–Конечно, это неправда, Матерь-Древо,– рассудительно возразила Меган.– По крайней мере не здесь. Я не видела никаких признаков разрушения. Ни вырубленных лесов, ни спиленных деревьев. Возможно, люди и заслужили твой гнев, но точно не живущие в Колючих дебрях фейри.
–Ты так не думаешь, королева из плоти и крови?– Упс, разговор как-то не задался. Голос Матери-Древа стал ледяным, что заставило Эша придвинуться ближе к Меган. Он весь напрягся, готовый немедленно отреагировать.– Сколько деревьев они срубили, чтобы построить свои дома?– продолжала Матерь-Древо.– Сколько саженцев выкорчевали, чтобы изготовить луки, копья и другое смертоносное оружие? Сколько веток разорвали на части и сожгли на кострах?
–Все ради элементарного выживания,– вмешался Эш.– Фейри этого мира всегда зависели от леса, который давал им кров и инструменты. В этом нет ничего нового, Матерь-Древо.
–Волки, охотясь, не выкорчевывают мои деревья,– прозвучал бескомпромиссный ответ.– Олени не разводят костры, чтобы согреться. Медведи не нуждаются в луках, чтобы завалить добычу. Только двуногие из плоти и крови постоянно разрушают, чтобы выжить. Подобно колонии термитов, они едят и едят, пока дерево, в котором они обитают, не будет полностью сожрано, сгрызено до основания. Тогда они просто идут дальше и, найдя другое дерево, уничтожают и его.– Раздался треск ветвей, и из земли вокруг нас стали появляться извивающиеся, как гигантские черви, корни.– Вы… вы – зараза, все вы. Нам ли не обижаться на это?
Голос Меган был жестким, как будто она понимала, что разговор с этим фанатичным, разросшимся кустарником ни к чему не приведет:
–Поэтому ты послала трентов убить живущих здесь фейри?
–Я не посылала своих детей что-либо делать,– возразила Матерь-Древо.– Я не приказываю и не отдаю команды. Молодая поросль сама почувствовала скверну и взяла на себя ответственность удалить ее из леса. Тренты действуют без моего руководства, но не вызывают у меня недовольства.
–Матерь-Древо.– Вперед выступил Эш.– Выживание здешних фейри зависит от леса. Если ты и дальше будешь позволять своим детям убивать, начнется война. Тогда погибнет еще больше деревьев.
–Земля испорчена,– гнула свое Матерь-Древо.– Вы не понимаете. Я чувствую это по почве под вашими ногами. Я протягиваю свои корни и…
Внезапно она вздрогнула, и лесная подстилка вздрогнула вместе с ней. Листья посыпались вниз, стаи птиц взлетели в воздух, а земля затряслась так сильно, что мы едва удержались на ногах. Лицо дерева исказилось, превратившись в маску ярости и агонии, а в следующее мгновение обмякло.
–Эй, ребята,– позвал я, когда дрожь, наконец, прекратилась.– Вам не кажется это странным? Думаете, старый кустарник просто закатил истерику и успокоился? Что, черт возьми, здесь происходит?
Матерь-Древо по-прежнему стояла с закрытыми глазами, не двигаясь. Мы переглянулись, и Меган шагнула вперед. Тут ствол зашевелился, сбрасывая листья, и открыл глаза.
Вот дерьмо. Мне словно заехали под дых ледяным кулаком, окатив морозом. Я уставился на Матерь-Древо, вернее, на лицо в стволе Матери-Древа. Потому что взгляд, пригвоздивший меня к месту, больше не принадлежал разгневанной истеричной хранительнице леса, с которой мы до сих пор разгова– ривали.
Это был он. Или оно. Кем бы это создание ни являлось. Сущность, которую я ощущал раньше, когда она смотрела на меня из глаз чудовища в Фаэде, пытаясь постичь. Любопытная и заинтригованная, но вместе с тем какая-то… вялая, словно не вполне проснулась. Я снова почувствовал тот же холодный интерес, смешанный с разочарованием. Разочарованием оттого, что не совсем в сознании, что мысли не вполне прояснились.
Это длилось всего мгновение. Один мимолетный взгляд. Затем Матерь-Древо моргнула, и та, другая сущность исчезла.
Меня пронзила дрожь, докатившаяся до пальцев ног. Остальные чувствовали то же самое; они были мрачны и потрясены тем, что увидели, даже если не могли этого понять.
–Что это было?– пробормотал стоящий позади меня Углеед.
Матерь-Древо затряслась и открыла глаза. Теперь ее искаженное лицо еще больше напоминало маску ужаса и ярости. Я почувствовал, как под ногами прошла рябь, словно корни громадного дерева извивались, пытаясь спастись от хищника.
–А-а-ау-у-у,– простонало древнее дерево.– Слишком глубоко. Слишком глубоко, я чувствую это. Корням холодно, их жжет. Что-то… под землей. Не могу отступить.
Посмотрев вниз, Меган побледнела от осознания происходящего.
–Что-то прячется под землей,– прошептала она. Вытянув руку, она закрыла глаза, и вокруг нее закружились чары. Я почувствовал пульсацию Летней магии, устремившейся в темноту вслед за корнями гигантского дерева. Я видел, как Меган нахмурилась, как у нее на лбу появилась складка. Она посылала магию все глубже, глубже…
Вдруг она вскрикнула и, распахнув глаза, отшатнулась, едва не упав на спину. Эш бросился вперед и поймал ее, удерживая на месте и помогая восстановить равновесие. Матерь-Древо застонала – то был потусторонний крик ярости и отчаяния, прокатившийся по всему лесу.
С гулко колотящимся сердцем я посмотрел на Меган, которая крепко вцепилась в Эша; ее лицо было очень бледным. Ее трясло, она тяжело дышала, как будто мы только что бежали из Колючих дебрей, а за нами по пятам гнался разъяренный дракон.
–Меган!– позвал Эш низким, обеспокоенным голосом. Зимний принц не шевелился, просто продолжал держать ее, но вся его поза была напряженной.– Что случилось?
–Там внизу что-то есть,– прошептала Меган.– Не знаю, что это, но ощущаю его присутствие. Я никогда не чувствовала ничего столь…
–Злобного?– подсказал я мягким голосом.– Преисполненного ненависти? Стремящегося сжечь весь мир и все живое в нем?
Она кивнула, бледная и потрясенная, затем посмотрела на Матерь-Древо и тихо вздохнула.
–Что бы это ни было,– решительно прошептала она,– я не могу это так оставить. Ее корни слишком близко.– Она подняла голову и, отстранившись от Эша, встала во весь рост.– Я попытаюсь выкорчевать ее.
Матерь-Древо опять завыла, так что я едва не оглох от ее скрежещущего, как кора, голоса, и обратила на нас яростный взгляд.
–Букашки,– почти прорычала она.– Паразиты. Вы не коснетесь меня ни своими гнилыми плотскими пальцами, ни испорченными чарами.– Ее ствол задрожал, а голос эхом прокатился по лесу, отражаясь от деревьев.– Прочь из моей рощи,– приказала она.– Даю вам единственный шанс уйти мирно, мешки плоти. Покиньте мой лес, или мы расплющим ваши кости, разорвем на кусочки ваши отвратительные тела и напитаем землю отравленной кровью.
Меган проигнорировала ее. Шагнув вперед, она снова вытянула руку, привлекая чары. Я почувствовал притяжение магии: казалось, она призывает на помощь сам лес, и Летняя магия быстро откликнулась, вливаясь в Железную Королеву, наполняя ее силой.
Матерь-Древо зашипела, ее голос стал уродливым и гортанным.
