—Кто научил вас созданию големов?— повторил советник свой прежний вопрос.
—Никто неучил,— слова вылетели изменя моментально ибез моего натожелания,— это получилось случайно.
Советник уставился наменя так, будто ятолько что отрастил вторую голову, новолжи больше неупрекал.
—Как именно это произошло?
Яначал отвечать еще дотого, как ондоговорил.
—Когда яразрезал себе левое запястье, кровь упала напол ипревратилась впауков. Сперва они разбежались посторонам, нопотом яподумал, что, возможно, смогу ими управлять, отдал мысленный приказ иони подчинились.
Возникла короткая пауза, потом советник тряхнул головой.
—Хорошо, допустим все так. Вам самому известно, почему ваша кровь превратилась вголемов?
—Конечно. Наменя так повлияла демоническая скверна. Думаю, что приобретение моей кровью способности оживать ивочто-то превращаться было одним изпризнаков начинающейся одержимости.
—Это полная ерунда,— после еще одной паузы проговорил советник.— Демоническая одержимость неодаривает умением создавать големов.
—Это было результатом хаотичного влияния, высшим проявлением демонической скверны,— повторил яслова Аманы.
—Господин Менхард, выдействительно вэто верите?
—Конечно. Ведь когда яосвободился отвлияния скверны, способность моей крови изменяться тоже ушла. Япроверял,— пустота вголове требовала, чтобы япродолжал говорить, иядобавил:— О, втеразы, когда моя кровь превращалась вовсякую всячину, яразрезал себе запястье демоническим топором. Возможно дело еще ивнем?
—Демоническим топором?
—Да. Который раньше принадлежал Дровосеку. Нутому, легендарному, полу-ифриту,— янеопределенно повел ввоздухе рукой, надеясь, что советник поймет, оком яговорю.
—Ага… Дровосеку, значит…— протянул советник изамолчал, продолжая изучать меня будто неизвестного науке зверя.
Янеловко шевельнулся— пустота вголове требовала говорить. Слова временно еезаполняли, снижая дискомфорт, ноочем говорить янезнал— новых вопросов пока непоступало.
—Хаотичное влияние проявляется впроекции разных стихий,— наконец сказал советник.— Огня, Воды, Воздуха…
—Да,— перебил яего.— Моя кровь испарялась, атакже превращалась влед.
Онотмахнулся.
—Это обыденное явление вситуации, когда полукровка подпадает под влияние скверны. Ато, что выполукровка, понятно пофакту создания демонических големов— чистокровный человек ихнесделает.
Пустота вголове опять потребовала отменя что-нибудь сказать. Дачто жэто такое! Еенастойчивость мне определенно ненравилась.
—Хорошо, попробуем подойти кпроблеме сдругой стороны,— продолжил советник.— Где икогда ваша кровь впервые превратилась вголемов?
—ВКорневой Башне, примерно две споловиной недели назад,— отозвался я.
—Это тоже ничего необъясняет,— пробормотал советник. Потом его слишком ужвнимательный взгляд скользнул помне иостановился налевой руке.
Япоморщился— неотосмотра, аоттого, что пустота опять начала давить. Она мне уже непросто ненравилась, асерьезно раздражала.
—Проведем небольшой эксперимент, господин Менхард,— полицу советника скользнула нехорошая улыбка ионуказал накольцо счерным нихарном.— Снимите его идайте мне.
—Нет,— отказался я.Этот чужак уже забрал одну мою собственность— пауков— атеперь хотел еще икольцо. Которое, между прочим, было подарком Аманы!
—Это приказ,— ледяным тоном произнес советник.
Тяжесть намоих плечах, последние минуты немного ослабшая, стала вразы сильнее, вызывая желание сползти напол итам остаться. Новразы сильнее стало ираздражение.
—Нет,— повторил яи, подталкиваемый здравым смыслом, попытался объяснить:— Нельзя. Это защита отодержимости.
—Сложный вычеловек, господин Менхард,— вздохнув, советник махнул рукой, ияпочувствовал, что немогу шевельнуться. Это была уже непросто тяжесть, аполный паралич. Поднявшись, советник подошел комне, ссилой разжал мой крепко сжатый кулак истянул спальца кольцо.
Тоесть он хотел, чтобы япревратился вдемона?!!
Несколько мгновений ничего непроисходило— разве что паралич прошел. Аеще раздражение, росшее вомне, превратилось взлость исейчас япытался недать ейволи. Поддаться эмоциям икинуться намага сдесятью камнями было быбольшой глупостью.
Время шло, советник терпеливо ждал, амоя злость уже переросла вярость, которая клубилась внутри, словно грозовая туча, становясь все плотнее ичернее.
Кем онсебя возомнил!
Как посмел!
Уничтожу! Выпью магию ижизненную силу иброшу то, что останется, своим слугам!
Последняя мысль оказалась столь неожиданной, что яоторопел. Тоесть идею «уничтожить» советника явцелом одобрял, тот вел себя слишком нагло имне совсем ненравился, но, во-первых, убийство правой руки императора, даже при самозащите, вызовет слишком большие проблемы, аво-вторых, янеумел пить нимагию, нижизненную энергию. Ислуг уменя тоже небыло…
Удивление появилось итут жесхлынуло. Конечно же, яумел пить магию вместе сжизнью, это было иполезно, иприятно, и, конечно же, уменя были слуги. Перед мысленным взором промелькнул образ мранов, быстрых, верных, послушных. Иголодных, всегда голодных…
Яподнял насоветника взгляд, одновременно анализируя, что замагию онпротив меня применил. Ах, эти человеческие защиты, тослабее, чем мокрая бумага, топлотнее, чем броня мранов, такие женепостоянные, как исами люди. Ячуял, что маг, стоящий передо мной, был силен, нобарьер онпоставил однослойный, предназначенный сдерживать других человеческих магов или обычных демонов. Какая неосмотрительность сего стороны.
Мгновенно сломать весь барьер янесмогу, авот прорвать его водном определенном месте будет куда проще.
Наши глаза встретились. Лицо человека дрогнуло. Неужели что-то понял?
Явскочил наноги, моя правая рука пробила барьер между нами, пальцы сжали горло. Сейчас, одно движение, иявырву ему кадык…
Нет, неполучилось— человек заранее укрепил свое тело ритуалами. Эта магия была старой, пустившей корни вплоть икость, впитавшейся вкожу, итеперь боролась против меня.
Яоскалился, показав клыки, инаправил силу впальцы, продавливая защиту, сжимая горло человека все крепче. Раз вырвать кадык неполучилось, яего просто задушу.
Руки человека, лицо которого уже начало багроветь, сперва вцепились вмои пальцы, пытаясь оторвать отсебя, нопотом, явно опомнившись, оносвободил одну руку исделал резкий жест. Барьер между нами пропал иконцентрированная сила ударила меня вгрудь.
Учеловека такой удар превратил быребра вкостяную крошку, авсе внутренности— вкровавую кашу, меня жезаставил лишь пошатнуться ичуть ослабить хватку. Совсем немного, нопротивнику такой передышки хватило.
