—Акак жеиначе?— голос Берга звучал устало, нодовольно.— Стакой-то командой? Датаким вооружением?
—И? Что дальше, брат?— озираясь посторонам, поинтересовался Починкко.
—Вот это,— изрёк Эндрю, стоявший уже вцентре залы.
Мне пришлось подойти ближе— из-за густого ядовитого тумана янесмог сразу разглядеть то, начто онуказывал.
—Странный механизм…— задумчиво проговорил я, разглядывая высокую трубу. Собственно, изнеё иподнимался ядовитый туман. Притом внижней части труба переходила вэдакий куб сотверстиями для вентиляции.
Яприложил ладонь котверстию, еётут жепритянуло.
—Онвтягивает воздух исоздаёт яд,— отметил очевидное Эндрю.
—Верно,— кивнул я, водя ладонью над поверхностью куба.— Как верно ито, что оннеисправен.
Повернув голову, яуставился вядовитый туман, выходящий изтрубы. Явсамом деле видел его структурный контур.
Онбыл надломлен.
Такое случается, когда нехватает одного ингредиента.
—Они верили, что устройство будет работать само? Без поддержки?— задумчиво спросил я.
—Кто?— непоняла Улла. Как иостальные, она подошла кнам ивнимательно замной наблюдала.
—Те, кто его создал, разумеется,— отозвался я, всё ещё пребывая вразмышлениях.
—Акто его создал?— спросила любопытная Марси.
—Вероятно, предтечи,— ответила заменя Олимора.
—Но… Тайон,— Улла попыталась заглянуть мне вглаза.— Что должно было делать это устройство?
—А?— янехотя оторвался отсвоих дум. Вголове уже сложилась структура правильного контура ипоявилось понимание, какой именно ингредиент необходим для ремонта.
Берг хохотнул. Остальные заулыбались.
—Брат, тыкак всегда,— хмыкнул Починкко.— Как дело доходит доартефакторики…
—Или Лудестии,— поддержала его Марси.
—Или мореплавания,— добавил Берг.
—Так тытеряешь связь смиром,— закончили они едва линехором.
—Эй!— явозмутился.— Есть то, что важнее для меня всего вышеперечисленного.
—Ичто же?— сприщуром уставилась наменя Улла.
—Ты,— спокойно сказал яиподмигнул удивлённой девушке. Азатем повернулся ксвоей команде.— Ивсе вы. Друзья! То, что ясейчас скажу, лишь моя догадка, основанная насловах верховного шамана, обрывках информации, всего, что яувидел здесь имоих выводах. Так вот… давным-давно мир небыл таким раздроблённым, как сейчас. Возможно, ивовсе небыло Сумрака, авесь мир можно было оплыть просто посинему морю. Однако катаклизмы изменили мир. Правда, идаровали новые возможности. Люди открыли энергию внутри себя, внутри животных… Но, вероятно, мир был непригоден для проживания. Вероятно, онбыл загрязнён. Итогда предтечи, используя новые возможности иновую науку, атакже, вероятно, всё ещё опираясь частично назнания предшественников, создали это,— яуказал настранный механизм.— Задача этого прибора— очищать воздух. Делать его пригодным для жизни. При этом ещё инасыщая его структурными вибрациями. Возможно, именно поэтому даже сейчас алти изближайших кприбору морей сохранили свои особые силы?— намиг задумался я.— Из-за того, что близки кэтому прибору? А, несуть. Витоге, когда прибор испортился, как раз солнечные алти вВосьмом море пострадали больше других. Вывидели, что изменённые иизвращённые структурные вибрации сделали сжителями острова,— якивком головы указал натруп ближайшего человекоподобного монстра.
—Значит эти люди… обслуживали прибор?— напряжённо уточнила Марси.
—Вероятно,— кивнул я.
—Значит…— Улла поджала губы.— Такая жеучасть ожидала ивсё наше племя?
—Нефакт,— ямотнул головой.— Ведь ядовитый газ сильно действует нарепродуктивную систему. Возможно, наше племя бывыродилось дотого, как произошли бынеобратимые структурные изменения. Кстати… то, что из-за уничтожения лунного племени, солнечное племя гораздо реже стало покидать воды Восьмого моря, илунные алти сюда неприплывали, сделало море совсем ужизолированным. Яуверен, что из-за этой изоляции нарушился глобальный обмен энергиями, более того, ядовитый туман почти непокидал Восьмое море. Как итог, солнечные алти пострадали больше других.
—Нотыможешь это исправить?— вглазах Уллы вспыхнула надежда.
—Итогда, когда мыспасём наш дом, азаодно ивсе остальные моря, вкоторые этот туман скаждым днём проникает всё сильнее, тыстанешь моей женой?— спросил яидостал изкармана самодельное кольцо-артефакт, позволяющий создавать полноценный корабельный щит.
Моя новинка, да. Даже себе ещё неуспел такое сделать.
Улла опешила.
Яжезаулыбался. Она ведь хотела, чтобы якак-то публично указал нанаши сней особые отношения? Вот, пожалуйста.
Заспиной уменя послышался свист Берга иаплодисменты.
Все хлопали исмеялись.
—Тайон! Невремя!— смутилась девушка.
—Да? Нет?— коротко спросил я.
—Да!— рявкнула она.— Если спасёшь мир.
Яусмехнулся инадел ейнапалец кольцо, азатем сказал:
—Ненедооценивай меня, милая. Ялучший артефактор всех Восьми Морей! Моя Лудестия стоит увхода. Инаней есть все нужные ингредиенты. Смекаешь?
Эпилог
Несколько лет спустя. Восьмое Море. Большая Земля. Главный портовый город Лаграндж-таун.
Новый город вновом море наневероятно огромной земле, называемой почитателями древних словечек «материк», строился сневероятной скоростью. Онуже почти стал крупнейшим городом Ойкумены— ещё пара лет, иему точно небудет равных вразмерах.
Вэтом городе бок обок проживали люди сразным цветом кожи. Вэтом городе небыло нищих ипопрошаек наулице— для каждого находилась работа. Идаже если человек нехотел работать… Его убеждали.
Город процветал.
Город радовался.
Город прославлял своих создателей.
Нахолме, недалеко отцентра города был построен красивый особняк. Изего окон исего двора открывался прекрасный вид наморе.
Сидя вкресле-качалке, благообразный мужчина сзачёсанной назад шевелюрой сулыбкой смотрел нагоризонт.
Три корабля уходили вдаль: легендарный сияющий фрегат сбелоснежными парусами— «Лудестия»; лёгкий Фрегат счёрными, как смоль, бортами, нобелыми как снег парусами— «Лунная Дева»; ифрегат, очень похожий наЛудестию, ночуть больших размеров— «дель Лудия»— уеёсоздателя икапитана имелась маленькая проблема спридумыванием названий. Кто-то даже осмеливался шутить про себя, что это уМарселлы дель Ромберг деЛипшек отеёбиологического отца.
—Деда! Деда! Хватит спать!— кмужчине подбежали мальчик идевочка скудрявыми волосами цвета свежей пшеницы иоранжевыми глазами.
—Да! Давай играть!— закричали детишки, чья кожа была чёрная, как ночь, аволосы белоснежные.
