Послышался тяжёлый хрип. Онзвучал громче, так как при записи компас был ближе комне, чем кБари.
—Э, нет, Леон. Для всех артефакт разрядился после недавней стычки ститосийцами.
Хрип стал ещё громче, азатем раздался грохот— звук упавшего тела.
Апосле свист и:
—Аркх!!!— яростно взревел отболи Джекман.
Через какое-то время зазвучал громкий кряхтящий смех.
—Чего ржёшь?— выплюнул Джекман .— Сума сошёл перед смертью? Хотя тывсегда был безумцем!
—Ялишь подумал… кха… что тебя вздёрнут нанок-рее… запредательство… Бари Голодное Ухо.
—Идиот! Полоумный дебил! Сдохни уже быстрее! Сдохни сосознанием того, что никто ничего неузнает. Аесли кто иузнает, тонепосмеет ивякнуть! Лудестия будет моей!
—Ха-ха-ха…— продолжил язаливаться сиплым вороном .— Представь, что… байки… алти… оперерождении… правда. Яприду… затобой!
—Довольно бредить! Будь это так, это было бдоказано!
—Нуа… вдруг? Думай обэтом… бойся… меня…
Несколько стуков, лёгкий грохот иеле слышный шёпот:
—Стоп…
Когда запись завершилась, япроизнёс:
—Примерно что-то такое яипредполагал. Вывсё слышали,— яобвёл взглядом присутствующих игромко выговорил:— Многие извас, уверен, узнали голоса! Узнали капитана Джонсона ипредателя Барбароссу! Всё, что выуслышали— правда! Как ито, что, убив своего друга икапитана, захватив обманом Лудестию исменив наней команду, Барбаросса уничтожил целое поселение алти наострове Мун. Алти, которые были друзьями капитана Джонсона иего верных товарищей. Нодаже изэтого дела Барбаросса вышел сухим изводы, обвинив других.
Япоймал взгляд дель Ромберг-старшей. Она сдержанно кивнула, благодаря меня заэто.
—Джекман Барбаросса предатель!— собравшись ссилами, выкрикнула она.
—Предатель!— поддержали еёнекоторые гвардейцы.
—Лжец, обманщик иубийца!— вскинул якулак.— Его место нарее! Ноонуже там! Оставим его кормить чаек. Горожане Торвиля, якапитан Лаграндж вместе сосвоей командой вернулся домой сдарами городу! После недавнего нападения морских охотников ещё невсе дома восстановили, так что мысрадостью поучаствую вэтом благом деле. Госпожа губернатор, предлагаю позже обсудить, какие объекты нуждаются всрочном ремонте.
Народ одобрительно загудел, предчувствуя, что вскоре стройка последних месяцев наконец-то завершится. Сколько урона городу нанесло товероломное нападение… даже поддержки всех меценатов исамой дель Ромберг нехватило, чтобы всё отстроить заново.
Ноони многое сделали, это видно.
Сейчас жедель Ромберг благодарно кивала.
Авот моя мама так истоит, сжимая вруках компас инеподнимая глаз.
—Госпожа Джонсон,— под гул толпы, якоснулся еёплеча.
—Я, пожалуй, пойду…— устало проговорила она.
—Япровожу вас.
—Нестоит.
—Провожу,— снажимом повторил я.
* * *
Из«оцепления» напристани нам помогли выбраться стражники игвардейцы, выполнявшие приказ губернатора. Александр Лаграндж любезно предложил воспользоваться его самоходной каретой. Онзнал, что уменя (его приёмного сына Теодора) сложились тёплые отношения сТерезой Джонсон инапрашиваться снами нестал, уехал сдель Ромбергами. Правда, предварительно мыдоговорились пообедать вчетвером.
Урсула иеёалти пока носу неказали сЛудестии.
Ивот мысматушкой едем всамоходной карете. Вся эта ситуация выбила еёизколеи настолько, что она даже нестала отказываться отпредложенных удобств, как она обычно делает.
Ехали молча, пока недобрались донебольшого домика наотшибе скрохотной лужайкой, огороженной покосившимся забором.
Вэтом доме мыжили, когда ябыл маленьким. Наэтой лужайке отец обучал меня рукопашному бою ифехтованию встиле «Рвущий кроншнеп». Несмотря нато, что вбогатые времена яприобрёл вТорвиле особняк, вкотором ижила матушка, отчий дом мысохранили.
Атеперь уматушки, кроме него, ничего инеосталось.
Икогда япереродился ивпервые побывал здесь, ужаснулся оттого, как тут всё… грустно. Начал помогать помелочи— что-то убрал, что-то починил, что-то подарил. Благо отменя матушка, хоть исбоем, нопринимала подарки.
Например, кресла вгостиной, накоторых мырасположились, когда мама подала чай ипеченье, яподарил ейуже будучи Теодором Лагранджем.
—Вкусно,— сказал я, откусив любимое печенье скорицей.— Свежее…
—Захотелось испечь сегодня утром,— проговорила она состранной интонацией, вглядываясь мне влицо.— Считай морские ветра иДева под Килем нашептали, что это будет хорошим решением. Давно непекла… атут…
Она покачала головой.
Яжегрустно улыбнулся. Раньше нераз бывало так, что вдень, когда явозвращался изплавания, матушка сутра готовила какое-нибудь неповседневное блюдо. Мне нравилось это забавное совпадение…
—Как всё это возможно, скажи мне?— поставив полупустую чашку, спросила она. Веёголосе звучала надежда.
Ясжал зубы, борясь самим ссобой. Янезнал, как будет правильно поступить. Чёртов Бари! Тыуже умер, нотвои действия досих пор доставляют мне неудобства!
Яприкрыл глаза. Когда незнаешь, как будет правильно, когда мозг неможет выбрать нужный вариант. Пошли его куда подальше идоверься сердцу.
—Мир велик,— произнёс я, тепло улыбаясь.— Тыникогда незнаешь заранее, что ждёт тебя наследующем острове. Какое новое растение тынайдёшь. Какое животное… Скакой новой загадкой тыстолкнёшься.
Изглаз матушки потекли крупные слёзы. Она прикрыла рот ладошкой ипрошептала:
—Тыведь всегда так говорил! Почему… почему тынесказал мне раньше?
—Нехотел тебя пугать… Нехотел, чтобы, если бысомной что-нибудь случилось, тыбывновь… Хотел просто остаться для тебя мальчиком, напоминающим сына.
—Дурачок…— она вскочила скресла, иявстал. Мама крепко обняла меня иразрыдалась.— Ядумала, схожу сума! Думала всё— сбрендила Тереза Джонсон, как все эти годы судачили разные клуши! Но… но… Леон, думаешь, мать неузнает своего сына⁈ Пусть тыстал выглядеть иначе… Внутри тыостался тем же!
Она заглянула мне влицо.
—Да… иначе! Нотакже… Это сводит меня сума!
—Мама… Если хочешь… Япокажу тебе. Себя прежнего.
—Что?
Моё тело начало уменьшаться, зрение ислух ухудшаться. Мама замерла, забыв, как дышать.
Яжеуже несомневался, что поступаю так, как нужно. Если ейстанет плохо… Япомогу ей— артефактов уменя много. Она справится. Она сильная. Ито, что она увидит, даст ейсил жить дальше ещё много лет.
—Леон…— тихо прошептала она, коснувшись моей небритой щеки.
