Хватит себя накручивать. Даже самые бойкие граждане зачастую в суде теряются и не могут сообразить, что говорить. Но это привычно и никого не удивит. Мое дело – вовремя встрять и направить клиента в нужное русло.
Будь это какой-нибудь другой спор, я могла бы прийти в суд без клиенток. Адвокатские полномочия это позволяют. Увы и ах, развод – дело особое.
–Наш муж,– шепнула мне Зейнаб, указывая взглядом на орка с посеребренными сединой висками. Высокий, статный, оливково-смуглый, он недурно смотрелся в белоснежном пальто и белом же тюрбане.
Орк о чем-то негромко переговаривался со своим адвокатом, хмурился и сердито рубал ладонью воздух. Адвокат что-то ему втолковывал с выражением стоического терпения на лице.
Фатима судорожно вздохнула и, кажется, стиснула руки под паранджой.
–Спокойно,– попросила я негромко.– Не смотрите в ту сторону. Все у нас получится!
–Да, госпожа,– согласилась она и опустила взгляд…
Судья Ярешин изрядно опоздал и был зол, как голодная хель
[5]. Его секретарша шепнула мне, что у шефа сломалась машина.
Само собой, за задержку судья Ярешин не извинился. Большинство из судейской братии полагает, что адвокату полезно часок обождать.
Наконец нас позвали в зал.
Орчанки, как по команде, выстроились в шеренгу (на первую-вторую-третью жену рассчитайсь!) и склонились в глубоких поклонах.
Господин Гомгот прошествовал мимо них, словно так и надо, и даже кивком не ответил на приветствие жен. За ним, как приклеенный, рванул адвокат.
Кхм. Если раньше меня покусывала совесть – самую малость,– то теперь она заткнулась.
Судья при виде гарема удивленно поднял брови. Похоже, в иск он даже не заглядывал.
–Секретарь,– велел он, кашлянув,– огласите состав присутствующих.
Она покорно уткнулась в кипу бумажек и зачитала:
–Истец, господин Гомгот. Представитель истца, господин Звонарев. Ответчицы Зейнаб, Гюли и Фатима со своим представителем, адвокатом Орловой.
–Ответчицы, значит?..– пробормотал судья, с интересом разглядывая притихший гарем.– Сразу три?
Интересно, кем жены одного мужчины приходятся друг дружке? Соответчиков знаю, совладельцев знаю… Сожены? Даже звучит нелепо. Скорее уж сестры по несчастью.
–Позвольте, я объясню?– вскочил с места представитель истца.– Мой клиент рассматривает свой гарем как единое целое и…
–Адвокат,– нахмурился судья.– Меня не интересует, что ваш клиент думает о своем гареме. Меня интересует, как это рассматривает закон. Если представитель ответчиц считает нужным разъединить дела в отдельные производства, то я склонен удовлетворить эту просьбу.
–Думаю, в этом нет необходимости, ваша честь!– заявила я.– Мы хотим подать встречные исковые заявления, которые просим рассмотреть одновременно с первоначальным иском.
И я выложила на стол перед нахмурившимся судьей кипу документов. Половину пачки бумаги извела!
Судья бегло пролистал бумаги, пожевал губами и обратился к представителю истца:
–Ответчицы подали встречные иски. Об определении места жительства несовершеннолетних детей…
–Но это мои дети!– вскричал темпераментный орк, воздев кулаки.– Они останутся со мной, таков священный закон.
–Истец,– поморщился судья,– я ничего не знаю о законах Муспельхейма, но по законам Мидгарда дети остаются с тем из родителей, с кем им будет лучше.
И чаще всего это мать.
Орк тут же успокоился, заулыбался даже. Прижал руку к сердцу и поклонился.
–Я верю в вашу справедливость, уважаемый. У моих жен нет ни денег, ни дома. Им нечего дать детям.
Судья Ярешин хмыкнул и пошелестел стопкой бумаг.
–Как сказать… Истицы по встречному иску просят взыскать с мужа алименты на содержание несовершеннолетних детей. Фатима также просит алименты на свое содержание, поскольку у нее двое детей до трех лет. Кроме того,– судья обвел взглядом орка и его взмокшего представителя,– истицы просят разделить имущество супругов.
Представитель истца вытаращил глаза и открыл рот.
–Э-э-э. Как?!– выдавил он наконец.
Судья пожал плечами. Глаза его смеялись.
–Согласно Семейному кодексу Мидгарда, имущество, приобретенное за время брака, принадлежит жене и мужу на праве общей собственности. Закон устанавливает равенство долей супругов, следовательно, истицы просят выделить каждой из них по одной второй части совместно нажитого имущества.
–Но это же чушь!– завопил представитель истца, побагровев и чуть не брызгая слюной.
–Закон суров, но это закон,– парировала я.
Судья хмыкнул в седые усы. С одной стороны, мужская солидарность заставляла его поддержать позицию истца, а с другой стороны, было сочувствие к ответчицам.
Обычно суд сначала расторгает брак, а потом решает все остальные семейные вопросы. Это делается специально, чтобы не затягивать развод, так как раздел имущества может длиться годами. Впрочем, это правило неписаное, суду ничего не мешает рассматривать одновременно дела о разводе, алиментах, определении места жительства детей и разделе имущества.
–Но это мои дети!– закричал господин Гомгот гневно.– И мои деньги! И дома! И машины! Все мое!
–И гарем,– хмыкнула я.– За который вы несете ответственность. Много лет они были вам верными женами. А потом вы просто нашли другую и решили выгнать их на улицу?
–Это мое право! Священный закон…
–Обе стороны процесса в настоящий момент зарегистрированы в Альвхейме,– перебила я,– и являются гражданами Мидгарда. Следовательно, все споры должны рассматриваться согласно законодательству Мидгарда.
Вот только Семейный кодекс Мидгарда оперирует понятием «жена» идаже не предполагает, что она может оказаться не единственной. Забавная ситуация.
–Это я заработал!– возопил истец.– Жены сидели дома и ничего не делали!
Насчет «ничего не делали» ямогла бы поспорить.
–В законе сказано, что имущество, приобретенное в браке, является общей совместной собственностью супругов независимо от того, что один из них не имел по уважительной причине самостоятельного заработка. Уважительными причинами считаются обучение, ведение домашнего хозяйства, уход за детьми, болезнь и так далее. Так что ваш аргумент не обоснован.
Представитель истца дернул клиента за полу и пробормотал:
–Мы просим объявить перерыв для ознакомления со встречными исковыми заявлениями.
–Это ваше право,– кивнул судья.– Суд объявляет перерыв до одиннадцати часов!
