Я злобно усмехнулся.
–В чем дело, шипастый? Слегка обморозил себе пальцы?
Пригибаясь под ледяными зарослями, я подбежал к гиганту и прыгнул на шишковатую ногу. Теперь, когда трент не сопротивлялся, было гораздо легче балансировать на огромном дереве, не кувыркаясь, как корабль в шторм.
Никс спрыгнула рядом со мной, ее золотистые глаза сверкали опасным светом. В руках она держала лунные клинки, в волосах застряли кусочки веток и листьев. Она потрясла головой, глядя на дерево-монстра.
–Никак не могу добраться до его сердца. Оно слишком хорошо защищено.
Я улыбнулся, гордясь тем, что она это знает. Единственный надежный способ убить трента – вонзить нож ему в сердце, что, если получалось до него добраться, было намного проще, чем рубить дерево-монстра, пока оно не умрет или не раздавит тебя, как букашку. К сожалению, тренты прятали свои сердца в странных местах, например в подошвах ног или под мышками, и защищали их слоями коры и толстой деревянной кожи. Чтобы добраться до сердца, нужно было в буквальном смысле содрать броню, а ни один трент не стал бы сидеть спокойно и позволять это делать.
К счастью, у нас тоже было припасено несколько хитростей.
–Не волнуйся, Девочка-убийца,– ободрил я терзаемую сомнениями Забытую, стоящую рядом со мной.– Этого топиария-переростка уже срубили, просто он еще об этом не знает.
Призвав свои Летние чары, я направил их в глубь земли и почувствовал ответный отклик. Из почвы вырвались мясистые плети и поползли вверх по ногам трента. Они обвились вокруг его лодыжек, затем поползли вверх по конечностям и пригвоздили к земле. Не будь внимание трента направлено на другое, этот трюк не сработал бы, но гигантское дерево было несколько рассеянным из-за сильнейшего обморожения, поэтому мои плети продолжили свой путь, добрались до груди трента и устремились дальше, к голове.
–Надолго это его не удержит,– спокойно заметила Никс, наблюдая, как ползучие плети обвиваются вокруг массивного древесного ствола.
–Много времени нам и не нужно,– с усмешкой отозвался я и, подмигнув, поднял кинжал.– Его требуется ровно столько, чтобы сделать вот это.
С другой стороны поляны выпустили еще одну, более мощную волну магии, которая прокатилась по воздуху. Железная Королева, владеющая чарами Лета и Железа, соединила их так, как умела она одна. Магия пронеслась по земле и вонзилась в опутывающие трента плети, заставив их разрастись в густые заросли, колючие и гибкие, но прочные, как сталь. Осознав, что попался в ловушку, трент заревел и забился, раскачивая свое огромное древесное тело из стороны в сторону, отчего заросли затряслись и яростно заскрипели, но никуда не делись.
Я усмехнулся Никс, которая наблюдала за происходящим с ошеломленным выражением лица.
–Все немного иначе, когда твою спину страхует королева. Итак, где, ты сказала, находится его сердце?
Моргнув и встряхнувшись, она указала лунным клинком на грудь трента.
–Под левым плечом,– ответила она,– прямо под ключицей, если бы у трентов были кости.
Я приподнял перед Забытой воображаемую шляпу и, прыгнув на ветку, стал карабкаться вверх. Блестящие черные глаза трента внезапно остановились на мне, и его изрезанное лицо исказило отвращение.
–Грязь,– прошелестел он.– Мешки плоти, разрушающие все, к чему прикасаетесь. Всех вас уничтожу. Раздавлю ваши кости, превращу вас в гниль и напитаю ею свои корни.
–Прости, здоровяк.– Преодолев последнюю ветку, я оказался прямо под лицом дерева-монстра и посмотрел на место, которое указала Никс. Оно было покрыто толстыми деревянными пластинами, но между трещинами виднелась слабая пульсация зеленоватого света.– Боюсь, сегодня тебе не придется дробить ничьи кости.
