Глава 14
Извозчики иизвозчицы
Четырнадцать тысяч пятьсот— довольно внушительная сумма. Такая, что заметно распирала нагрудный карман. Тем более, часть этой суммы Жорж Павлович отсчитал сотками, зачто даже извинился. Небыло уграфа Голицына достаточно крупных купюр нипри себе, нивсейфе. Я, конечно, вшутку возмущался иговорил:
«Жорж Павлович, чтобы следующий раз нечувствовать себя неловко, ненадо давать мне столько денег! Икак жебыть потом, когда мызапустим потоковый прошиватель, идоходы станут намного выше? Мне приезжать квам счемоданами иносильщиками?»
Голицын отвечал, что следующий раз такой оказии неслучится, потому как онпохлопочет опереводе намой банковский счет иуже сегодня отдаст распоряжение вбухгалтерию. Всамом деле, банковский счет— это самое здравое решение идля меня, идля Жоржа Павловича. Аналички мне теперь хватит надолго, конечно, если неходить каждый день сКовалевской в«Золотые Лилии».
Проезжая наэрмимобиле через Даниловский район мимо знаменитых Шурыгинских высоток, яувидел несколько рекламных плакатов салона попродаже личного транспорта инакакой-то момент задумался опокупке эрмимобиля. Даже теденьги, которые сейчас топырили нагрудный карман, позволяли приобрести новенький эрмик. Например, «Арчер Альфа» явидел эту модель врекламной заставке натерминале. Такой эрмимобиль стоил 12.900рублей— вполне подъемная сумма. Аесли добавить часть сбережений, хранившихся уменя дома, тоямог взять «Гепард-ТИ» за16.200рублей ипосостязаться сгоспожой Ленской вскоростной езде. Но, поглядывая наслишком плотный поток машин, медленно вползавших наКалужский мост, япередумал. Все-таки эрмимобили— это немое. Когда эрмимобиль нужен, гораздо проще вызвать его через службу извоза— благо вМоскве они работали хорошо. Мое— это виманы. Яобязательно куплю себе хорошую модель иоборудую еепод свои запросы. Личная вимана— лишь вопрос времени иденег. Нахорошую виману надо бытысяч 50— 70. Такие деньги язаработаю довольно быстро. После того как эрминговые прошиватели станут напоток, мои доходы вырастут вразы.
Если вспомнить прошлые жизни, тояредко нуждался вних вденьгах. Основываясь напрошлых опытах, ямог выдумать, что-нибудь этакое, быстро делавшее меня человеком богатым. Под «этаким» японимаю прогрессорство вкакой-нибудь узкой сфере. Узкой, потому что яникогда неставил целью слишком изменить мир, ужтем более перевернуть его сног наголову. Ипомоему опыту, прогресс далеко невсегда делает мир лучше. Мог яивовсе ничего неизобретать, апросто использовать какую-нибудь схему обогащения, хорошо известную мне, ноневедомую вданном мире. Внекоторых жизнях янамеренно оставался человеком небогатым многие годы, потому как богатство оно приедается инесет засобой ничуть неменьше проблем, чем нищета. Аеще иногда хочется испытать контраст иочередной раз оценить важные мелочи, окоторых богатые люди даже недумают. Например, такие как вкус куска хлеба после голодного дня или удовольствие отновой одежды, когда можешь позволить ее, наконец выкинув старую.
Занятый этими мыслями, яподъехал кшколе. Доконца третьего урока оставалось минут пятнадцать. Школьный двор был пуст, если несчитать нескольких ребят извторого класса, стоявших успортивных снарядов напесчаной площадке. Явзбежал поступеням, пройдя через фойе, свернул направо иустроился надиване перед библиотекой. Пока имелось свободное время, решил просмотреть сообщения наэйхосе. Больше всего яждал весточки отТалии. Все-таки нехорошо сней вышло. Янедумал, что моя демонстрация отношений сЛенской вызовет вбаронессе именно такую реакцию. Вгоспоже Евстафьевой что-то слишком изменилось после еезлоключений вШалашах. Здесь нет ничего необычного, любую девушку такое потрясло бынамного больше, чем мою подругу, иялишь удивляюсь еестойкости. Но, сдругой стороны, янемогу уделять Талии столько внимания при ворохе собственных проблем. Теперь яеще больше ощущал насущную необходимость поговорить сней. Поговорить иясно обозначить границы наших отношений, дать ейеще раз понять, что она— моя хорошая подруга, нонемоя девушка. Яэто говорил ейуже после нашего первого посещения «Ржавого Парижа» иинцидента сЛисом, нобаронесса, видимо, решила, что вмоем отношении кней что-то переменилось. Нет, янехочу, чтобы Талия жила какими-то иллюзиями наэтот счет. Иесли честно, яотнее очень устаю.
Увы, вэйхосе отТалии ничего небыло. Имелось одно сообщение отЛенской. Очень короткое:
«Привет. Первое мая завтра. Атылюбишь ведьм?»
Яейответил тоже коротко:
«Привет. Люблю тех, которые носятся насеребряной 'Электре»
Иеще одно снеизвестного номера. Нажал боковую пластину иподнес прибор куху:
«Тыубил моего брата. Ты— покойник».
Забавно. Ипочему япрежде, чем прослушать его, несыграл в«угадайку» сосвоей интуицией. Теперь интуицию отодвинула всторону логика. Даже если небрать врасчет знакомый голос, тоэто сообщение отВарги. Итот парень, которого яперепутал сним вШалашах исжег в«Огненном Лотосе», был его братом. Отвечать ему яничего нестал, носохранил этот номер— вдруг пригодится.
Скоро кончился третий урок, ияподнялся вкласс. Вот здесь меня ждал сюрприз. Дело вовсе невтеплых приветствия, которые исходили отвсех. Даже Дарья Грушина поздоровалась сомной точно давняя подруга, это невзирая надвухлетнюю неприязнь. Еще бы, ныне я— личность очень популярная, нетолько вклассе, ноивсей школе. Сюрприз оказался вдругом: замоей партой наместе Айлин сидела Ольга Ковалевская.
—Невозражаешь?— сулыбкой спросила она.
Янаклонился иполушепотом сказал:
—Смогу лияпри таком соседстве думать обучебе?— мне было приятно, что Ольга отсвоей соседке попарте перебралась комне. Несомненно, этим поступком княгиня подчеркивала перед всеми остальными близость отношений сомной.
—Очень интересный вопрос,— княгиня обольстительно улыбнулась— умеет это она делать сособым шармом. Потом сказала:— Уменя тоже есть вопрос. Давай, выйдем вкоридор, нехочется сидеть запартой напеременах,— она встала, тряхнув своими роскошными золотистыми волосами, направилась кдвери.
Оставалось последовать закнягиней. Первоначальная радость отосознания, что мыстали еще ближе, вскоре сменилась тревогой.
—Ну, рассказывай, что задело ктебе было уЛенской,— сказала она, когда мыоказались вкоридоре иотошли всторону отшумной группы учеников изтретьего класса.
Черт! Нупочему янеприготовился ктакому вопросу? Глупо смоей стороны его неожидать. Попрежнему опыту язнал, что вразговоре сКовалевской хитро увиливать отответа вряд липолучится. Сказать правду— чревато серьезной обидой. Асоврать… Нет, янехотел ейврать. Явру лишь понеобходимости, иесть такие люди, которым вообще старюсь неврать нипри каких обстоятельствах. Как правило, это люди, добрые отношения скоторыми идоверие яособо ценю. Исключение— моя мама. Иногда ради ееспокойствия, могу сказать невсе или сказать несколько нетак.
