—Какой жетыхитрец! Ольга мне очень нравится, хотя яее, наверное, недостаточно знаю. Ладно, бабник, там тебе Жорж Павлович сосвоими рабочими привез какой-то ящик. Яраспорядилась поднять вгостевую. Там жебудешь заниматься своими темными делами?— спросила она, оставляя свою ладонь вмоих.
—Да, все правильно. Спасибо. Только дела эти нетемные, асветлые. Полезные для всех нас. Жорж Павлович ничего насловах непередавал?— янеожидал сегодня посылок отДиректории Перспективных Исследований, поэтому несколько удивился. Если это уже была часть схемы потокового прошивателя, тоудивительно быстро справился Броневой.
—Насловах нет. Лишь сказал, что все вящике, вместе спояснительной запиской. Ходил, смотрел твою комнату, возмущался, сожалел особенно окнигах. Предложила ему отобедать унас заодно тебя дождаться— отказался, говорит, спешит. Атебя похвалил, сказал, что тыуменя наредкость светлая голова. Сказал, что после окончания тобой школы онвместе скнязем Ковалевским возьмет тебя воборот. Еще говорил, что князь продвигает тебя ккакой-то имперской награде. Мне очень приятно, Саш,— отпоследних слов мама прямо расцвела.
—Нувот, видишь якакой весь хороший. Атымне сЛенской спать неразрешаешь,— ярассмеялся, направляясь кстоловой.
—Саша!— ножкой она непритопнула, идаже глаза небыли сердитыми, когда яобернулся.— Яжедобра желаю. Ихочу…— графиня чуть замялась.— Может правда утебя что-то получится сОльгой Ковалевской, если ктебе ееотец так расположен.
—Получится, мам, обязательно получится,— яподмигнул ей.
—Буду молиться Артемиде,— сказала она мне вслед.
Пока явнескромной форме общался сЛенской вее«Электре», пришло несколько сообщений. Изаобедом, который мне подавала Надежда Дмитриевна, яразбирался сними. Первое было отграфа Голицына. Спрашивал, дома лияи, представьте, да— его инженеры потрудились наславу, сделали тучасть схемы, которая предназначалась для прошивки инастройки. Так что мне придется чуть сдвинуть свои личные планы наостаток дня, заняться полезным делом Директории Голицына. Второе сообщение было отКовалевской, она спрашивала, где яиесли дома, товыразила желание заехать комне начас. Говорила, что хочет посмотреть напострадавшую комнату согласовать план покупок назавтра, поскольку вещей мне придется покупать много. Номне кажется, ееинтерес был вдругом: хотела проверить, пошел лиясразу домой или поддался соблазнам виконтессы Ленской.
Ольге яответил сразу, едва прожевав кусочек тушеной крольчатины:
«Да, Оль, дома. Извини, сразу неответил— неслышал сигнала сообщения. Сижу, обедаю. Конечно, приезжай. Очень буду рад. Комнату надо видеть, пока там неначали ремонт».
Ипотом, доедая второе блюдо, явключил сообщение отСкуратова. Оно оказалось самым неожиданным иинтересным:
«Доброго дня, ваше сиятельство! Уменя есть очень важная информация поДжеймсу Лаберту. Прежде чем работать понему дальше, требуется проконсультироваться свами понекоторым особым вопросам. Если есть возможность, заедьте завтра утром или назначьте время иместо втечение дня, ясам подъеду. Иочень вас прошу: никого непосвящайте всвои интересы поЛаберту— это может быть опасным».
Япрослушал это сообщение дважды, задумавшись, что жетам такого нащупал Федор Тимофеевич? Может его удивило, что Лаберт здесь представляет самые хищные интересы британской короны? Так это очевидно инедолжно удивлять, тем более Скуратова. Или то, что этот бритиш как-то завязан слюдьми всамых верхах нашей империи? Незнаю, как для Федора Тимофеевича, нодля меня это тоже ожидаемо. Тем более нафоне того, что яузнал избеседы скнязем Ковалевским иЖоржем Павловичем, которые намногое открыли мне глаза. Если Скуратов докопался доэтого так быстро, тоочень хорошо. Всякого рода домыслы водились вмоей голове вдостатке, авот конкретных фактов небыло, иянадеялся, что сыщик поможет именно сэтим. Ядолжен был понять, откого именно исходит угроза моей жизни ссамого верха. Ведь очевидно, что Варга, Леший ився волчья стая— это просто мелкие пешки. Исам Лаберт, вероятно, фигура неглавная, алишь представляющая чей-то интерес. Любопытно, какое место вэтой схеме занимает Майкл? Конечно, тоже далеко непервое, новсе же… Вотношении Майкла поясным причинам меня терзало особое любопытство.