–Букашки,– завыл трент, когда я сделал шаг к пульсирующему свету.– Мерзкие разрушители всего зеленого. Убью вас всех! Верну вас в землю. Накормлю червей и саженцы вашей испорченной кровью. Такова воля Матери.
«Такова воля Матери? – Я почувствовал, как по спине пополз холодок, когда поднял руку, снова призывая свои Летние чары.– Так, это нехорошо. Определенно пора с этим заканчивать».
Закрыв глаза, я ощутил связь с магией и всем, чего она касалась: землей, лесом, даже трентом, на котором я сидел. Гигантское дерево было сильно, но по-прежнему оставалось деревом, а я – Плутишкой Робином. Лес и все, что в нем есть живого – цветы, поросль и деревья,– подчинялись моей воле.
Пластины, прикрывающие источник зеленого света, задрожали и разошлись в стороны, как раскрывающийся цветок. Из трещины вырвалось темное облако, пахнущее гнилью, разложением и злобой. Оно зажужжало вокруг моей головы, подобно рою мух, и от натиска ярости, ненависти и отвращения у меня голова пошла кругом.
С треском раскололся сковывающий заросли лед. Взревев, трент высвободил руки и рванул вверх, а я потерял опору на узкой ветке. Заваливаясь назад, увидел несущуюся прямо на меня ветвистую конечность с колючими когтями, сверкающими, как полированное дерево, и превратился в ворона как раз перед тем, как эти когти рассекли воздух над головой.
Описав круг, я увернулся от другой развесистой лапы и пролетел над головой трента, намереваясь вернуться и закончить работу. Но в этом не было нужды. Никс спрыгнула с его плеча, перемахнула через плеть и вогнала свой клинок в светящееся отверстие, которое я вскрыл в груди трента.
Раздался пронзительный вопль. Гигантское дерево зашаталось, обхватив себя руками, и полсекунды раскачивалось на месте. Я быстро вспорхнул на ветку и принял свой обычный облик. Никс тем временем спрыгнула с трента в заросли, и Эш посторонился, убравшись с дороги.
–Эй, Деревяшка!– позвал я, когда чудовищное дерево лицом вперед рухнуло на землю с грохотом, от которого задрожала лесная почва.
Дождавшись, пока осядет пыль и лес станет неподвижным, мы опустились на землю и осторожно подошли к поверженному гиганту. Лицо трента было повернуто к нам, но его глаза больше не озарялись светом, и магия, поддерживавшая жизнь, погасла. Теперь он выглядел как огромная, похожая на человека груда мха и веток, гниющая в грязи.
Меган и Эш торжественно присоединились к нам, чтобы посмотреть на мертвого трента. То, что мы сделали, не было похоже на убийство дракона или другого злобного монстра, пытающегося проглотить целиком. Тренты были почти бессмертны, а возможно, и правда бессмертны, учитывая то, как долго они жили. Независимо от возраста, их всегда почитали как мудрых, мирных хранителей леса. Убийство одного из них казалось оскорблением самого Фейриленда.
Железная Королева испустила долгий вздох, и на ее лице появилось страдальческое выражение, когда она взглянула на некогда живое дерево.
–Мне жаль,– пробормотала она.– Я бы хотела поговорить, но он не оставил мне выбора.– Поджав губы, она по очереди оглядела нас.– Все в порядке? Кто-нибудь ранен?
–Только моя гордость,– пробормотал Углеед, шумно топая и раздраженно размахивая хвостом, чтобы вытряхнуть листья. Ветки и сучья торчали из щелей в его металлической шкуре, и кроме этого на ней появилось несколько вмятин, которых раньше не было, но в остальном она выглядела неповрежденной. Фыркнув так, что упрямый лист превратился в пепел, он посмотрел на поверженного трента и прижал уши к голове.– Прошу прощения, что не смог помочь в битве. Жаль, что существо мертво, но ему следовало бы хорошенько подумать, прежде чем нападать на королеву фейри.
