На секунду ее охватил страх.
Лес шевельнулся. Приблизился и навис мрачной стеной. Кто-то будто впервые заметил Тасмин. Заметил и удивился тому, что нашел ее здесь. В этом гнилом и старом лесу, на краю обжитой людьми земли.
Тасмин оставила крестьянку без ответа и побежала в сторону хижины.
Снег под ногами хрустел, как мелкие кости. Пыль да труха. Еловые ветки. Край болота. И там всюду мгла.
Луна в небе исчезла.
Тасмин открыла один из сундуков в углу хижины и какое-то время рылась там в поисках нужной склянки. Все они были пустыми. Прошлым летом ей мало что удалось запасти на зиму. Многие полезные травы не росли в Затонувшем лесу. Приходилось выискивать их на лугах и полях, которые примыкали к владениям местного барона. Это было опасно.
Странный звук отвлек Тасмин от раздумий о будущем.
Девора смеялась. Вернее скрипела. Черная нить на губах вот-вот лопнет. Гнилые зубы, видимые сквозь прорехи на коже, едва-едва держались на челюсти.
Старая ведьма знала правду. Была бы Девора способна открыть рот, она бы непременно сказала, что девушка солгала. Тасмин могла вернуть жизнь ребенку. Даже такому гнильцу. Но…
—Ты всего лишь маленькая ссыкуха.
Тасмин схватила голову матери за волосы и бросила в погасший очаг. Этому дерьму там самое место. Давно пора сжечь.
Девора смеялась.
Мертвая. Живая.
3
Крестьянка исчезла.
Может быть ее здесь никогда и не было. То был очередной призрак, которые так часто приходят сюда с тех пор, как Тасмин впервые воспользовалась своим даром.
Поляна перед хижиной пуста.
Слабый ветер приносит запах болота и едва заметно играет с опавшими ветками. Они словно руки и пальцы. Скрюченные надежды мертвецов, которыми те хватаются за жизнь.
Лес молчит. У деревьев есть дела поважнее, чем наблюдать за Тасмин. Когда-нибудь глупая девка умрет. Растворится во времени. Век человека слишком короткий. Уйдет и будто не жил вовсе. Нужно просто запастись терпением и подождать.
Тасмин осмотрела берег ручья и, найдя следы, пошла по ним в лес.
Солнце теперь высоко. Тени исчезли. Где-то далеко-далеко у дороги, которая идет в обход Затонувшего леса, щебечут птицы. Их голоса — первые вестники приближающейся оттепели. Скоро весна.
Снег налипает на башмаки. Обувь промокла и превратилась в два лаптя, слепленные из грязи и гнилой листвы. Идти тяжело. Следы ведут на край леса. Все ближе и ближе к дороге.
Там могут быть люди.
Незнакомцы. Чужие, завидев которых, местные крестьяне снимают шапки и кланяются почти до земли. Тасмин видела их. Гонцы Бледного. Мужчины и женщины с меткой на левом плече. Там они носят знак своего господина. Пустое лицо без носа и рта. Эти существа лишь похожи на людей. У них нет матерей, только отец.
Тасмин свернула с тропинки и пошла в обход дороги.
До ближайшей деревни всего ничего. Там она сможет расспросить о девушке, которая приходила к хижине этим утром. Склянка с лекарством лежит у Тасмин под платьем. Она боится потерять ее и время от времени проверяет потайной карман на груди. Больше у нее ничего нет. Тряпки, худющее тело, маленький нож и пузырек с отваром. Но этого хватит. Людям Бледного больше ничего и не нужно.
Затонувший лес изменился.
Тасмин замечает это не сразу. Ее шаги замедляются. Поступь становится осторожной.
Воздух пахнет кровью. Человеческим мясом. Кишками. Дерьмом. Вверху над деревьями недовольные серые облака.
Тасмин останавливается у дерева без веток. Это огромный столб, подпирающий небо. Может быть, поэтому облака наверху все еще там и никак не могут упасть на землю. Они бы могли сыпать снегом или пролиться дождем, чтобы спрятать кровь и трупы людей на опушке Затонувшего леса. Но не хотят. Им нет никакого дела до смерти.
Тасмин не шевелится. Она даже не дышит.
Рядом, в кустах, лежит тело мужчины. Его правая рука валяется в метре от головы. Кто-то отрубил на ладони все пальцы и разбросал по округе. Они теперь черви. Скрюченные, почерневшие на снегу.
Чуть дальше еще один труп. Свалился на бок будто уснул. Из разорванного горла вытекла вся его кровь. Теперь уже темная. Дурная. Что-то там шевелится.
Третий повешен.
Он болтается будто живой. Хочет так. Может этак. Вот и висит. Веселится.
Ветка скрипит. Скоро треснет.
Еще два мертвеца сидят, прислонившись спиной к дереву на краю опушки. Они потеряли всякую схожесть с людьми. Их лица разбиты до мяса, костей черепа и мозга. Кто-то будто хотел пробраться внутрь и увидеть их мысли, выведать тайны, найти то, ради чего они были убиты.
Оружия нет. Но оно было.
Все мертвецы на поляне крепкие и рослые мужчины. Под одеждой — кольчуга. На земле кровь и следы драки. Несколько стрел торчат в деревьях. У них странное оперенье. Оно принадлежит другому миру.
Там дальше, за поворотом, мертвецов еще больше.
Тасмин не видит, но знает. Черная птица зависла над лесом. Она не спускает взгляд с дороги, которая тянется от самого замка барона до границы Затонувшего леса.
—Ты всего лишь маленькая ссыкуха.
Тасмин вздрогнула.
Тишина.
Только ветка скрипит. Скоро треснет.
Девушка подошла к трупу воина с отрубленной рукой и прикоснулась к нему. Он уже ушел. Его не было в этом мире. Здесь только тело. Кусок мяса для птиц и зверей. Больше не будет боли и радости. Только сон. Вечная тьма.
Тасмин обошла поляну и дотронулась до каждого мертвеца. Нет смысла молиться старым богам. Просить прощения и покоя для тех, кто ушел. Боги глухи. Они слишком жестоки. Нет смысла плакать. Смерть ждет каждого человека.
И все же кто-то хныкал.
Ветер.
Наверное ветер.
Падает снег. Он шелестит по веткам деревьев. Где-то слева слышен шепот ручья, который бежит от самых болот. Робкий шаг невидимого зверя возле дороги и следом треск и хруст льда в подтаявших лужах.
Кто-то плачет.
Дальше. Глубоко в темном лесу.
Тасмин видит, как едва заметная дорожка из крови тянется через поляну к дереву с повешенным, превращается в пятно и теряется в овраге, становясь на самом краю старого снега ярко красными брызгами.
Там.
Но все тихо в лесу. Некому больше рыдать.
Всюду багровые пятна, капли, дорожки. Земля превратилась в картину, которую сумасшедший художник раскрасил человеческой кровью.
Черная птица в небе видит лишь мертвецов.
Тасмин замерла посреди поляны. Снег идет все сильнее. Он наконец-то прячет следы бойни и трупы. Лес вновь становится белым. Ничто никогда не изменится. Мир останется прежним. Белое безмолвие прибывает. И в этой пустоте можно лишь раствориться. Умереть. Исчезнуть.