Допив компот, япосидел еще несколько минут, глядя вокно иразмышляя обэтих непростых вещах. Затем отправил Скуратову такое сообщение:
«Здравия желаю, Федор Тимофеевич! Утром неполучится— нужно быть вшколе напервом уроке. Давайте яквам заеду часикам кчасу дня? Если время для вас неудобное, назовите любое другое, нонепозже четырех»— здесь яподумал, что сОльгой мывремя встречи пока неоговаривали, нораньше пяти точно невстретимся, нолучше иметь час взапасе.
Поднявшись ксебе, вернее, вгостевую, япервую очередь оценил новый коммуникатор. Включил его тугим щелчком тумблера, тихонько запищал кристалл реута обмениваясь информационным потоком ссетью. Затем вспыхнул экран, яркий, снеожиданно сочными красками, обрамленный сияющей бронзовой рамкой свензелем.
Обруч управления реагировал быстро иточно. Яостался доволен, нонаэтом решил общение скоммуникатором прервать. Теперь меня больше интересовало содержимое ящика, присланного Голицыным. Яаккуратно вытащил две части схемы, соединенные длинными проводами втолстой шелковой оплетке, иположил все это увесистое творение инженеров Броневого настол. Кристалл цодия здесь был крупным, размером скуриное яйцо или даже поболее, онпросматривался под колпаком издымчато-желтого стекла. Стекло делалось сдобавлением оксида хрома ифильтровало вредные фоновые наложения вэрминговом потоке. Напротив него заграфитовой пластиной, располагался кристалл марсима, тоже достаточно крупный, убранный под мелкоячеистую сетку. Вот ондля меня был особо важен, потому как прошивать ясобирался его, лишь потом производить согласование инастройку остальных элементов Ц.М.Р-связки. Чтобы снять сетку смарсима, пришлось сходить занабором отверток.
Вернувшись, япрочитал пояснительную записку, написанную, наверное, неЖоржем Павловичем, аБроневым. Вней неоказалось для меня ничего важного, только технические сведения, которые яитак знал. Прошивка прошивателя— ужизвините затакое забавное наложение слов— заняла около часа. Эта работа намного более сложная инесоизмеримо ответственная, чем прошивка эрминговых прошивателей, которой язанимался прежде, новзамен эта штуковина, соединившись потом сдругой частью схемы, будет исполнять всю рутинную работу заменя. Чтобы выполнить мою задумку, мне пришлось сначала налисте бумаги записать код лемурийскими знаками, разложить его нанесколько составных частей ипотом уже заняться прошивкой, используя приготовленные подсказки. Затем япотратил больше часа намагическое согласование связки кристаллов Ц.М.Р., ичувствуя себя совсем выжатым, сел возле открытого окна, чтобы покурить.
Мне пора было задуматься как реализовать еще более важную идею: сделать так, чтобы кристаллы силовой схемы воздушных боевых кораблей работали вмгновенном резонансе. Ведь скоростные виманы наодном-двух кристаллах гирвиса— сними все просто, все отлажено ипрекрасно работает. Нокнязя Ковалевского итех серьезных людей, которые вместе сним по-настоящему болели душой забудущее нашей империи, интересовало могущество имперского военного флота. Ивэтом вопросе мне предстояло поломать голову. Кое-какие мысли наэтот счет уменя были. Яихвертел вголове содня того важного разговора сБорисом Егоровичем, нопока толком ничего непридумал. Авот сейчас после работы сосхемой потокового прошивателя, где мывместе сБроневым решили вопрос синхронизации процессов прошивки, уменя возникли идеи, вполне пригодные для решения вопроса синхронизации силовых ячеек набоевых кораблях, потому как эти проблемы довольно похожи.
