Спускаюсь обратно втот жеподъезд, «выхожу» через подъездное окно всторону города. Смеркается. Что делать дальше? Рации уних небыло, тоесть ихбанда «острые козырьки» оместе нахождения незнает. Но, могут пройти последу. Дьявол. Отыскал прыгуна (пришлось откапывать). Что ожидаемо— мёртв, налице отобразилась обида. Ачто онждал, спарой пулевых ранений, отрубленной кистью ипадением (пусть ивснег) скрыши двенадцатиэтажки? Патронов вкармане мало, всего восемь. Забираю все, они подходят кмоему вальтеру. Пока закончил сним, дозарядил обойму, спустилась ночь.
Иду. Большое пространство, никаких следов. Ориентируюсь назапад (навигатор почти сел). Ругаю себя засамонадеянность.
Пересекаю (переступаю) какой-то забор. Большое, наполовину занесенное заведение, навид как школа. Ну, школы ипрочие институты неграбят, там попросту нечего взять. Кому нужны парты, стопки каракулей натему страдания Наташи Ростовой перед прыжком под поезд, учебники? Мне стоит прямо сейчас решить— идти лидальше вночь или укрыться вхраме учёбы инауки.
Изрядный снегопад светром, вместе снедосыпом, усталостью отмарш-броска, ноющими ногами ичувством голода заставляют выбрать ночёвку.
Здоровенные безликие здания, незнаю какой выбрать. Стоп. Самое большое здание похоже набукву «П». Нанижнем этаже одно изокон слабо светит.
Отбросив соображения про ловушку, бреду кнему, осторожно стучу окаменевшими пальцами встекло.
Сюр какой-то. Внедрах коридора показывается фигура снебольшим фонариком. Впрочем, заспиной уфигуры какое-то оружие. Показываю пустые руки, опуская топор.
Человек внутри отпирает окно.
—Здравствуйте?— вопросительно говорит человек, поблескивая очками.
—Здравствуйте, меня Антон зовут. Непустите наночлег?
—Атотак есть хочется, ажпереночевать негде? Ну, хорошим людям всегда рад. Заходите, отряхивайте ноги, уменя тут чисто, запирайте окно.— Ответил онимногозначительно поправил оружие заспиной. Нечто пугающе большое.
* * *
Это была ветеринарная лаборатория— рассказал мой новый друг Николай. Неклиника, небольница, немедпункт. Живых животных, кроме проверяющих, тут небывало. Сам оннимного нимало— замдиректора ипочти единственный человек вздании.
Оружие заспиной— пулемёт. Ну, тоесть, онсказал, что это охотничий карабин набазе позднего «Дегтярёва», снижней компоновкой диска, скоторого онспилил ограничитель стрельбы очередями ивосстановил емкость диска.
Короче— замдиректора сручным пулемётом.
Аещё вподвале унего была печь для сжигания биологических образцов, дорогая икрасивая. Нынче— топилась мебелью.
Кроме него вподвале были два ребенка— девочка Милана лет восьми ипацан Исмаил около четырех. Брат ссестрой. Николая они называли «дядей».
Поднялся повыше («Дядя Коля» меня сопроводил, отчасти потому, что немог доверять), связался порации сЗаводом. Там было тихо, все ждали меня. Доложил, что остался наночёвку ухороших людей, приду завтра. Все подробности тоже, при встрече.
Поскольку Николай был комне добр, янестал докучать вопросами. Впрочем, некоторые вещи онрассказал сам.
Карабин (как же, называем вещи своими именами— пулемёт!) его личный, как ещё три охотничьих ружья, травматический пистолет, коллекция ножей иохотничьих принадлежностей. Онбыл одинок, без жены-детей. Когда всё это началось, пришёл наработу, чтобы «пережидать тут». Уворот обнаружил детей, брата ссестрой. Ихродители торговали нарынке, были застрелены гопниками наглазах детей. Вслезах игоре прибежали попервому снегу влабораторию впоисках некой тёти Фариды. Николай ихприютил. Теперь— они втроём укрыты отвсего мира снегами.
Разговаривать сзамдиректора было трудно. Умный. Сутверждениями неспорил, ноинесоглашался. Много знал, втом числе ипро ледниковый период. Косвенно подтвердил про извержение супервулкана, про глобальную катастрофу ианархию. Однако, несоглашался намоё предложение по«переезду» наЗавод. Доводы про бандитов его непугали.
Вподвале для неизвестных целей хранилась «будка» служебной лабораторной машины, пластиковая игерметичная. Коля использовал еёкак жильё для «малых». Сам спал натройной сдвинутой кушетке ближе кпечи.
Внизу намного теплее, чем наповерхности. Печка деловито гудела, переваривая очередную порцию мебели.
Всферическом вакууме, при наличии продовольствия Коля иего приемные дети имели все шансы навыживание втечение всей «ядерной» зимы.
Вреальности если небандиты, тодругие мародёры донего доберутся. Идаже спулемётом оннеудержит ихводиночку. Откуда унего пулемёт? Нихрена себе унекоторых личные запасы. Мывходе поисков всё больше коллекции пыльных банок находили.
Устал. Коля покормил всех перловой кашей сармейской тушёнкой иуложил спать.
* * *
Ночью замдиректора сходил вкабинет охраны (унего были абсолютно все ключи), принес служебную автомобильную рацию, неторопливо прочёл инструкцию, поколдовал смоей инастроился нанашу волну.
Утром напоил крепким чаем состепными травами, докормил частью каши ипроводил. Дал вдорогу китайский термос степлым питьём. Яподелился сним трофейной одеждой, чаем ивсеми крупами, которые имел вналичии.
Спросил его про генератор. Оказывается, подвал— изолированное бомбоубежище класса А4 (как бумага), что быэто незначило, полуавтономного типа стаким бомболюком, что его невозьмет попадание изпушки. Генератор есть, нонежелает заводится. Чудовище весом втри споловиной тонны. Помещение регулярно проверялось инспекторами гражданской обороны, имело страшноватую систему фильтрации воздуха, воды, убогие деревянные койки, почти пустой лазарет итак далее.
Утвердился вмысли, что, если его лабораторию занесет вгигантский сугроб, онбез проблем выживет.
Коля совершенно логично поступил, прячась там. Допустим. Просил его беречься отбандитов, замаскировать вход, держать ухо востро. Воплату своего ночлега рассказал всё что знаю про ситуацию вгороде, замерзших всвоих постелях людях, численности бандитов, вооружении итактике рейдов мародёров. Что знаю. Чем могу.
Снарядился. Прощались. Вышел, как ипришёл, через окно. Выдвинулся назапад.
Глава 8
Станция Узловая
Вкаждой лампочке, которая горит,
находится капля крови шахтёра.
А.Тулеев
Утро. Мороз. Холод такая простая штука, когда каждым квадратным миллиметром кожи чувствуешь, что воздух игриво иласково пытается тебя убить. Ну, несегодня, родной.
Снова обычные дома, хрущевки, рядом богатый частный сектор щедро дышит дымами. Здесь выживших много. Бреду. Промзона. ДоЗавода ещё три километра. Время девять утра. Какое-то заброшенное предприятие. Обходить далеко, заборов нет. Прохожу между корпусами, зыркаю посторонам.
Слышу осторожные, почти неслышные шаги. Пригнулся, проверил пистолет.
