Я поворчал для вида, а потом согласился. А что. Я ведь тоже человек. Эта практика по восстановлению изматывала и психически, и эмоционально. Идея отвлечься, заняться какой-то глупостью, ещё и торта поесть, показалась мне не такой уж плохой.
И вот той же ночью в районе двух часов, чтобы, цитирую «точно все спали», мы втроем, прижавшись друг к другу, крались в сторону столовой. Замки вскрывал Шупа. Довольно ловко. Я ещё никогда в святая святых, на кухне, не был. Холодильники, плиты, много-много шкафов и всякой утвари нас поджидало.
—У нас не так много времени. Надо будет ещё прибраться за собой,— сказал я шепотом.
—Приступаем,— ответил Шупа.
И — приступили.
* * *
Стропо проводил взглядом тройцу хитрожопых учеников, приметил возле столовой замершую фигуру Калии, подумал, ещё раз подумал и пошёл спать.
Наказать и завтра можно, а пока пусть детишки выпустят пар.
* * *
Это был самый ужасный торт в моей жизни. Съеденный с большим удовольствием.
Когда мы уже за дело взялись, дверь открылась, и наша троица «залегла». Я плащом укутался, Тамара просто куда-то исчезла, а Шупа на пол прыгнул и заполз в темный угол.
Дверь открылась, а там — никого.
Я сразу десяток страшилок вспомнил, которые мы, будучи детьми, рассказывали друг другу.
—Это всего лишь я,— подала голос Калия.— Расслабьтесь.
—Чего ты здесь делаешь?— свернул я плащ и распрямился.
—Ну, вы не особо-то скрывались… Поэтому я решила, что без меня такие дураки, как вы, точно не справятся.
—А ты умеешь готовить торты?— спросила Тамара.
Её голос раздался вообще не оттуда, откуда я ожидал. Когда успела?
—Нет. Как и вы все.
—Ладно, давайте разбираться,— вылез и Шупа.— Четыре головы лучше, чем три.
—Тортом придётся делиться…— тихо сказала Тамара.
—Приготовим большой торт,— ответила ей Калия.
На чем вопрос дележки и распределения ресурсов в коллективе был решен. Тамара, кажется, даже уважением после такого предложения к Калии прониклась.
Не хочу вдаваться в подробности, как мы рыскали в темноте в поисках всех ингредиентов. Как пытались замешать тесто и справиться с духовкой. Как первый корж у нас сначала долго не выпекался, а потом сгорел и завонял всю кухню. Как мы подобрали нужный режим и напекли новые коржи. Как обмазывали их вареньем и медом. Это не совсем то, что я ожидал, но как сделать крем, мы так и не придумали.
Получилось липко и очень сладко. Совсем не так изящно, как у наших кухарок. Но почему-то никто от своей доли не отказался. Мы нашли тарелки, на них распределили куски, прибрались, да так и свалили. Решив, что посуду вернем на завтраке.
На следующее утро я проснулся с мыслью, что всё не так уж плохо. Жизнь-то продолжается.
* * *
Вооружившись хорошим настроением, на следующий день после пробежки, которую я не рискнул пропустить, на тот случай, если нас спалили и последует закономерный вопрос. А что это ты, Спартанец, от занятий отлыниваешь и торты по ночам жрешь? Здоровья много? Так сейчас поправим.
Судя по взгляду Стропо, который я поймал с утра, о чем-то таком он думал. Посматривая с хитринкой. Да уж, диверсанты экстра-класса блин.
В общем, настроение было хорошим. Энтузиазма выше крыше. Не иначе, вынырнув из пучины бесконечных самокопаний и размышлений о смысле жизни, я «вспомнил», каким именно способом смог обуздать круг. Нырял во внутреннее пространство и там «чистил» свой перекособоченный шар. Идея повторить тот опыт была отличная, и я удивился, почему после прошлой неудачной попытки забил.
Но вспомнил, не слишком поздно, вот и хорошо. Не скажу, что повторить тот опыт получилось легко. Я пару дней промучился, но смог войти в режим. Внутреннее пространство предстало в виде жалкого зрелища. Я смог оценить, насколько всё внутри плохо.
Больше всего это напоминало руины. Которые не совсем руины. Так сразу и не объяснишь, с чем именно я столкнулся. Во-первых, сам круг. Изучив его, я нащупал пару десятков «дисбалансов». Точек напряжения, которых не должно быть. Это при том, что сам круг при вращении цеплялся за «осколки». Так я охарактеризовал другие точки напряжения, скопившиеся вокруг. А что там дальше, за пределами круга, сразу рассмотреть не смог. Забегая вперед, скажу, что территория внутреннего пространства открывалась постепенно, по мере освоения организма и наведения порядка.
В первый день, как смог погрузиться в себя, занялся кругом. Снова выпал из реальности. Хорошо, что уже сталкивался с этим, поэтому парни тревогу не поднимали. У меня ещё оставалось несколько дней свободного режима, поэтому с этим тоже проблем не возникло.
Я разобрался с точками напряжения. Надраил диск — стер с него все царапины и сколы, восстановил целостность. Нашёл вязь символов, которая появилась после испытания в Колодце. Кое-где она подстерлась, но я смог восстановить. Не знаю, правильно или нет, но по мере практики мои способности возвращались — а это главное.
Как разобрался с кругом, веселее жить стало. В буквальном смысле. Ну, может, не веселее, а как-то гармоничнее. Меня перестало кидать по эмоциям. Ушло апатичное состояние. На мир я смотрел в более оптимистичном свете.
По истечении двух недель я смог провести каналы к ещё двум пальцам. Звучит как не то чтобы великое достижение, но сколько же я открытий сделал на этом поприще. Изначально суть практики сводилась к тому, чтобы создать канал, способный провести всего лишь каплю энергии. Что ничтожно мало для полноценного использования способностей и техник круга. Мало для шиноби на пике силы, но для меня было важным, пусть и первым шагом. Если приводить весь путь, то он сводился к тому, чтобы воссоздать базовую энергетику — провести каналы ко всем пальцам. К ногам тоже потребуется, что я выяснил у Пея. Потом, как закончу с этим шагом, нужно будет работать над качеством. У каналов есть толщина, проводимость энергии и «выпускная» способность. Суть ведь не в том, чтобы доставить энергию к нужной точке. В некоторых техниках в том же ускорении и укреплении задача в том, чтобы насытить всё тело равномерно. Для чего как раз и нужно выпускать энергию. Да не просто выпускать, а именно равномерно. Для чего нужна высокая чувствительность.
Этим я и занимался. Разбирал руины, находил сгустки напряжения и разглаживал их. Часто встречал «темные» осколки. Наследие колдуна, которое он мне оставил. Их я скидывал во внутреннюю «печь», которая и перерабатывала чужие силы. Постепенно я всё лучше ориентировался в теле, заглядывал во всё более дальние места. Шаг за шагом методично наводил порядок.
Старикана мои потуги впечатлили.
К тому моменту мы уже хорошо изучили Пея. Если он выделял кого-то из учеников, то охотно давал ему новые знания. Пример тому Гатс. Всё началось с полноценной тренировки между ними, а спустя две недели это доросло до двух занятий в день. Остальные ученики в лучшем случае получали какие-то советы, не более. Не сказать, что по этому поводу кто-то роптал. Каждый из нас получил новые камни, требующие освоения, поэтому скучать не приходилось.
