Дети вместе совзрослыми, супруги молодые, старые, животные схозяевами, допоследнего прижимались друг кдругу. Мороз загонял ихпод одеяла, нодостал итам, безжалостно заморозив восне. Они исейчас все впостелях и, если выйдут наулицы вкачестве призраков— заполонят весь город беззвучным шёпотом. Теперь навсех выживших навечно лежит печать смерти большей части жителей города. Или человечества (что там сабстрактным человечеством янезнал, авот мёртвый Спальный район неиллюзорно виден). Внезапно вспомнился Аяз. Онбысейчас ворчал что сигареты кончились. Покрытый испариной Алик, именно таким яего запомнил. Глаза его сестры, осуждающе смотрящие наменя, навсех, кто был там. Что мыцелы, аонранен вживот илихорадит.
Неожиданно скоро, сверяясь снавигатором, дошёл доулица Кавалерийской, разделяющего Спальный иСтарый район. Широкая, срядом пугающе облетевших деревьев. Наверное, клёны. Стал вприямок. Осмотрелся. Мир светлый, мутный, новсё видно. Снег илёд отражают почти весь тусклый свет, который исходит отмрачного неба. Облака серые, идёт новый снегопад. Это хорошо, мои следы занесёт. Надуше тоскливо.
Если «они» мониторят ситуацию, тут должен быть «наблюдатель». Сколько невсматривался, никого. Ладно, будет опасность, побегу наюг, всторону Монтажников.
Перебираюсь поснегу, захожу вСтарый район. Дома как дома. Чего яожидал? Хотя нет. Смотришь, много окон выбито. Двери вподъезды смотрят пустыми глазницами. Какое-то хозяйственное строение, набоку железная пожарная лестница. Поднимусь, осмотрюсь.
Весь район низкорослый. Движения нет. Столб освещения. Вздрогнул, нанём неподвижно висит человеческое тело. Сквозь снегопад вижу дым изпечной трубы соседнего дома.
Чего мне ночью несидится? Авот почему. Если тыжук иживешь возле муравейника, тошансов непопасть под муравьёв нет. Кто такие гопники? Сколько их? Незнаю, нопока что они потеряли две дюжины бойцов инепоморщились. Ихможет быть сто или двести. Даже пятьсот. Две тысячи. Допустим. Проблемы заключаются втом, что такой толпе нужны ресурсы. Еда, вода, одежда, топливо итак далее. Иони возьмут ихтам, где увидят, впривычной своей манере. Словно муравейник будут искать вокруг, постепенно увеличивая радиус поиска исобирательства. Аесть лиуних лидер? Если есть, онстанет систематизировать поиски, делать записи, обнаруживать «очаги» выживших. Ичто онстанет делать? Налаживать дипломатию, торговать, общаться или захватывать. Всё как впримитивном мире. Криминальные элементы нискем торговать нестанут. Какова вероятность того, что они вступят вконтакт снашими заводчанами? Ну, может для начала ивступят, ноосознав наличие ресурсов— захотят забрать. Кужасу, нашего положения, нас неотделяет река или ущелье или ещё какая-то естественная преграда. Город условно плоский. Имдонас километра полтора. Ничтожно мало. Нам просто повезло что есть другие объекты для мародёрства. Завод окраина, центр должен быть «побогаче».
Спускаюсь. Бреду. Здания кирпичные, низкорослые, мрачные, стоят плотно. Вглубине квартала одинокий объект. Карта опознает его как ДК«Космос». Кинотеатр, драмкружок, буфет, кафе, спортивные секции, самодеятельность. Подсвечен огнями. Впервое время немог понять, что нетак? Ахда, электричества женет. Однако упрямый факт наличия искусственного света наводит намысль, что уних мощные генераторы. Может исвоя котельная.
Вокруг ДКпарк, почти незанесенный снегом, половина деревьев хаотично срублена, бессистемно стоит множество машин. Грузовики, внедорожники, городская коммунальная техника, несколько бензовозов щеголяет оранжевыми боками. Вот иразгадка про генераторы. Притащили, когда ещё снег ненавалил. Мда. Набоковом крыльце курили и«тёрли зажизнь» две нестойкие фигуры. Долетали обрывки фраз. Вслушался— ничего интересного.
