Скаждым еёсловом поросячьи глазки Вице-Премьера раскрывались все сильнее исильнее. Онявно неожидал, что вот так внезапно кто-то начнёт публично освещать все его злодеяния.
Мысли метались вголове Вице-Премьера пару мгновений, пока неосталась лишь одна простая мысль.
—Убить их!!!— взвизгнул он.
Верные гвардейцы непредали своего мерзкого господина иринулись вбой. Даисам Жерар Барелли, выхватил саблю. Оннепривык сомневаться всебе исвоём могуществе.
Дрогнул онлишь втот момент, когда нанего рванул, точно стрела, выпущенная изтугого лука, Александр Лаграндж.
Иналице этого старика-модника играла очень пугающая безумная улыбка.
* * *
Когда мыприбыли кместу сухопутной битвы, тоувидели трупы исдавшихся врагов. Мой взгляд тут жепривлекла фигура моего приёмного отца. Онстоял над жирным изрезанным телом илюбовно вытирал лезвие своего ятагана-кроншнепа.
Арядом сним вилась счастливая дель Ромберг, необращая больше нинакого внимания.
Морских чертей мне вшляпу… Я, конечно, всего ожидал…
Новот эта картина меня удивила.
—Отец,— окликнул яЛагранджа.
—А, сынок, здравствуй,— улыбнулся он.
Явзглядом указал натруп испросил:
—Лучше?
—Ой, прости,— смутился он.— Этот недостойный много лет раздражал меня.
Ионулыбнулся. Очень хищной улыбкой. Иногда явижу такую улыбку усобственного отражения взеркале…
Втихом омуте, как говорится. Хотя яспервых дней своего перерождения знал, что Лаграндж превосходный фехтовальщик. Аистинное мастерство водних лишь тренировочных боях необретёшь.
—Что ж, всё хорошо, что хорошо кончается,— улыбнулся я.
—Похоже, зря мыспешили,— проговорила Урсула, оглядывая поле боя.
—Ой, выуже здесь?— только сейчас кдель Ромберг-старшей вернулась способность соображать.
Непереставая счастливо улыбаться, она неотходила отмоего отца.
—Акак жеморской бой?— проговорила она.
Нда уж, эта женщина меня пугает! Хорошо, что янесвязался сней, когда был Леоном Джонсоном. Вокруг трупы, кровь, еёостров едва незахватили, аона, что? Строит изсебя мартовскую кошку?
—Всё закончено,— хмыкнул я.— Слышишь? Тихо. Народ сейчас вылавливает выживших моряков эскадры.
—Выживших?— нахмурилась дель Ромберг.
—Уменя нет желания казнить обычных матросов,— сухо ответил я.
—Понятно,— она поморщилась, кивнула, азатем вновь улыбнулась:— Получается, заодин месяц из-за двух Лагранджей Виктория лишилась двух Вице-Премьеров? Поразительный результат!
—Вот только расслабляться нестоит…
После моих слов дель Ромберг, Лаграндж имои офицеры напряглись, ожидая продолжения.
—Метрополия так просто это неоставит,— закончил ямысль.
—И? Что тыпредлагаешь?— быстро спросила губернатор.
Яулыбнулся, сгорая отнетерпения поскорее привести висполнение свой план.
—Завтра мой корабль покинет Бун. Пора напомнить Метрополии, почему истинного капитана Лудестии зовут Хозяином Морей!
* * *
Кчести дель Ромберг-старшей, она быстро взяла под контроль свою так неожиданно проснувшуюся юность, исмогла посвятить себя делам. Аихуглавы острова Бун скопилось немало— нужно было разобраться совсеми сдавшимися матросами, успокоить горожан.
Ксчастью, ниостров, нигород особо непострадали вовремя ночной битвы.
Люди были несколько напуганы, новтожевремя воодушевлены! Слухи опобеде над эскадрой, вдвое превосходящей нашу вчисленности кораблей, иотом, что «Бессменная Виктория» теперь будет охранять воды острова Бун, разнеслись поТорвилю ивсему острову соскоростью лесного пожара.
Когда мысУрсулой ехали насамоходной карете поулицам, люди махали нам, улыбались искандировали моё имя иимя Лудестии.
—Думаю, квечеру все они будут знать опреступлениях этого мерзавца Барелли,— глядя нагорожан, изрекла Урсула сзадумчивым видом.
Азатем неловко улыбнулась ипомахала вокно девчушке, размахивающей цветочком.
—Да,— согласился я.— Дель Ромберг подаёт это как основную причину наших действий.
—Она хочет, чтобы люди считали нас героями ичувствовали, что сами находятся настороне… правды. Деяния достойны правителя.
Явзглянул наУрсулу иусмехнулся.
—Звучит так, будто мынасамом деле ненастороне правды.
—Эй!— возмутилась она иуставилась наменя.— Неперевирай мои слова. Явсего лишь хочу сказать, что эта странная женщина наудивление хорошо справляется сосвоей работой. Хотя, если смотришь нанеё, создаётся впечатление, что еёинтересуют лишь половые сношения!
Яудивлённо округлил глаза, азатем, наклонившись клицу Урсулы, прошептал:
—Недумал, что тебе известны такие слова?
—Эй! Я, что, по-твоему совсем необразованная⁈— отвозмущения она покраснела иупёрлась мне руками вгрудь, пытаясь меня оттолкнуть.
—Нет, что ты. Ядумал, тыиспользуешь фразочки вроде «делать као-какао».
Она покраснела ещё сильнее, натужно выдохнула иотвернулась кокну.
Карета остановилась.
—Приехали,— известил я.Азатем предельно серьёзным тоном спросил:— Тыготова?
—Да,— ответила она тихо.
—Спасибо, что согласилась.
—Тыговорил, что это важно для тебя,— пробурчала девушка.
Какая жеона милая всвоих растерянных чувствах.
Яснова наклонился кней ипрошептал:
—Хочешь, япоцелую тебя вблагодарность?
—Нет! Всё! Выходи!— вновь взбеленилась Урсула.
—Ладно-ладно, помню. Никаких поцелуев, пока неспасём племя.
Яловко спрыгнул сподножки, обошёл карету, желая открыть дверь даме, ноУрсула справилась ибез моей помощи.
Ишь, какая быстрая.
Ямолча предложил ейопереться намоё предплечье.
Поколебавшись, девушка положила нанего свою свиду хрупкую ладошку.
Мынаправились всторону нужного дома, Урсула смотрела нанего слюбопытством. Когда уже были близко, явздохнул ипроизнёс:
—Даговори уже, нестесняйся.
—Что ядолжна сказать?— непоняла она.
—Что-нибудь вдухе— после дома Лагранджа это выглядит как норка накеров.
Девушка нахмурилась инедовольно покачала головой.
—Тысовсем обо мне плохого мнения?— спросила она.— Думаешь, ястану оскорблять дом, вкотором живёт важный для тебя человек? Или скоторым связаны унаследованные тобой воспоминания? Неговоря уже отом, что явидала народине хижины именьших размеров. Асовсем недавно ивовсе меня держали втесной темнице.
