, добавил:— Ивсе что под ней тоже.
—Вообще, свихнулся⁈ Трусики снимать небуду,— Талия переступила юбку, валявшуюся наполу.
—Пожалуйста. Если снимешь, раздобуду тебе веревку,— пообещал Родерик, коснувшись ееголого живота.— Ибюстгальтер сними.
—Руки!— баронесса сердито оттолкнула его, нотрусики неохотно сняла.
—Позволь,— Родерик облетел еесзади ипопытался расстегнуть замочек бюстгальтера.
Прикосновения бесплотных рук казались щекотными точно игра легкого ветра. Усерого мага долго неполучалось, затем его прикосновения стали сильнее изамочек поддался.
Отлетев пару метров, призрак окинул Талию взглядом ипроизнес:
—Тыпрекрасна! Просто божественна! Вот сейчас… сейчас яочень жалею, что уменя нет физического тела.
—Все? Полюбовался? Давай, лети заверевкой,— баронесса подняла спола одежду инаправилась кплатяному шкафу.
—Невсе, моя сочная прелесть. Такой невыносимый соблазн трогать тебя…— Родерик подлетел сзади, иТалия почувствовала, как его бесплотные инаглые руки легли наеегруди.
