—Молодой тыещё. Столько тебя всякого дерьма ожидает. Даже грустно как-то.
—Тыточно меня поддержать пришла?
—Разве ятебя невзбодрила?
Налетел ветер, поднял еёволосы, итемне налицо упали, нос защекотали.
—Тынемогла быотодвинуться? Нехватало мне ещё ревности Люция.
—Так тыжемой племянник, какая здесь может быть ревность?— посмеялась надо мной Мария.
—Давай тогда уже ксути переходи.
Сидеть стало неудобно, ноивставать как-то лень было.
—Данет никакой сути. Япросто так пришла. Без попыток обработать. Жизнь— дерьмо, Спар. Она надве трети состоит изболи, страданий ипотерь. Тысэтим борешься, нодерьмо непрекращается.
—Так, японял. Тытолкаешь меня насамоубийство вследствие полного разочарования жизнью.
—Нет, яхочу сказать, что это путь чудовищ. Терять, испытывать боль истремиться еёизбежать. Для чего тянуть кновой иновой силе. Наэтом пути тыпознаешь все виды страдания. Атакже равнодушие. Собственную жестокость. Станешь такими же, как имы.
—Такен женестал.
—Такен,— рассмеялась Гроза.— Стоило его сыночку иученикам пострадать, как онмигом забыл про миролюбие ибыл готов вырезать целый род, чтобы получить желаемое. Такен— такое жечудовище, как имы. Просто куда лучше маскируется.
—Кчему тыэто?— устало спросил я.
—Попробуй превзойти нас, Спар. Стань сильным, нонестановись чудовищем.
—Легко сказать,— выдохнул я.
Вэтот вечер закат был особо кровавым.
Глава 9
Скалы, или Как Спартанец новую силу получил
Нестать чудовищем. Нестать чудовищем.
Вследующие дни эта мысль крутилась уменя вголове. Аможет, яхочу стать чудовищем!
Жаль, силенок нехватает.
Пару следующих дней япровёл между скалой иГрозой.
Находиться вкрепости мне по-прежнему было невыносимо. Может, это ималодушие, нояпросто ненаходил всебе сил жить как прежде. Поэтому сутра, сразу после завтрака, сваливал. И, так как надуше было тошно, лупил скалу. Ничего другого мне сейчас доступно небыло. Даиэтого делать неследовало, ноявсё равно истязал себя. Боль тела приглушала душевную.
Гроза жепомогала мне восстанавливать энергосистему. Хотя бывдушу больше залезть непыталась. Иначе быяневыдержал.
Собственно, яиневыдержал.
Из-за того, что уходил рано утром, авозвращался уже втемноте, пропустил тот момент, что Паоль, оказывается, находится вкрепости. Елятоже усвоей скалы излюбленной. Зашёл один раз встоловую, набрал там порций ивкольцо поместил.
Ябыиэтот день провёл вдали открепости, ноГроза заявила, что ейнадоело таскаться комне. Поэтому, если хочу помощи, нужно прийти веёлекторий. Яипошёл. Кобеду. Даисовестно как-то стало. Неодному мне хреново. Надо было других проверить.
Ностоило зайти водвор, как Пауля увидел. Анастроение уменя несказать, что хорошее. Скала-то неотвечает. Наней нормально сорваться неполучается. Атут этот высокомерный засранец. Всвободных брюках, рубашке серой. Небелой хотя бы. Ноитак— чистый выпендрежник.
Якнему сразу направился. Какой-то своей частью осознавая, что неправильно поступаю. Ноничего ссобой поделать… нехотел. Смог бы, ножелания небыло.
—Тычто здесь делаешь?— остановился янапротив Паоля.
ОнсЛюцием очем-то общался. Уобоих вруках мечи были. Опущенные, нопонятно, что позвенеть ими собирались.
—Опять ты,— смерил меня высокомерным взглядом Паоль.
—Что, получил пошее икпапочке под хвост сбежал?
—Уменя, вотличие оттебя, есть отец…
Ябез всяких обиняков зарядил ему взубы. Точнее, попытался. Заэти пару дней ягде-то натреть восстановился. Ниокаком ускорении, даибылой прыти заикаться нестоило. Поэтому ударил-то япервым, нотакже первым получил ответку, отлетев обратно инаутоптанную землю.
Когда поднялся, мне Люций путь преградил. АПаоль ушёл.
—Ненадо было его спроваживать,— утер якровь.
Люций вместо слов схватил меня иколеном вживот ударил. Свалиться онмне недал, отодвинул икулаком ещё зарядил. Снова вживот пробил. Ясодержимое желудка ивыпустил себе под ноги. Прямо навиду тех, кто водворе находился.
—Чего тыдобился?— спросил Люций, присев рядом.— Заполучил себе врага наровном месте. Сына своего учителя. Создал проблемы исебе, исвоим друзьям, иТакену. Несдержал эмоций. Тыпо-прежнему жалкий щенок, который ненаучился вовремя замолкать ипродолжает тявкать неподелу.
—Тымне неотец, чтобы поучать,— зло прошипел я.
—Будь ятвоим отцом, переломал быноги, чтобы запомнил урок,— поднялся он.
Отряхнув невидимую пыль, Люций также спокойно ушёл.
* * *
Полежав наземле, посозерцав небо, встал иотправился отмываться. Гроза неоценит, если втаком виде заявлюсь. Оттого, как наменя другие ученики смотрят, получил даже какое-то извращенное удовольствие. Нукак же, лучшему ученику преподали урок.
Ничего. ЯкПаолю ещё подойду. Так, запримирением, путем избиения.
«Тычего кмоему брату прицепился?»— раздался вголове насмешливый голос Розы.
«Потому что онвысокомерный засранец»,— честно подумал я.
«Прямо как ты?»— поддела меня Роза.
«Нет. Яточно лучше».
«Какая самоуверенность».
«Ачто такое? Переживаешь занего?»
«Вот ещё. Мынеродные брат ссестрой. Всмысле, матери унас разные. Счего нам друг друга любить?»
«Вывсё жеродственники».
«Ода, кто быговорил,— эта мысль Розу откровенно позабавила.— Мне стоит вскором времени ожидать, что тыпроникнешься любовью иуважением кпапочке?»
«Уела»,— сдался я, поднимаясь полестнице ксебе наэтаж.
Вкомнату заходить небуду. Додушевой дойду, там помоюсь.
«Апереодеться?»— Роза несобиралась отменя отставать.
«Ладно, переоденусь».
«Какое взрослое решение».
«Отстань».
«Уверена, если твои друзья ещё живы, имприходится куда хуже. Атыразмазня».
«Так иесть,— нестал яотрицать.— Лучше скажи, что там сПаолем? Чего онздесь забыл?»
«Всё его дело уничтожено. Доходы тоже. Команда перебита надевяносто процентов. Проще говоря, Паоль потерял почти всё и, как тыисказал, прибежал кпапочке, поджав хвост. Сейчас ищет, как бывстроиться внашу структуру изанять место получше».
«Неслышу симпатии втвоих мыслях кнему. Любви нет, авражда?»
«Скрытая. Добро пожаловать вмир семейных отношений. Борьба завнимание отца, желание превзойти друг друга. Нуиполучить будущее наследство. Тебе бытоже над этим подумать».