Внезапно заскрипела дверь, ихотодвинул здоровенный жлоб, проигнорировал возмущения ивытащил зацепь какого-то невзрачного доходягу сканистрами. Как пса. Деловито иуверенно, вёл кодному избензовозов. Достаточно близко комне. Внезапная шальная идея посетила меня, ияустремился к«цели» раньше его.
Добежал. Присел, укрывшись закорпусом бензовоза. Идут. Пленник что-то хнычет. Ладно. Огляделся, вроде больше никого. Время почти пять часов.
Дошли, здоровяк пнул пленника ногой. Тот принялся что-то отвинчивать, шуметь ишуршать. Если оннаберёт канистру, еёможно забрать. Изготовить фитиль изодежды жлоба, пропитать, сделать дорожку, поджечь ивспыхнет сам бензовоз. Может, машины займутся. Заманчиво, ночересчур громко, что несоответствовало моей идее разведки.
Ябыл зазадней стенкой бензовоза, пленник создоровяком— сбоку. Причем последний расслабленно курил, нарушая технику безопасности. Стоял комне полубоком. Три шага донего. Так. Враги лимне гопники? Вспомнил гаснущий взгляд Аяза. Враги.
Перехватил топор, приготовился ивыскочил изсвоей засады. Замахнулся, рубанул вгрудь.
Чёртов рабовладелец протяжно жалостливо взвыл. Ударил ещё раз, влицо. Вроде готов.
—Что там, Ганс?
Понял, что это ксвеженькому трупу обращаются два утырка скрыльца.
—Работай, дохлый!— пробасил япогромче, пытаясь имитировать покойного Ганса. Громыхнул цепью.— Всё путём, непонятки утрясаю.
Инацелил пистолет влицо пленника.
—Меня зовут омоновец Чебурашка, будем дружить?— прошипел яему.
Ониспуганно иактивно закивал.
Вынул цепь изрук Ганса, полез ему вкарманы. Кастет, непочатая бутылка Кизлярского коньяка, какой-то ключ, нашее золотая цепочка. Ключ кнаручнику пленника неподошёл. Жестом велел бежать. Незнаю когда курильщики захотят проверить своего приятеля. Проклятье, пленник одет слишком небрежно для ночного променада. Сдернул субитого дубленку ирукавицы. Побежал следом.
Мой подопечный бегал плохо. Авыглядел ещё хуже. Стоптанные туфли, какая-то нелепая куртка, пропитанная нефтепродуктами. Впереулке накинул нанего трофейную одежду ипотянул налево, всторону Монтажников.
Несмотря наситуацию, янеутерял способность трезво мыслить. Пять утра— воровское время. Думаю, все спят. Номыоставляем следы изапленником погонятся. Внутри района натоптано сильно, нооставлять следы всторону Завода (пусть ихипродолжает заносить) вмои планы невходило. Нет. Двигаем внаправлении Одеона, оттуда или кЖКПарковый или ещё куда.
Пробиваю дорогу, пленник замной. Берегу дыхание, поглядываю через плечо. Выскакиваем напростор улицы, озираюсь как зверь. Никого. Светает. Бежим всторону Одеона, огибаем, сбавляем темп, проходим мимо какого-то забора, бредём, бредём. Пролазим вогромную дыру. Перед нами какая-то четырехэтажная «сталинка». Вроде далеко ушли. Снег уверенно метёт.
Входим вподъезд (большинство подъездных дверей вгороде занесены, нопонеизвестной мне причине снег ложился неравномерно, иногда земля было вполне себе голой, наверное, зависело от«розы ветров»), постепенно поднимаемся поэтажам. Выбираю квартиры натретьем, которая должна смотреть всторону Старого района ипотенциального преследования. Массивная деревянная дверь. Мельком смотрю наподопечного. Вроде живой иплохого незамышляет. Достаю монтировку. Дверь подается неохотно, уже подумываю выбрать другую. Замерзшее дерево возмущенно трещит. Подается. Фух. Заходим.
