Янеспоткнулся лишь благодаря усилию воли.
Блондинка заулыбалась, аеевторой хвост обвился вокруг моего пояса.
Еще ивторой?
Танец продолжался, носейчас ядвигался бездумно, будто оживленный магией голем. Все мысли были направлены нато, чтобы понять, что происходит.
Яуже видел подобные хвосты, но, во-первых, лишь намгновение, во-вторых, они принадлежали нечеловеческим телам, алисьим. Один раз это случилось, когда япровалился втеневое королевство иАмана превратилась там вчерную лису, адругой, когда, всего намгновение, дети Хеймеса вдруг стали лисятами.
Носейчас никакого теневого королевства вокруг небыло, иэта девушка передо мной вовсех остальных отношениях выглядела полностью человеком. Только сдвумя хвостами.
Дело было вфестивале? Вовремя него небесные лисицы спускались вмир людей и… щеголяли вот так перед всеми?
Почему меня никто непредупредил, а?
Когда ритм музыки снова изменился, возвещая осмене партнеров, яшагнул всторону, покидая танцевальный круг.
Умом японимал, что небесные лисицы неотносились никдемонам, никмонстрам. Были, насколько яуспел понять, благими существами, служащими богине. Ноони неявлялись людьми, ияпонятия неимел, чего можно было отних ожидать! Одна пересказанная Кастианом сказка оГосподине Лисе иодна увиденная Священная Пьеса— явно недостаточное основание, чтобы делать какие-то выводы.
Люди вокруг веселились. Пили— нояневидел ниединой пьяной драки. Танцевали, иногда под музыку испартнерами, иногда сами посебе. Смеялись шуткам друзей или просто так. Жевали купленные тут жевлавках пирожки ижмурились отудовольствия стаким видом, будто вжизни имневстречалось ничего вкуснее. Пели песни, которые должны были звучать вразноголосицу ибить поушам, новместо того выходили мелодичными иприятными.
Ивезде, куда быяникинул взгляд, везде явидел людей слисьими хвостами. Среди танцующих, пьющих, поющих песни. Видел даже лисьих детей, имелких, ипостарше, снующих втолпе, устраивающих какие-то свои непонятные игры.
Никто необратил наменя внимания, когда явышел изтолпы, скользнул впустой темный переулок изабрался там накрышу старого одноэтажного дома, чтобы видеть всю площадь свысоты.
Лисиц были десятки, если несотни. Конечно, меньше, чем обычных людей, поскольку наплощади собралось, наверное, полгорода, носвет фонарей высвечивал рыжие изолотистые хвосты так ярко, что лисы затмевали своим присутствием обычных смертных.
Ниодного черного хвоста, как уАманы, я, кстати, неувидел.
Ипочему онунее вообще был? Она тоже принадлежала кнебесным лисицам? Кним относились все аль-Ифрит? Или только Старшая семья?
Мне очень хотелось спросить ееобэтом, когда вследующий раз увижу, ноэто было слишком рискованно. Вконце концов, будь принадлежность аль-Ифрит кнебесным лисам широко известна, запрошедшие недели доменя быэто уже нераз донеслось, если неотсамих аль-Ифрит, тоотслуг, стражников либо, хотя бы, вслучайно услышанном разговоре.
Япродолжал наблюдать затолпой наплощади ивидел, что обычные люди незамечали хвосты лисиц— неотклонялись, когда темелькали уних перед лицами или даже касались кожи, непытались двигаться так, чтобы ненаступить наних. Обычные люди вели себя слисами так, будто теничем неотличались отних, ичем дальше, тем менее вероятным мне казалось, что хоть кто-то, кроме меня, видел настоящую реальность.
Ичто теперь? Вновь смешаться свеселящейся толпой янемог— был уверен, что выдам себя, икто знает, как прореагируют лисы нато, что ихприсутствие раскрыто.
Пожалуй, лучше всего было вернуться вгородскую резиденцию.
Там оказалось пусто. Неполностью пусто, конечно, стражники истояли увхода, ипопадались мне попути, нонихозяев, нислуг яневидел— скорее всего тоже веселились.
Довыделенных мне покоев янедошел— как раз поднимался полестнице, когда из-за поворота наполной скорости вылетел Зайн инепокатился кубарем поступенькам только потому, что яуспел ухватить его зашиворот.
—Ой, Рейн, атыуже вернулся?— выпалил мальчишка, болтаясь вмоей руке, как взятый зазагривок котенок. Яаккуратно поставил его напол.
—Под ноги смотри.
—Ага, буду. Якак раз искал кого-нибудь, кто может помочь. Пойдем!
—Что случилось? Ипочему тыздесь, аненаплощади?
—А, нуятам заснул, иЭддир отнес меня сюда. Только яуже выспался, аникого нет. Имне стало скучно, апотом янашел трубу.
Яморгнул— труба изобщего контекста разговора как-то выбивалась.
—Только ясам ееразвернуть немогу, там силу надо. Пойдем!
—Ну… пойдем,— согласился япосле короткой паузы. Спать мне нехотелось, сидеть одному впокоях было тоскливо. Пусть ужбудет таинственная труба.
Идти пришлось наверхнюю открытую площадку центральной башни. Она была нетак высока, как башни корневого замка, но, учитывая, что сама резиденция уже стояла навершине холма, сплощадки башни открывался отличный вид нетолько насам город, ноинаего окрестности. Луна была полной, небо— безоблачным, так что видно все было почти также хорошо, как днем.
Труба обнаружилась всамом центре площадки— металлическая махина сменя ростом итолщиной смою руку, навысокой подставке, прикрученной ккаменным плитам мощными болтами. Еевид что-то шевельнул вмоей памяти. Правда, памяти, принадлежавшей непрошлой жизни, анынешней. Нечто подобное, только изображенное всхематическом виде, явидел нетоводной изкниг, нетовгазете.
Яподошел ближе, изучая. Труба состояла изнескольких частей, сомножеством колесиков ирычажков, аеще она была полой исобеих сторон внее были вставлены стеклянные линзы.
—Это…— янапряг память исмутный образ принял, наконец, четкие очертания.— Это телескоп.
Зайн моргнул.
—Ой, точно, атояправильное название забыл! Дедушка такой жеуАлхимиков хотел купить, нонас окружил Гаргунгольм ионнеуспел, апотом ивовсе умер.
Творение гильдии Алхимиков, значит.
Насколько язнал, они создавали как вещи, полностью лишенные магии ипредназначенные для использования обычными людьми, так исовмещающие природные материалы имагические поля.
Сейчас телескоп был направлен вверх, навроде быничем непримечательное место нанебосклоне. Яприметил его точное расположение, чтобы потом вернуть как было.
Для поворота трубы телескопа действительно требовалась немалая сила— толииз-за его веса, толииз-за слишком плотно закрученных болтов. Вцелом игрушка оказалась забавной— отсюда можно было наблюдать завсем городом, подкручивая разных размеров колесики итем самым топриближая, тоотдаляя картинку. Инетолько загородом, ноивсеми окрестностями— увеличение было настолько многократным, что даже холмы нагоризонте казались расположенными совсем пососедству.
—Вкорневом замке тоже свой телескоп был,— сообщил Зайн, вочередной раз совздохом отлепившись оттрубы, чтобы поменяться сомной местами.— Только онсломался. Вернее, его Тулия сломала.
