Судья откашлялся:
–Задавайте!
–Предлагал ли ответчик компенсировать причиненный им огромный вред и решить дело миром?– вопросил коллега у своего клиента.
–Нет!– слезливо ответил он.– Обругал меня нецензурно и сказал убираться!
–Вот видите, ваша честь!– Коллега расправил сутулые плечи.– Ответчик не осознал и не раскаялся!
–Быть может, потому что ему не в чем раскаиваться?– парировала я.
–Да вы!..– вскричал коллега, побагровев.
–Порядок в зале!– прогудел судья и так хлопнул кодексом по столу, что стекла задрожали.
Жаль, что у судей нет молотков, чтобы стуком призвать к порядку, как это показывают в фильмах. Приходится обходиться чем боги послали.
Вообще, обстановка в суде мало соответствует представлениям посторонних. Судьи редко носят мантии, постоянно зависают в курилках, после сложных дел могут выпить коньяку… Вместо флера романтики и ответственности перед обществом – вполне повседневные дела и проблемы, нервотрепки и скандалы.
Ладно, как говорится, вернемся к нашим оборотням.
–Ответчик,– судья сурово взглянул на моего клиента,– теперь ваш черед. Рассказывайте, как дело было?
–Мне нечего сказать,– пожал широкими плечами Кведульв.– Я его не кусал. Спал в своей постели. Один. Вот и все.
Наша позиция проста: уистца нет никаких доказательств, что укусил его именно Кведульв. Свидетели? Ну конечно, случайно прогуливались мимо. В частном секторе в три часа ночи, да-да.
–Хорошо, ответчик,– проговорил судья задумчиво.– Присаживайтесь. Стороны не возражают, если мы перейдем к слушанию по сути?
Надо же, для судьи-гнома не растягивать слушание на год-другой – это почти героизм. Впрочем, я слышала, что за длительное рассмотрение дел их стали лишать премий.
–Ваша честь,– поднялась я.– Разрешите ходатайство?
–Заявляйте,– кивнул судья.
–Поскольку особенности психики оборотней и степень их контроля над поведением второй ипостаси требуют специальных знаний, прошу вызвать и допросить Андрея Платова, специалиста по проблемам оборотней, который заведует кафедрой расологии в Альвхеймском государственном университете. Он сегодня явился в судебное заседание и может прямо сейчас дать показания.
–Я возражаю!– немедленно вскочил представитель истца.– Согласно Гражданско-процессуальному кодексу Мидгарда, суд вызывает для дачи пояснений специалиста в том случае, если вопрос требует специальных знаний. Однако в данном случае укус у моего доверителя налицо и подтвержден заключением врача.
–Это еще ничего не означает,– парировала я.– Мало ли, может, его любовница покусала?
Коллега молча хватал воздух ртом.
Профессор Платов, весьма благообразный господин с гривой седых волос, был эмигрантом во втором поколении. Семейство львов-оборотней происходило из жаркого Муспельхейма.
Он спокойно представился и предъявил свои документы.
–Задавайте вопросы своему свидетелю,– предложил судья с затаенным предвкушением.
–Расскажите, какие типы оборотней бывают и чем они отличаются друг от друга?
–Есть три типа оборотней,– обстоятельно начал господин Платов.– Первый тип – это урожденные, люди с особыми наследуемыми способностями. Они составляют известные кланы: ульвсерков, берсерков и так далее. Второй тип – это шаманы высокого уровня, способные вселиться в тело животного, но в Мидгарде таких всего двое. И наконец, третий тип – жертвы проклятия оборотничества. Проклятие накладывают с помощью ритуальных пут: пояса, цепочки, браслета или одежды, и в разомкнутом виде они теряют всякую колдовскую силу.
–Благодарю. Скажите, каковы шансы, что человек, укушенный оборотнем, тоже станет оборотнем?
Господин Платов улыбнулся:
–Не больше, чем перестать быть оборотнем после укуса человека.
–У меня больше нет вопросов, ваша честь,– улыбнулась я и села на место.
–Но позвольте!– вскочил представитель ответчика.– Ведь мой клиент чувствует настоятельную потребность выть на луну, бегать голышом и…
–А некоторые называют себя Эгилем Скаллагримссоном
[24], например,– перебил эксперт.– При всем уважении, это всего лишь вероятный симптом психического заболевания, не более того.
Истец густо покраснел. Крылья его носа яростно раздувались, ногти царапали скамью, на шее вздулись вены…
Судья фыркнул и наклонил голову, скрывая предательскую усмешку.
–Будут еще вопросы к эксперту?– поинтересовался он.– Нет? Вы можете быть свободны, господин Платов.
–Если не возражаете, я прошу вас немного задержаться в зале,– заметила я, поднимаясь на ноги.– Ваша честь, у меня есть ходатайство. Несколько необычное ходатайство, так скажем.
Глаза судьи сверкнули.
–Вот как?– произнес он нарочито сухо.– Какое же?
–Для начала позвольте еще вопрос истцу?
Судья Дарлассон лишь рукой махнул.
–Скажите, истец, следы зубов на вашем теле все еще заметны?
Провернуть задуманное я могла бы по фото, но… Так будет нагляднее, что уж тут.
–Да!– ответил истец воинственно.– Вот такенный синяк!
В запале размер синяка у него получился даже больше места, на котором он должен был располагаться. И, прямо скажем, это мало соответствовало заключению врача и снимку пострадавшего органа.
Я склонила голову набок:
–А показать можете?
Истец вновь побагровел, а его представитель взвыл:
–Вы опять издеваетесь?!
Нет. Ну, почти.
–Хочу провести своего рода следственный эксперимент,– поправила я мягко и покосилась на судью, который уже давился смехом. Похоже, он не возражал.– Господин Кведульв?
Мой клиент передернул плечами:
–Конечно. Минуту, я превращусь.
Секретарша подалась вперед, напрочь забыв о протоколе, и приоткрыла рот. Увы ей, в этот раз стриптиза не вышло. Контуры тела Кведульва подернулись дымкой – и мгновение спустя перед нами оказался крупный волк. Вздернул верхнюю губу, обнажив очень белые клыки…
–Убивают!– взвыл истец, пытаясь забиться под лавку.– Я буду жаловаться!
–Истец, ведите себя достойно,– потребовал судья недовольно.
Такое развлечение срывалось!
–Истец, успокойтесь,– попросила я, стараясь (очень-очень стараясь!) не расхохотаться.– Мы всего лишь сличим следы прошлого укуса и нынешнего…
Оборотень услужливо распахнул пасть. Не трогаясь, впрочем, с места.
–А-а-а-а!– взвыл истец, прячась за своим адвокатом.– Спасите! Он же меня сожрет!
