Тьма становится ближе.
Едва уловимое изменение, но Исмат видит, как черная жижа расползается по ступеням храма Ваала. Еще немного и она потечет внутрь. Зальет иконы и гобелены. Алтарь и священные тексты. Провозгласит себя новым богом. Потому, что вначале была ТЬМА.
Тасмин швыряет в статую череп Деворы. По мрамору бегут трещины. Они доходят до шеи и там теряются в волосах. Еще несколько точных ударов и все закончится. Голова полетит в фонтан. Тьма двинется дальше.
Исмат спрыгивает со скамейки и кусает Тасмин за ногу. В тоже самое место, которое девушка ушибла, когда решила проверить каменную статую и свои кости на прочность.
—Ах ты негодник!
Тасмин бросается за Исматом в погоню.
Она смеется.
Кот бежит к храму Ваала. Его шаги меняют мир. Прошлое. Будущее и настоящее. Реальность словно слоеный пирог. Город существует в нескольких измерениях. В ущелье и на берегу океана. Камни и горы. Волны и белый песок. Еще несколько шагов и переход завершится.
Но черная жижа разрушает миры.
На вершине холма в дверях храма Ваала дрожит тень человека. Она проступает все четче и обретает себя. Это мужчина. На нем висит вязанный свитер с забавным оленем, танцующим под Луной, которая желает всем «Счастливого Нового Года».
Бледный улыбается. Зубы торчат во все стороны. Губ у него нет. Они сгорели в огне. Его лицо похоже на глину. Она опадает кусками плоти с костей черепа.
Бледный говорит низким и завораживающим голосом:
—Все в порядке, дворняжка. Подходи, не бойся!
Кот Исмат останавливается на верхней ступеньке храма Ваала и угрожающе шипит. Его шерсть становится дыбом, спина выгибается дугой, а из лап торчат острые когти. Он вот-вот прыгнет, но в последний момент замечает крыску Джухейну.
Она прячется в волосах Бледного. В том, что от них осталось. Серые ошметки. Струпья кожи и мяса. Грязные и белесые, как глаза старика. От них идет запах формальдегида и горелого пластика.
—Ну же, котик. Подходи.
Исмат делает шаг и в этот момент Бледный со всей силы бьет его ногой под живот. Кот отлетает к стене храма и протяжно стонет. Пищит. Он воет от боли. И возгласы его звучат, словно плач.
Лицо мужчины темнеет, а глаза теперь напоминают узкие щелки. Он улыбается. Это радость. Настоящее счастье. Чистое удовольствие, без всяких ограничений, страха и сомнений. Первобытная жестокость. Сквозь багровое небо светит красное Солнце. Оно слишком жаркое.
—Нет!!!— кричит Тасмин.
Она бежит по ступенькам вверх, едва не падает, но не может успеть. Все происходит слишком быстро и одновременно медленно, как в фильмах. Кадры сменяют друг друга. Бледный смеется. Из рта и ушей Исмата течет кровь. Он пытается встать, но лапы не держат, он валится на землю и срыгивает остатки завтрака.
Мужчина снова бьет кота ногой, на этот раз с такой силой, что тот катится кубарем. Бледный бежит за ним и наносит еще один удар заляпанным кровью носком ботинка, но кот лишь хрипит в ответ.
Исмат жалобно зовёт Тасмин. Она уже рядом. Она на вершине холма.
Бледный наступает Исмату на голову.
Боль.
Тасмин падает на колени.
—Нет! Отпусти! Оставь! Не трогай его!
—Нечего было врать! Слышишь? Нечего было врать, сестра.
Бледный смеется.
Он склоняется над Тасмин.
—Нечего было врать.
Он бьет девушку по лицу.
Он улыбается. Показывает зубы. Тварь, которая стоит перед ним на коленях, безумна. И не заслуживает ничего, кроме презрения.
Бледный спускается по лестнице вниз. Туда, где лежит череп Деворы.
Там пробуждаются змеи. Их шипение доносится на вершину холма. Шепотки-разговоры. Они рады мужчине. Ведь он родился, чтобы стать богом.
Тьма льется по ступеням храма Ваала. Она падает на город с неба, как дождь. Она пожирает реальность. Площадь, фонтан, статую Деворы, разрушенные дома, крепостные стены, дороги, ущелье и Когтистые горы. Она идет вглубь Старого королевства.
Здесь все погибнет. Обратится в ничто.
В пустоту.
Смерть приговор каждой мечте. Любой фантазии. Смерть — это пробуждение от долгой грезы о жизни в теле человека.
Тасмин не плачет. Она тянет руки у умирающему Исмату. В глазах кота только боль. Он уползает от девушки в сторону. Его лапы меняют мир.
Храм Ваала вытягивается в длину и скользит назад. Он будто огромное пятно краски, которое размывается на весь холст, разрушая рисунок. Город, площадь, фонтан и ступеньки. Реальность плавится словно металл под воздействием высоких температур. Звезды взрываются, умирают и рождаются снова. Лишь полдень, время без тени, остается там, где и был.
Океан набегает на берег.
Холодный и мрачный.
Волны катятся от самого горизонта, чтобы со всей силы ударить о скалы. Шум и ярость. Рокот недовольного заключенного, который все еще бьется о стены тюрьмы, в надежде выбраться на свободу.
Глава 15
A Forest
Даутцен бродит во тьме.
Она хочет вернуться домой.
Ночь длится целую вечность. Это похоже на смерть. Чернота. Вечный сон, от которого не проснуться.
Здесь нет кошмаров.
И это ужас как плохо.
Здесь пустота. Нечем заняться. Пустыня реальности. Полное отсутствие вещей и слов, которыми можно было бы обозначить что-то еще кроме тьмы.
Даутцен перебирает синонимы.
Мрак. Темень. Мгла.
Все эти слова лишь описания для черного цвета. Они ничего не объясняют. Не передают чувства падения в бездну, которое Даутцен испытывает с тех пор, как покинула дом.
Девушка теперь, словно крыска Джухейна.
Она хочет вернуться в Старое королевство.
Но магии больше нет.
Шаги, которые Даутцен делает во тьме, ведут в никуда. Мир остается прежним. Ничего не меняется.
Рожденная из мечты, силой воображения, она забыла себя. И ничего не нашла. Прежняя личность отброшена, а новая лишь манекен, на который Даутцен набросила кучу разных идей, образов и мыслей. Она любит ездить по городу в вагоне метро, читать книги, играть на бас-гитаре, заниматься сексом, пить холодную колу, носить короткие платья.
Вот и все.
Большего не найти. Лопата здесь не поможет.
Даутцен уже не мечта. Она реальность. Прошлое для нее закрыто. Ничего не изменить. Пустота снаружи и внутри. Она не хочет ничего с этим делать. Рядом с Даутцен нет никого. Она не видит себя в отражении. Во взгляде другого человека.
