И Амана еще рассказывала мне, будто аль-Ифрит женятся и выходят замуж только по любви? То, что я видел здесь, говорило об обратном. Настолько полезные для клана браки не заключишь, основываясь лишь на чувствах!
Я покачал головой. Если подумать, то и брак самой Аманы был слишком уж удачным. Пусть она родилась в Старшей Семье, но ее клан все еще считался Младшим, когда она вышла замуж за наследника Дасан, одного из десяти сильнейших кланов Империи.
— Тебе тут интересно? — донеслось от входа в галерею. Я повернулся.
Там стояла Амана в изящном струящемся платье. Ее волосы были забраны в сложную прическу, на обнаженные плечи была наброшена полупрозрачная шаль, на груди висела цепочка с алой сигной — должно быть знаком ее статуса как главы клана Дасан. В руках она держала веер, сейчас сложенный — здесь, в картинной галерее, было совсем не жарко.
— Очень интересно, — отозвался я. — Буду признателен, если ты кое-что мне объяснишь.
Вопросов по мере осмотра галереи у меня возникало много, но мой вымотанный проводник сразу устроился на крошечной скамье в одной из ниш под окнами галереи и, когда я видел его в последний раз, тихо похрапывал. Да и сомнительно, чтобы обычный слуга знал все, что меня интересовало.
Амана приблизилась, оглядываясь по сторонам с выражением открытой ностальгии. Вздохнула.
— Как же хорошо быть дома…
Провела рукой по стене, по раме ближайшей картины, будто хотела убедиться, что это все реально. Повернулась ко мне.
— У тебя такое выражение лица, Рейн, будто перед тобой головоломка, к которой ты пока не знаешь, как подступиться. Точно как в Гаргунгольме, когда мы искали способ выбраться.
Ответить я не успел — из коридора донеслись голоса и в открытых дверях показалась пара. Женщине было на вид лет тридцать, может быть тридцать пять, и черты ее лица говорили о родстве с Аманой. Незнакомка тоже была красива, только более зрелой красотой; ее грудь была чуть полнее, чем у Аманы, бедра и талия — чуть шире. Когда она улыбнулась, увидев Аману, вокруг ее глаз появился намек на крохотные гусиные лапки морщин.
— Дорогая моя! — женщина шагнула вперед, протягивая к Амане обе руки. — Как я рада тебя видеть!
— Тетушка Виллина, — поприветствовала ее Амана, на краткий миг позволив объятие. Потом повернулась к мужчине, вошедшему следом, склонила голову в приветствии. — Дядюшка Кандар.
«Дядюшке» на вид было лет пятьдесят пять, не меньше. Об этом открыто говорили и седые виски, и глубокие складки на сухом худом лице. На руках он держал девочку лет трех, хорошенькую будто фарфоровая кукла.
Амана кратко представила меня родственникам, мы раскланялись, и пара с ребенком прошла по галерее дальше, Виллина показывала своему спутнику на картины, что-то объясняя, он кивал в ответ. Вроде ничего особенного, но меня поразил взгляд, каким мужчина смотрел на свою спутницу. Будто в целом свете не было для него ничего дороже, чем эта женщина, и он боялся упустить ее из вида, боялся, что тогда она исчезнет.
— Кто они? — спросил я негромко, когда пара отошла достаточно далеко.
— Виллина из Младшей семьи Зеб, ее супруг, Кандар Сильва, глава Гильдии корабелов, и их дочь, — отозвалась Амана.
— Она вышла замуж за такого старика, — протянул я. Когда пара стояла рядом, разница в возрасте казалась еще более разительной.
Амана задумалась на мгновение, потом покачала головой.
— Нет, они почти ровесники. Тетушка даже на пару лет старше, в этом году ей исполнится шестьдесят три.
— Что? — я моргнул и недоверчиво уставился вслед паре.
Амана рассмеялась.
— Мы, аль-Ифрит, долго не стареем.
— То есть твоя тетушка родила дочь в шестьдесят? — все же уточнил я.
Амана пожала плечами.
— Наша молодость — не просто внешняя маска. Тела остаются таким же крепкими и здоровыми, какими выглядят. Например, моя прабабушка родила своего последнего ребенка в восемьдесят восемь лет.
Вот как. Насколько я помнил из «Хроник», представители других кланов такой долгой молодостью не обладали.
— Этот Кандар… Он так смотрит на свою жену, будто боится, что она исчезнет, — озвучил я свое наблюдение.
Амана взглянула в сторону второго зала, куда перешла пара.
— Они вместе только четыре года. Пять лет назад первый муж Виллины погиб, через год они поженились. Кандар полюбил ее сорок лет назад, когда они вместе учились в Академии, но Виллина выбрала другого, а он за все эти годы так и не взял жену, ждал ее. И вот, дождался.
— Это… — я даже не знал, что тут сказать, так что просто потряс головой. Ладно. Люди разные и сами решают, что им делать со своей жизнью.
— Так о чем ты хотел спросил? — вернулась Амана к началу нашего разговора.
Я задумался, как лучше сформулировать мысль, потом еще раз посмотрел вслед «тетушке» и «дядюшке» и сказал совсем другое:
— Амана, а сколько лет тебе?
Выглядела она как девушка, едва достигшая совершеннолетия, что, конечно, было невозможно, учитывая семилетнего сына.
Амана возмущенно постучала сложенным веером мне по груди.
— Спрашивать такие вещи у женщины невежливо!
— Прошу прощения у милостивой даны, — сказал я покаянным тоном и тут же добавил обычным: — Так все же сколько?
В глазах Аманы заплясали смешинки.
— Мне двадцать девять, о мой невежливый спутник.
Значит, если мне действительно было девятнадцать, то разница между нами составляла десять лет.
— Хорошо, — сказал я, подумав, что если у нас что-то получится, если мы действительно поженимся, то сорок лет спустя разница между мной и Аманой будет не столь разительной, как между этими «тетушкой» и «дядюшкой», и я не буду выглядеть рядом с ней таким стариком.
— Хорошо? — Амана вопросительно приподняла брови.
— Хорошо, — повторил я твердо.
— Какая завидная лаконичность, — Амана смотрела на меня с любопытством. — А еще мне кажется, Рейн, что изначально ты хотел спросить о чем-то другом.
Как все же хорошо она меня «читала».
— Да, верно. Скажи, аль-Ифрит когда-нибудь заключали мезальянсные браки?
Это было не совсем то, что я планировал сказать, но сформулировать вопрос лучше не получилось.
Амана ненадолго задумалась, потом кивнула.
— Пойдем, я покажу.
Мы перешли во второй зал картинной галереи, до которого я еще не успел добраться, и Амана подвела меня к большой картине, висевшей в самом центре. Там, в высоком кресле, чем-то напомнившим мне трон, сидел юноша. Безусловно близкий родственник Аманы — это можно было определить с первого взгляда по чертам его лица.
