—Все, все, мам, успокойся. Ничего плохого неслучилось,— отпустив Ленскую, яобнял графиню, взял руку, пуская «Капли Дождя».— Все живы здоровы. Артемида хранит нас, исегодня тывэтом еще раз убедилась. Яуехал очень вовремя, ателюди, которые нам угрожают, лишь допустили очередную глупость. Скоро имвоздастся позаслугам. Мам, тебе нужно только успокоится идовериться мне иНебесной Охотнице.
—Ладно тебе, довериться!.. Уже доверилась. Утебя вкомнате все сгорело идвери вкоридор вылетели, адля тебя все хорошо, ничего неслучилось,— сердито сказала Елена Викторовна и, отвернувшись отменя, махнула рукой:— Идите, пейте чай или что вытам хотели.
—Сейчас Свету отведу вгостевую, ипосмотрю, что там скомнатой,— сказал я, направляясь клестнице.
—Вгостевую?— мама нахмурилась, глянула наЛенскую, потом наменя исказала:— Немедленно иди вмою комнату.
—Да, яскоро приду,— сказал яиповел еще более смутившуюся виконтессу навторой этаж.
—Саш, может ненадо? Давай попьем чай, апотом япросто поеду домой,— сопротивлялась она.— Яжевижу, твоя мама недовольна.
—Надо, мой Свет, надо,— яободряюще улыбнулся ей.— Тытоже просто доверься мне. Будь покорной— утебя это отлично получается.
—Елецкий!— она меня дернула заруку иостановилась. Лицо еестало красным, нагубах топоявлялась, тоисчезала улыбка.— Что занамеки⁈
—Тыэто скоро поймешь. Там, вгостевой комнате,— ярассмеялся ипоцеловал ее.
Свободная гостевая располагалась пососедству спокоями Елены Викторовны, иэто большой минус. Номинус единственный, вцелом гостевая— отличная комната, такая жепросторная как моя, может чуть менее уютная. Здесь имелась огромная кровать, два кресла ибольшой диван, рабочий стол скоммуникатором икнижный шкаф. Великолепный шифоньер срельефами купидонов надверках, пол покрывал персидский шелковый ковер.
—Располагайся. Здесь свежие халаты, вот полотенца,— яоткрыл шифоньер.— Ванная через две двери справа. Якмаме загляну, узнаю, что хотела.
—Тыжескоро придешь?— виконтесса положила сумку нажурнальный столик.
—Да, можешь стелить кровать. Унас есть чем заняться доутра,— яприжал еексебе, чтобы Ленская прочувствовала всю твердость моего намерения.
—Сумасшедший. Яутром сгорю отстыда перед твоей мамой. Приходи тихо, чтобы она незнала, что тыздесь,— она оглядела халаты, висевшие вшифоньере.— Кстати, тыбудешь спать вдругой гостевой? Утебя жетам все сгорело.
—Унас вторая занята старой мебелью, так что стобой— так распорядились боги,— посмеиваясь, явозвел взгляд кпотолку.
—Какой кошмар!— она закрыла лицо руками ирассмеялась.— Представляю, что обо мне думает твоя мама.
—Якак раз кней— узнаю, что она думает,— янаправился кдвери.
—Получается, что Елена Викторовна хорошо знает мою маму, амоя досих пор уверенна, что я— хорошая девочка. Елецкий, нучто тысомной делаешь?— соскрипом она открыла другую створку шифоньера.
—Мне нравятся плохие девочки,— ответил я, выходя. Иподумал обАйлин. Госпожа Синицына любила называть себя «плохой девочкой», хотя насамом деле была лучшей наэтом свете.
Вкомнате графини никого неоказалось. Наверное, мама была вванной. Чтобы нетратить время зря, япошел посмотреть наостанки моей комнаты. Уже попути кней, видя наполу вкоридоре дверь, вынесенную взрывом гранаты, японял, что ничего хорошего там неждет. Основную ценность для меня представляли только пластины соСвидетельствами Лагура Бархума, инекоторые книги. Остальное, как говорится, дело наживное. Если несгорели деньги втайнике, то«нажить» все это добро ямогу завтра втечение дня. Вернее, уже сегодня.
