—Рада, что тывсё лучше понимаешь нашу культуру,— добродушно проговорила Марселла.— Нонакорабле янедевушка, ястарший помощник!
—Тывсегда девушка,— пожала плечами Улла.— Как Тайон всегда Избранный Солнцем капитан, аявождь солнечных алти. Незабывай обэтом. Аты,— покосилась наменя итяжело вздохнула,— хватит уже относиться ксвоему старшему помощнику, как кребёнку.
Улла улыбнулась нам обоим.
Она изо всех сил учится жить вновой для себя реальности— сочетать привычный уклад солнечных алти ибыт цивилов. Сочетать всебе вождя, мореплавателя ипросто красивую девушку.
—Эм…— протянула Марси, глядя нанеё. Азатем вновь улыбнулась икивнула.— Спасибо.
Нотут жепосерьёзнела, когда посмотрела мне вглаза:
—Ясобрана капитан, и, если имеется небольшой шанс, что алиссийцы нам навредят, ябуду готова кэтому. Один раз они уже предали Уллу иостальных,— проговорила она холодно.
—Ивсё же, все остались живы,— яповернулся кУлле.
Она сдержано кивнула. Азатем всё жепроизнесла:
—Мыготовы простить… некоторым… некоторые причины. Ну? Тайон, идём?
Чтобы встретить нас, впорту собралось немало народу. Конечно, нетак много, как, например, собирается впорту Торвиля, ногораздо больше, чем при швартовке любого другого корабля.
—Про подвиги Лудестии везде наслышаны,— самодовольно усмехнулся Берг, когда мыступили напристань.
Народ шептался вдалеке отнас, ноблагодаря острому слуху солнечного алти ямог разобрать ихслова:
—Всамом деле необычный алти!
—Ядумал, байки!
—Истолько алти вкоманде!
Нуитак далее.
—Расступитесь! Дайте пройти!— громкий требовательный бас прервал большинство перешёптываний. Народ начал двигаться, ивот перед нами организовалось подобие живого коридора, покоторому кнам навстречу бодро шёл усатый мужчина вформе городской стражи. Нагруди его синего камзола были нашиты золотые горизонтальные полосы. Точно такие же, как иугосподина Брауна— начальника стражи вШепард-тауне.
—Капитан Лаграндж,— онрешительно обратился комне.— Честь имею представиться— Полковник деБурзак, глава стражи Лорьена. Уменя приказ отисполняющего обязанности губернатора пригласить вас вратушу для дружеской беседы.
—Благодарю, полковник, исрадостью принимаю приглашение,— улыбнулся я.
Что ж, пока всё идёт так, как яипредполагал.
Проверяя границы гостеприимства Шарля деМонсьера, азаодно идемонстрируя рациональное недоверие, ясказал полковнику, что желаю, чтобы мои сопровождающие, сопровождали меня идальше.
Асомной иУллой сЛудестии сошло ещё пятнадцать человек.
ДеБурзак явно был недоволен такой наглостью, новсё жеотказывать нестал. Лишь сказал, что придётся дожидаться дополнительные самоходные кареты— это раз. Два— дальше внутреннего двора ратуши, где находится некая зона ожидания, порегламенту недозволенно пускать телохранителей.
Согласились, дождались, ивот мыприбыли вратушу.
—Ваша спутница тоже должна остаться вовнутреннем дворе,— проговорил полковник, лично сопровождавший меня иУллу вкарете.
—Нет,— сказал ятвёрдо.— Она мой консультант помногим вопросам ибудет присутствовать сомной вовремя дружеской беседы.
—Япередам ваши слова,— поморщился полковник.— Честь имею.
Больше мыего невидели, авкабинет нас пригласил уже другой офицер.
—Капитан Лаграндж, госпожа Панье, рад вас видеть!— радушной улыбкой встретил нас Шарль деМонсьер.
Онбыл облачён всиний сюртук, аего лицо выглядело ровно так, как яизапомнил: закрученные тонкие усы смешно очерчивали нос, азавитые длинные волосы спускались доплеч.
—Добрый день, могу сказать тожесамое,— япожал ему руку.
Когда Урсула сдержанно поздоровалась, нам предложили присесть вкресла. Между трёх кресел располагался столик сзакусками ивином.
—Завстречу?— первым поднял бокал деМонсьер.
—Разве выненаслужбе?— усмехнулся я.
—Нутак обед же,— улыбнулся он.
Мывыпили, япотянулся ксыру, ахозяин принялся рассказывать, как много наслышан онаших приключениях.
Пару витков любезностей, затем ещё немного беседы ниочём…
Водин момент Урсула, которая только учится культуре цивилов, невыдержала исказала:
—Выневыглядите опечаленным смертью вашего командира.
ДеМонсьер замер, недонеся дорта второй посчёту бокал свином.
Правда, онбыстро справился судивлением итаки сделал глоток, после чего спокойно произнёс:
—Азачем печалиться? Онбыл той ещё сволочью. Например, именно он, госпожа Панье, велел предать вас иваших товарищей. Иэто несмотря нагод слишнем плотного сотрудничества. Когда яузнал обэтом, ябыл поражён. Конечно, явысказал своё недовольство… ноэто невозымело эффекта! Когда яузнал, что капитан Лаграндж спас вас иради этого пошёл против воли Вице-Премьера Шестого Моря, янепереставал благодарить Деву под Килем зато, что она послала вам такого спасителя.
Онгорько улыбнулся ипоставил бокал настол.
Улла нахмурилась.
—Скажите, почему нас решили сдать?— сухо спросила она.
Конечно, мыпредполагали, почему так вышло. Ибыли уверены, что правды деМонсьер ужточно нескажет (нефакт, что онеёзнает), однако было любопытно послушать его версию.
—Увы, янезнаю,— склонив голову, проговорил он.— Официальная позиция наместника была ясна, онстремился кналаживанию отношений сВикторианским коллегой.
Онзамолчал. Яглянул наУллу. Она хмурилась, нозаметив мой взгляд, медленно кивнула— мол, продолжай.
—Что ж,— изрёк я.— Наместника больше нет, как иего коллеги. Ноесть вы, господин деМонсьер. Честно говоря, ядумаю, что под вашим управлением земли алиссийцев вШестом Море будут процветать. Особенно… если они перестанут быть именно землями алиссийцев.
Онподобрался ипосмотрел наменя хитрым взглядом:
—Знаете, ядумаю, что алиссиец— это прежде всего состояние души. Наши земли нашими— алиссийскими иостанутся. Другое дело, что перестанут считаться колониями Метрополии… Если вдруг вШестом море унас появится достойный защитник. Флот Алиссии, как быэто тяжко небыло признавать мне, исполняющему обязанности наместника алиссиийской короны, увы, чуть слабее флота Виктории. Ноздесь вШестом море… даивСедьмом, появился флот невероятной силы. Думается мне, флот Алиссии незахочет лишний раз бодаться стаким противником. Новсё жеможет решиться попробовать. Итогда?..
Онмногозначительно замолчал, давая мне возможность продолжить.
Яхмыкнул.
Сперва деМонсьер назвался полным титулом, мол, пока «увы», яслужу Алиссии. Подчеркнул, так скажем, что ещё размышляет обудущем. Азатем склоняет меня сказать вслух, что ямогу дать ему защиту.
