—Зайн, тебе никто неговорил, что невежливо спорить надругих людей без ихразрешения, апотом что-то отних требовать?
—Нет, никто неговорил.
—Нувот яговорю.
Зайн ненадолго задумался. Потом отпустил мой рукав, сложил руки угруди вжесте вежливой просьбы инаклонил голову.
—Рейн, побей, пожалуйста, стражников, скоторыми япоспорил, чтобы явыиграл пари.
Хм, надо же! Ондаже знал слово «пожалуйста».
—Тыоговорил обычную схватку, без магии?— уточнил яипосле кивка Зайна вздохнул:— Возвращайся через час. Ибудешь мне должен.
—Что должен?— Зайн посмотрел непонимающе.
Япожал плечами.
—Одолжение.
—Ладно!— и, нетратя больше времени наразговор, мальчишка понесся прочь.
Собственно, согласился япоодной единственной причине, которая звучала примерно так: «Апочему быинет?» Мне исамому было интересно попробовать силы против людей аль-Ифрит. Выиграю— получу уважение, зарекомендую себя среди новых людей. Проиграю… Нузначит проиграю. Зато смогу оценить свои силы уже непротив монстров, апротив профессиональных вояк.
Япосмотрел вслед Зайну. Аведь это удивительно— половину своей короткой жизни онпровел, считай, взаключении— восажденном доме, вкомпании только матери, иесли видел кого-то еще, тоэто всегда были гаргуны или другие демоны. Однако при возвращении вчеловеческое общество освоился моментально, будто инебыло никакого перерыва.
Отчего-то мне казалось, что подобная устойчивость психики была необычна. Должен жесуществовать период адаптации. Или так действует родовое наследие?
Когда, час спустя, приведя себя впорядок ипозавтракав, явышел изпокоев, Зайн меня уже ждал, приплясывая наместе. Будто кто-то засунул втело человеческого ребенка комок вечно двигающейся энергии.
—Значит, дан, выиесть тот непобедимый воин, которым юный дан хвастался,— поприветствовал меня старший изстражников, вероятно десятник. Язапомнил разницу вкрое униформе, нонезнал, закакое именно количество подчиненных этот человек отвечает.
—Зайн любит преувеличивать. Кое-что яумею, нодонепобедимости мне далеко,— мне вспомнился марид, бесконечная драка скоторым закончилась бымоим неминуемым поражением, если бынемагия Аманы. Нет. Вэтом мире человек без магии никогда неприблизится кзванию «непобедимого».
Вдальней части одного извнутренних дворов обнаружилась пустая тренировочная площадка. Подходя кней, язаметил вокне башни, выходящей наплощадку, человека. Поняв, что ясмотрю вего сторону, человек шагнул запределы видимости, нокогда спустя минуту явновь взглянул туда— краем глаза, чтобы неспугнуть— товновь заметил тужефигуру наблюдателя. Жаль, стакого расстояния небыло видно лица идаже неудалось понять, мужчина тобыл или женщина.
—Тебе нужно победить ихвсех поочереди,— сообщил Зайн, указывая надюжину ухмыляющихся стражников.— Тогда явыиграю пари!
—Начто тыхоть поспорил?
Ясомневался, что наденьги— вряд лиЗайну они нужны. Наследника клана, даже такого мелкого, небудут ограничивать всредствах.
—Они,— Зайн ткнул пальцем встражников,— пообещали сопровождать меня вгород всвои выходные дни. Мама запретила мне ездить туда одному, адядя отказался дать охранников.
—Поэтому тыпридумал такой способ,— закончил язанего. Что-то мне подсказывало, что аль-Ифрит выдвинули свои запреты специально, чтобы мальчишка нашел способ ихобойти. Стражники никогда бынесогласились напари, которое противоречило прямому запрету ихдана.
Обучение интригам напрактике?
Озвучивать свои мысли я, конечно, нестал, спросил одругом.
—Зачем тебе вгород?
—Там жефестиваль будет!— Зайн ажподпрыгнул наместе.— Неделя Небесных Лисиц!
Хм, обэтих желисицах вчера вечером мимоходом упомянул Кастиан. Любопытно. Пожалуй, мне тоже стоило посетить упомянутый фестиваль.
Яполучил свой тренировочный меч, первый изстражников взял свой, нозамгновение дотого, как десятник дал сигнал кначалу боя, явскинул руку.
—Каковы правила?— хорошо хоть янезабыл спросить обэтом.
—Обычные,— удивленно отозвался десятник.
—Неубивать, некалечить, неиспользовать магию?— предположил я, исходя сугубо изздравого смысла.— Что-то еще?
—Ненаносить удары ниже пояса, небросать вглаза противнику песок или землю…— десятник пожал плечами.— Это тренировка, аневойна.
—Хорошо.
Сражаться слюдьми оказалось легко. Даже слишком. Ниихсила, нискорость небыли сравнимы ссилой искоростью марида или ветси.
Обмен несколькими ударами— лишь для того, чтобы посмотреть, как это выглядит— иочередной тренировочный меч полетел наземлю, выбитый мною изруки очередного стражника.
Никто изних больше неухмылялся. Скаждым новым поражением ихлица становились все более мрачными.
Наверное, мне следовало затягивать схватки, делая вид, будто для победы требовались усилия. Ноянеподумал обэтом заранее, аначинать притворяться напятом или шестом поединке было глупо.
Меч вылетел изруки седьмого посчету стражника, яопустил руку соружием— иметнулся всторону ивниз, едва уклонившись отогненного шара, пролетевшего там, где ятолько что стоял.
Расслабился, перестал следить запротивником иедва непоплатился заэто!
Второй шар— якинулся наземлю впоследнее мгновение иогонь лишь чуть подпалил волосы уменя назатылке.
Площадка была достаточно велика ипуста, деревьев чтобы прятаться заними, как тогда влесу, уимения Дасан, небыло. Если попытаюсь убежать, стражник меня точно спалит.
Янедумал сейчас отом, как ипочему тренировочная схватка превратилась, внарушение обговоренных правил, вмагическую атаку. Это было пока неважно. Важно было выжить.
Якинулся кстражнику.
Третий шар.
Япоймал его налезвие меча— ишвырнул вперед оружие, растекшееся жидким металлом отпервого жепопадания. Увы, это был недемонический топор, которым огненные шары удавалось отбивать илезвие которого даже нераскалялось.
Стражник отшатнулся отлетящих ему влицо брызг расплавленного металла иследующий шар ушел всторону. Потом ясбил стражника сног и…
«Неубивать, некалечить»,— всплыло впамяти. Можно было, конечно, убить исослаться насамозащиту, нояведь планировал наладить отношения сместными.
Тогда так.
Удар пошее— иогонь, уже вновь собранный вего ладони, рассеялся ввоздухе, асам стражник обмяк, потеряв сознание.
Звук торопливых шагов— это остальные стражники воглаве сдесятником бежали кнам. Разумные люди— никто изних непытался вмешаться, когда стражник вдруг начал кидаться огнем.
—Онжив?— первым делом спросил десятник, наклоняясь кстражнику.
—Жив,— отозвался яидобавил укоризненно:— Мыведь договаривались без магии.
