Я развела руками. Надо же было придумать мало-мальски внятное объяснение, откуда взялась сирена!
Следователь подпер щеку кулаком:
–Издеваетесь, да?
Мне оставалось лишь плечами пожать.
–Почему? У меня и договор есть.– Не зря же его быстренько сочиняла в консультации!– Осталась только подпись, кхм, мастера. Думаю, вы сможете его уговорить.
Следователь растер лицо руками и спросил безнадежно:
–Думаете, поверят?
–Думаю,– ответила я ему в тон,– что обжаловать это никто не будет. Для вас это главное, ведь так?
А для нас – чтобы «Хильдочка» поверила.
Версия, в которую должна поверить женщина, не обязательно должна быть технически, юридически и даже физически правдоподобной.
Главное – правильная подача!
Собери воедино несчастного котенка, сигнализацию («Дорогая, соседи видели, как кто-то вылезал из нашего окна. Вор, конечно. Я решил защитить мою рыбоньку…»), добавь парочку комплиментов…
И женщина останется в полной уверенности, что мужчина переживал о сохранности главного своего сокровища. Еще и польщенной себя сочтет!
* * *
Телефон зазвонил, когда я вышла из женской консультации.
–Алло?– буркнула я, даже не взглянув на номер.
–Анна, добрый день.
Я присела на перила и прикрыла глаза. В них как будто песка насыпали.
–Добрый.
–Я звоню сказать, что суд вынес приговор,– сообщил он после паузы.– По тому самому делу. Они получили от семи до двенадцати.
–Прекрасно.– Боюсь, моему голосу недоставало энтузиазма, хотя столь редкая в нашем мире справедливость его заслуживала.– Это все? Боюсь, я занята.
–Где ты сейчас? Можно к тебе приехать? Вообще-то, я думал отпраздновать…
–Я возле женской консультации,– призналась я.– И мне, честно говоря, сейчас не до празднования.
–Ты беременна?..
К его чести, Виноградов не спросил: «От кого?»
Ясно ведь, что сам он никак не мог быть отцом.
–Наоборот,– сказала я со вздохом.– Мне сказали, что я не смогу иметь детей.
Он молчал добрую минуту.
–Это точно? Ты обращалась к другим врачам? Может, это излечимо?
–А если нет?– ответила я вопросом на вал его вопросов.– Вдруг я действительно не смогу родить?
–Тогда мы не сможем пожениться,– вздохнул он и закончил почти виновато:– Без детей – это не семья.
Я вовсе не собиралась за него замуж. Но во рту вдруг стало горько…
* * *
Мы с Артемом договаривались поужинать вместе, и я не стала переносить встречу. Он заслуживал разговора с глазу на глаз.
Я поехала прямиком домой.
–Ань?– встревожился домовой, увидев мое помертвевшее лицо, и засуетился:– Что принести? Может, тебе прилечь? Ань, ну что с тобой?
–Все нормально,– сказала я чужим голосом.– Дай что-нибудь выпить, а?
Домовой быстро закивал и притащил рябину на коньяке.
Я залпом опрокинула рюмку и поморщилась. Наверное, теперь она навсегда окажется связана для меня с плохими новостями. Ночь, когда я узнала об измене Шемитта. И вот теперь…
Артем пришел подозрительно рано. Еще даже не стемнело, а ведь в конце ноября сумерки наступают рано.
Присел на корточки у дивана, на котором я бездумно валялась, и погладил меня по щеке.
–Ань, что случилось?
–Тебе Нат позвонил, да?
Он кивнул и повторил настойчиво:
–Что случилось? Пожалуйста, скажи мне.
И я сказала, не глядя на него:
–Я не смогу иметь детей.
–Ты же не хотела детей?– кажется, он и впрямь удивился.
Одно дело, когда замуж и детей ты не хочешь. А другое – когда не можешь.
–Прямо сейчас – нет.– Я дернула плечом.– Но когда-нибудь… А теперь у меня этого не будет… Ты теперь меня бросишь, да?
Так жалобно вышло, что самой противно.
Артем взял меня за плечи – и хорошенько встряхнул.
–Ань, ну что за ерунда!– сказал он сердито.– Посмотри на меня. Что ты еще выдумала? Ну не можешь ты родить – и ладно.
–Ты не хочешь детей?
Артем посмотрел мне в глаза. Лицо у него было сердитое.
–Я хочу, чтобы ты была счастлива. Если тебе для этого нужен ребенок… Ну усыновим кого-нибудь. В чем проблема?
–Виноградов сказал, что у нас ничего не выйдет,– созналась я, помолчав.– Когда узнал. Не то чтобы я на что-то рассчитывала с ним, но…
Артем потянул меня на пол. Спеленал ручищами, прижал к себе.
–Ань, я же люблю тебя,– он надавил пальцем мне на лоб,– а не твою матку!
И я расхохоталась.
Ох уж эти врачи!..
Эпилог
Три года спустя
Артем спал, разметавшись по постели и уложив мне на талию тяжелую руку.
Я повернулась на бок, разглядывая спящего мужа. Сегодня ночью была его очередь вставать к малышке, так что пусть подремлет еще немного.
Дочь сопела в кроватке, сунув кулачок в рот, и сердито хмурила бровки. Отцовская тяжеловатая челюсть, темные волосики и карие глаза – вылитый Артем.
Как у меня получилось забеременеть, не понял никто. Я ничего не подозревала, пока Вера не ткнула носом – в руны и, чуть позже, в тест на беременность. Доктора только руками разводили.
Артем поначалу попытался было таскать меня по каким-то врачам… Я отказалась наотрез. Чудо не надо исследовать и препарировать. Ему надо радоваться.
И я радовалась, даже когда изнывала от токсикоза. Вот головой вниз над унитазом повишу – и снова радуюсь, м-да. Впрочем, это уже детали, которые быстро сгладились из памяти, перестали казаться важными.
Разве не стоило этого маленькое счастье, которое шевелит ручками и смешно сопит? Наверное, это главное мерило отношения женщины к мужчине. Хочет ли она, чтобы ее дети были на него похожи?
Теперь я знала, какой это восторг – ребенок от любимого мужчины…
Артем открыл глаза и сказал хрипло:
–Доброе утро.
–Оказывается, я тебя люблю,– сказала я невпопад.– Представляешь?
Артем на мгновение замер.
Я еще никогда ему этого не говорила. Опять чего-то боялась. Спугнуть? Ошибиться? Обнаружить, как многие мои клиентки, как разительно меняется мужчина, когда его женщина уже никуда не денется – окольцована и в декрете?
