Хм, вроде яуже видел этот герб.
Амашина, если приглядеться, неочень-то новая.
Ябыстро осмотрелся. Вэтой части базы имелось несколько «стопок» бруса, какие-то мешки состроительными смесями, бытовка…
Всё выглядело так, будто этот «реквизит» должен намекать случайным зрителям, что набазе идёт ремонт.
Квадратный мужик закурил, оперевшись спиной накрыло внедорожника.
—Говори, Глеб,— велел он, глядя насвою более молодую и«узкую» копию.
—Ачего тут говорить,— буркнул парень.
—Почему опять рожу корчишь, а⁈ Что тебе опять ненравится⁈
Парень сжал зубы и, оглядевшись посторонам, подошёл ближе котцу.
Яжеподошёл ближе кним обоим, чтобы лучше слышать:
—Мне ненравится то, чем мызанимаемся, папа. Мыпотомственные дворяне. Так какого лешего, мыведём себя как какие-то жалкие бандиты? Искаждым месяцем всё сильнее погрязаем вэтом дерьме?
Отец сверкнул глазами ирезко поднял руку, чтобы влепить сыну пощёчину.
Новпоследний момент ладонь изменила направление илегла наплечо парня.
—Унашего рода сложные времена, сын,— проговорил старший медленно.— Аотчаянные времена требуют отчаянных мер.
Парень тяжело вздохнул ипокачал головой:
—Вечно тытак, пап. Мывглубокой заднице из-за наших господ.
—Сын! Ещё слово, иятебя ударю,— прорычал старший.— Несмей наговаривать награфов. Наши предки верой иправдой служили иммногие годы! Имыпослужим.
—Наши предки служили воинам, анебандитам исадистам!
Зазвенела пощёчина.
Парень яростно сверкнул глазами ипроцедил:
—Наши предки вгробах переворачиваются оттого бесчестия, что мытворим. Авот это всё дерьмо,— резким кивком онуказал наангар.— Даёт нам право разорвать вассальный договор без урона чести.
—Бросить своего господина втрудное для него время— вот истинное бесчестие,— выдохнув облако сигаретного дыма, нарочито спокойно произнёс отец.
Однако его ладонь сжалась впобелевший кулак.
—По-твоему, отрезать пальцы чужим должникам— это иесть трудные времена?— тихо спросил парень.
—Глеб, ещё одно недоброе слово вадрес графского рода, ияизобью тебя так, что матери неузнают. Прошу тебя, сынок… невыводи меня изсебя.
—Ухожу,— Глеб поднял обе руки, признавая поражение.— Буду вмашине. Ждать пока наш господин… наработается!
Онгромко хлопнул дверью автомобиля.
Его отец, полыхнув энергией, врезал кулаком побетонному блоку, накотором стоял мусорный бак. Отблока неосталось иследа.
Яже, переваривая всё услышанное, поспешил обратно. Пятнадцать минут почти прошло.
Брат ссестрой досих пор мялись под дверьми. Оба были гораздо бледнее, чем яихзапомнил.
Тут что-то произошло, пока яуходил?
Влад, постукивая зубами, тоидело поглядывал начасы, висевшие рядом сдверью.
—Пора, Рая,— проговорил он, взяв сестру заруку иоткрыв дверь.
Яшмыгнул следом заними.
Помне тут жеударила рассеянная волна жажды крови. Если быянеждал какой-нибудь подобной подставы, мог ипотерять контроль над своей «невидимостью».
—В-в-ваше С-с-сиятельство…— проблеяли Влад сРаисой, склонившись впоклоне под девяносто градусов.
Когда эмоции людей настолько сильные, что ажзашкаливают, они отражаются вихэнергетическом поле.
Яявственно чувствовал ужас детишек.
Аещё ужас того мужика, который сидел настоле сокровавленным мешком наголове. Ему недоставало четырёх пальцев направой руке— обрубки кровоточили.
Асами пальцы лежали настоле перед хозяином кабинета ихозяином этой базы.
Тучный мужик слысиной иусами сейчас сидел вудобном кресле и, глядя навновь прибывших, курил сигару.
Онхотел убивать ирезать всех без разбору, точно сбежавший изаномалии монстр.
Яжебыл непрочь дать волю чувствам иубить его, несходя сместа. Ясразу узнал этого человека— видел фотографии винтернете.
Тобыл граф Измайлов— отец одного изкурсантов полевого лагеря Корпуса Стражей. Того мерзавца, который был среди тех, кто «учил жизни» Змея. Дружка ныне покойных майора Апраскина икняжича Щербатова.
Измайловы тоже входят вофракцию моего младшего братца— девятого царевича Дмитрия. Являются видными представителями фракции вНовосибирске.
—Подойдите сюда, мелюзга,— властным тоном приказал тучный граф ипротивно осклабился:— Небойтесь. Расскажите освоих сегодняшних успехах. Агосподин подумает, наградить вас или наказать.
Новая волна жажды крови ударила помоим рецепторам.
Сука! Бесит! Нелюблю тех, кто меня бесит.
Интересно, если вдруг Измайловы всем родом случайно перестанут существовать, Димасик припрётся вНовосиб лично? Выйдет поиграть сбратиком Максимом?
Глава 7
Нанегнущихся ногах подростки пошли вперёд кстолу своего господина. Неожиданно, Влад, ускорившись, обошёл сестру изаслонил еёсобой.
—Господин, сегодня нашей группе попался очень жирный улов. Вего сумке было двести семь тысяч триста пятьдесят шесть рублей.
—О-о-о,— откинувшись наспинку кожаного кресла, протянул Измайлов иположил ковшеобразную ладонь наживот.— Что заптичка? Узнали?
—Альфонс-простолюдин, господин.
—Ха-ха-ха! Хорошо. Молодцы. Давненько вынатаких хороших клиентов ненатыкались.
—Благодарю, господин,— Влад склонился впоклоне.
Яжеразмышлял над выражением «давненько ненатыкались». Всё-таки ябыл прав насто процентов. НаКристину они наткнулись неслучайно, стало быть, отрабатывали заказ.
—Прошу вас, господин, эти деньги ваши,— Влад достал изкармана кофты добычу иположил настол, стараясь несмотреть наотрезанные пальцы бедняги, обессиленно мычащего изугла кабинета.
—Мои,— пробасил Измайлов.— Аэто тебе. Побалуй группу,— онсгрёб вящик стола пятитысячные купюры, оставив железную мелочь.
—Ещё раз покорнейше благодарю, господин,— Влад склонился ниже изабрал свою премию.
Азатем вновь встал перед сестрой.
—Всторону, парень!— рявкнул Измайлов.— Яхочу послушать Раису.
Влад замялся. Граф вспыхнул жаждой крови, носказать ничего неуспел.
Положив ладонь наплечо брату, Раиса обошла его стороной. Секунду она смотрела наИзмайлова, азатем встала наколени, уперев голову впол, ипроговорила:
—Покорнейше прошу меня простить, Ваше Сиятельство, сегодня япотерпела неудачу.
—Опять?— нарочито ровным тоном спросил Измайлов.
—Прошу прощения. Да, снова неудача постигла меня.