Вкомнате жутко воняло гарью. Наполу остались лужицы после стараний пожарных или, скорее, охранников идворецкого, потому как возле останков кровати валились три хозяйственных ведра. Потолок истены чернели откопоти, кое-где валялись куски штукатурки, выбитой разрывами гранат. Вобщем, вид моих покоев был неприглядным, нояожидал, что все окажется намного хуже. Книжный шкаф порядком обгорел, нобольшинство книг сохранилось, почернели лишь корешки. Япоспешил проверить тайник, теперь уверенный, что там меня неждет особо неприятного сюрприза. Так иесть: даже припрятанные деньги несгорели, только пострадали отводы. Значит спластинами изчерной бронзы тем более все хорошо, нестоило даже открывать бархатный футляр. Увы, сгорело все, что лежало настоле: мои недавние потуги над переводом Свидетельств Бархума, два школьных учебника итетради, папка сосведениями оМайкле, собранная Скуратовым. Коммуникатор… его, конечно, только навыброс. Ивещи вшифоньере дружно вмусор. Даже те, что непострадали отогня иводы, воняли гарью так, что нечего думать обихиспользовании. Араз так, то, покупая вчетверг туфли Ольге Борисовне, мне придется позаботиться особственном новом гардеробе. Ибудет очень мило состороны Ковалевской, если она поможет мне приодеться насвой княжеский вкус.
Ятут жеосадил себя: «Астерий, утебя Ленская вгостевой комнате вожидании жаркой ночи, анесколько минут назад тывспоминал Айлин, как лучшую девушку вовселенной. Вот теперь науме Ковалевская. Имей совесть!». Нотут жеяответил собственному, возмущению: «Нормально все. Такова моя природа. Яженевиноват, что природа сотворила меня стаким большим сердцем— внем есть место многим. Пусть стыдятся те, укого сэтим вопросом проблемы». Эх, люблю эту хитрую софистику, аразговоры ссамим собой бывают так увлекательны исмешны.
Насытившись видом после пожара, поковырявшись вуцелевших вещах, яотправился набеседу смамой, приблизительно понимая, очем сейчас пойдет речь. Уменя даже был соблазн захватить ссобой останки сведений оМайкле, собранных Скуратовым, ноувы— полезного там осталось мало: лишь фото бритиша, обгорелое покраям, исредина листа сзаписями, где сбольшим натягом можно понять, что Майкл интересуется древними виманами. Иневремя сейчас предъявлять маме обвинения вадрес Майкла. Когда она начнет возмущаться насчет ночлега унас Ленской, сказать ейвответ, что-то вроде: «Атысама такая— тоже плохо себя ведешь»— это детская глупость. Аяжевзрослый.
Явошел. Мама стояла возле зеркала, расчесывая волосы. Бросив расческу иповернувшись, она сразу сказала:
—Саша! Вот только неговори мне сейчас, что тывзрослый! Все это яслышала много раз. Объясни мне, что происходит! Недавно тыночевал сТалией. Особо замечу: водной постели! Теперь тыпривел виконтессу Ленскую. Яочень хорошо знакома сеемамой. Знаешь, какой уменя соблазн? Спросить Ирину Семеновну, знает лиона, что еедочь собирается ночевать унас вместе смоим сыном. Ирина Семеновна очень воспитанная женщина, женщина строгих правил. Как тыдумаешь, что она ответит?
—Мам, ненадо! Пожалуйста, ненадо!— янесколько неожидал такого поворота.— Тем более ненадо предавать доверившихся людей. Это очень нехорошо.
—Ахорошо приводить вдом каждый раз новую девушку ипроводить сней ночь?— она взяла стумбочки бокал спивом, но, неподнеся корту, сраздражением отставила идостала изящика коробочку «Госпожа Алои».
—Мам, Светлана будет спать вгостевой комнате…— начал было я, понимая, что отговорка совсем глупая.
