Тасмин видит следы заражения.
Даже если закрыть глаза.
Уснуть и провалиться в сон.
Она не сможет отвернуться от боли и ужаса.
Тьма пожирает людей.
Кожа лопается, и черная жижа течет из бубона наружу. Вонючая, вязкая гниль. Частицы плоти и крови. Сгустки гноя и лимфы. Мерзость. Окончательная, предопределенная смерть.
Симптомы нарастают. Кашель и рвота кровью. Потеря сознания.
Болезнь практически не лечилась. Все способы борьбы с заражением сводились к вырезанию или прижиганию бубонов. Дикий, варварский способ, который никого не мог исцелить. Настойки из полевых трав. Сон на левом боку и на правом. В разной очередности. По нечетным и четным числам. Сумасшествие. Безумие. Бред.
Тасмин помнит название.
Она видела его в учебнике по медицине, который лежит в доме на берегу океана.
СТРЕПТОМИЦИН
Внутримышечно 3–4 раза в сутки, плюс тетрациклиновые антибиотики.
Но проблема в том, что это лекарство из другого мира. Там оно продается в каждой аптеке, а здесь его нет. Еще несколько месяцев назад Тасмин могла ходить между мирами. Она была ведьмой из Затонувшего леса. Девушкой способной воскрешать мертвецов, разрушать замки и выжигать мерзость огнем. Но сила оставила Тасмин. Реальность не изменить. Сколько не делай шагов в другой мир не попасть. Все остается таким, как и должно быть. После всех приключений, смерти и новой жизни, Тасмин стала обычной. Она человек. Ни больше, ни меньше.
Даутцен ушла. Она никогда не вернется.
—Я ненавижу Старое королевство.
Вот разговор на прощанье.
Ссора.
Крики. Упреки и слезы. Девочка никак не могла понять, что рано или поздно каждый человек должен делать то, что необходимо. Жизнь она не для того, чтобы стать счастливой. Она о другом.
Тасмин делает глубокий вдох. Она отпускает воспоминание. Больше нет времени выяснять отношения. Решать кто был прав. Тех людей не осталось. Они исчезли. В другом мире и времени. Словно слезы.
В комнате пахнет смертью и разложением.
Мужчины проклинают судьбу, женщины молятся.
Дети плачут и зовут своих мам.
Девочка в углу рядом с окном все время смотрит на Тасмин. Голубые глаза похожи на океан. Она так прекрасна. Маленькая птичка. Болезнь сожрала ее тело. Все, что ниже лица сплошь покрыто миазами и бубонами.
Эти мучения не могут длиться вечно. Кто-то должен положить им конец.
Тасмин достает из-под платья маленький нож.
Она медленно ведет лезвием по ладони левой руки. Сталь движется наискось от указательного пальца и разрезает линию любви, мудрости и судьбы.
Из раны льется кровь древнего бога Ваала.
Она не способна вылечить болезнь, потому что часть в ней принадлежит человеку. Но боль прекратиться.
Тасмин не может повлиять на свои желания. Она должна помочь людям. Облегчить страдания. Вот и все. Таков долг. Такова обязанность хорошей королевы.
Тасмин садится рядом с девочкой и дает ей свою кровь. Достаточно одной капли. Тело ребенка выгибается дугой. Она бьется в судорогах. Предсмертная агония. Шаг в новую жизнь. Там, где не будет боли и других чувств. Только благодарность за помощь и силу. Спасение от греха и смерти. Вечная благодать.
Дыхание девочки замедляется. Ровный вдох и выдох. Сердце бьется спокойно. Бубоны на теле перестают кровоточить и выделять черную жижу. Следы тлена и разложения исчезают. Сквозь грязь и коросту проступают синие вены, по которым течет кровь древнего бога Ваала.
Эффект будет длится недолго.
Но может быть этого хватит, чтобы увидеть рассвет. Почувствовать солнечный свет. На миг вернуться из тьмы к жизни.
Тасмин укрывает девочку одеялом, а затем обходит каждого больного человека в доме. Она знает, что делает. У нее нет сомнений. Только дела, которые необходимо довести до конца.
2
Исмат не любил перемены.
Они нарушают покой. Напоминают о том, что кот никогда не сможет понять мир, в котором провел так много дней и ночей.
Исмат плох в математике.
Он никогда не считал свой возраст. Иногда дует ветер, идет дождь, падает снег. Зной превращает землю в песок, а в полях пахнет цветами. Небо синее. Вода мокрая. Вот и вся жизнь.
Кот взобрался на камень, который преграждал Тасмин дорогу в Когтистые горы и спросил:
—Все по-прежнему, детка?
Девушка прошла мимо.
Она не обратила на фамильяра никакого внимания.
Тасмин никогда не понимала язык волшебных существ. Для нее слова Исмата звучат как обычное «мяу». Завывания кошек в месяце марте. Глупые брачные игры. Вечные просьбы поесть и поспать.
Исмат таращит глаза. Они вот-вот займут все ущелье.
Кот спрыгивает с камня и заступает Тасмин дорогу.
Девушка делает шаг в сторону и идет дальше.
Она говорит:
—Ты наглый воришка. Снова вылез из той дыры, где скрывался всю зиму? Опять пришел попрошайничать. Но у меня нет ничего. Ты забрал Даутцен в другой мир, а меня бросил здесь! Негодник.
Тасмин обернулась и посмотрела Исмату в глаза.
—Голодный?
Кот покачал головой. Он уже успел съесть пару зайцев в долине и выпил кровь нескольких змей, которые беспечно грелись на солнце рядом со входом в ущелье. Он мог бы съесть еще чего-нибудь, но в последнее время следит за фигурой. Крыска Джухейна еще молода. Нужно оставаться спортивным. Никакого лишнего жира. Только мышцы и шерсть.
Тасмин опускается на колени и гладит кота.
Он пахнет городом.
Не таким, как Эфраим. Этот запах принадлежит другому миру. Сладкий попкорн, бензин, сигареты и далеки-далекий отголосок духов, которые любит Даутцен. "Интрига Дьявола"? "Бриллианты в небе"? Нечто такое. Тасмин никогда не запоминала названия, имена, бренды, хэштеги. Даутцен меняла вкусы и предпочтения чуть ли не каждый день. Она любила перемены. Мечтала увидеть другие миры. Попробовать все. Это такая простая философия. Берешь и живешь. Хочешь любить — люби. Хочешь все и везде. Просто возьми. Будто реклама. Ожившая мечта, которая упала с неба в телевизор.
Тасмин прижимает Исмата к груди и произносит:
—Где же твоя хозяйка?
Сердце девушки стучит так громко, что коту, кажется, будто Когтистые горы вот-вот сорвутся с места и обрушаться на долину. Камни хлынут в Старое королевство и сметут все на своем пути до самого Северного моря.
Исмат нежно кусает Тасмин за руку, и девушка разжимает объятья.
—Я не Даутцен.
Кот прыгает в ближайший куст и там поправляет шерсть языком. Ему не нужны все эти нежности. Люди порою бывают такими несносными. Переступают все допустимые границы приличия. Никакого такта. Ноль уважения к волшебным существам.
