—Какое шоу?
—«Большой бал», дурочка.
—Я не дурочка. Можно и мне поехать?
—Да, конечно, это для всех. У нас четыре билета. О, минуточку.— Я запнулась, внезапно ощутив укол огорчения. Я вспомнила, что мама-то будет на работе.— Мама будет в театре, она не сможет поехать.
—Ой-й-й,— заныла Лоис.— Значит, мы не едем?
—Нет, всё в порядке, нас может отвезти папа, и значит, мы можем взять с собой ещё… э-э… Эди,— с радостью поняла я. Так-то мне вряд ли пришло бы в голову, что подобное шоу может заинтересовать Эди, но сейчас мне почему-то казалось, что его присутствие будет по-настоящему важно.
Фрэнсис это письмо тоже взбудоражило до крайности.
—Так-так-так, вечерний концерт с танцами! Вот повезло вам, детки!— сказала она, легонько погладив нас по голове.
Я решила не рассказывать ей, что произошло с напитком, который я приготовила для Маркуса. Иногда лучше всего решать свои проблемы самостоятельно. Я предпочла прижать к груди письмо и сосредоточиться на мыслях о вечере среды, чтобы настроиться на позитивный лад.
Папа не особо обрадовался билетам на «Большой бал».
—О нет, терпеть не могу эту дурацкую передачу,— принялся он ворчать.
—Ладно тебе, Джон,— мягко сказала мама, словно разговаривая с Бобом после его очередного припадка.— Детям она нравится. Для Розмари это большое событие, а я, к сожалению, не могу поехать, так что тебе придётся их отвезти. Это будет славная поездка, и она всем пойдёт на пользу.
Папа вздохнул, опустил глаза и сказал: «Да».
Тень по-прежнему цеплялась за него, но она явно уменьшилась. Эх, мне бы рулетку, чтобы день за днём мерить и сравнивать её размеры. Но раз уж я не делала этого с первого дня, когда она появилась, то сейчас уже нет смысла начинать. При этом его туча была всё так же черна. Я была уверена, что наша поездка в Лондон ему поможет. В конце концов, разве можно смотреть на самбу и не ощутить прилив счастья?
Среда наступила чересчур быстро. Эди сказал, что он сможет удрать из дома примерно в десять часов вечера и прийти к нам: будет бросать камешки в окно моей спальни, оно как раз выходит на улицу. Я скрестила пальцы в надежде, что мои родители к тому времени уже отправятся спать.
Прошлым вечером я зашла в спальню Лоис и рассказала ей, что мы с Эди собираемся пройти через портал и что хорошо бы (а точнее, необходимо), чтобы она тоже отправилась с нами.
—Помнишь, как мы с Эди вернулись из той страны за зеркалом?
—Это там, где сидит дама с птицей на плече?
—Да, верно. Так вот, нам нужно, чтобы завтра вечером ты пошла с нами. Как думаешь, сможешь? Если я разбужу тебя ночью, когда мама с папой уже будут спать? Нужно, чтобы ты помалкивала, и обещай не рассказывать маме с папой.
У Лоис сделался ужасно довольный и важный вид, она даже как-то выпятила грудь, расправила плечи и гордо заявила:
—Я обещаю. Мы с Би отправимся с вами.
—Я боюсь, тебе нельзя взять с собой Би. Вдруг ты её потеряешь?
Лоис выпятила губу:
—Тогда я не пойду.
—Но ты должна, Лоис. Геката сказала, что мы обязаны привести тебя. Ты нам нужна.
—Без Би — нет,— непокорно заявила Лоис.
—Ладно, ладно,— вздохнула я.— Можешь взять Би. Только не потеряй её где-нибудь, а то будет нам лишняя морока.
—Я уже большая девочка. Я могу за ней присмотреть.
Мне пришлось уступить. У меня не было выбора. Без Лоис нас не будет трое, а Геката сказала, что важно, чтобы мы пришли именно втроём.
В среду я читала в постели, когда наконец услышала мамины шаги вверх по лестнице. Папа уже отправился спать, практически сразу после работы. Она заглянула ко мне:
—У тебя всё хорошо, солнышко? Тебе понравилось, как вы ходили собирать сладости вместе с Фрэнсис?
—Да, было здорово. Ты идёшь спать, мам?
—Да, пора. Я буду так рада, когда начнутся спектакли! Тогда я снова смогу забирать вас обеих из школы. Я так мало вас вижу и скучаю.
—Мне тоже тебя не хватает,— согласилась я и добавила:— Мама Сары Джейн где-то в Кембридже, пытается вылечиться.— Я не знаю, что заставило меня заговорить об этом. Наверное, я была благодарна тому, что пусть даже мы с мамой мало видимся, но она, по крайней мере, по вечерам дома, с нами.
—О господи,— сказала мама с опечаленным видом.— Бедные Сара Джейн и Саша. Я уверена, что их маме станет лучше. Может, когда она вернётся домой, мы могли бы сделать для неё оберег на укрепление и усиление семьи.
Я кивнула.
Мама закусила губу.
—У папы не то же самое, ну, ты знаешь, солнышко. Он сейчас стал принимать специальные лекарства, и с ними ему скоро станет гораздо лучше.
—Я помню, ты говорила, что нет таких волшебных зелий, которые могли бы помочь папе.
—Нет, я говорила, что тут ничего нельзя сделать по мановению палочки. Он должен сперва помочь себе сам. И он это сделал. Он сходил к врачу, и ему выписали таблетки, они помогут ему восполнить нехватку кое-каких веществ в мозгу.
—То есть не произошло ничего такого, что могло бы его расстроить, правильно?
—Нет, конечно нет, Рози! Просто у некоторых людей в мозгу недостаточно веществ, отвечающих за хорошее самочувствие, так что им приходится принимать таблетку, которая исцеляет тело, чтобы оно снова могло выделять «гормоны счастья». Точно так же, как мы мажем мазью царапину или порез.— Мама помолчала.— Тебе же нравятся танцы?
Я кивнула.
—Ну вот, от танцев в мозгу вырабатываются эти гормоны счастья, так что во время танца и после него ты чувствуешь себя хорошо. У папы их недостаточно, поэтому ему приходится принимать лекарства, а потом, надеюсь, его мозг начнёт вырабатывать их сам. И ему нужно найти то, что его радует,— может, это будет гольф или игра на гитаре; что-то такое, чему он вечно не разрешает себе уделить время.
Признаться, мне больше не хотелось об этом говорить, в особенности потому, что я ощущала, что папина туча зависит больше от исчезновения Филлис и, возможно, от делишек Мела Вайна, чем просто от каких-то «веществ».
—Ладно, мам, теперь можешь идти.
Мама улыбнулась:
—Я смотрю, меня выставляют, не так ли? Ну спи, спи, Рози. Сладких снов, утром увидимся.
18.И стало их трое
Наверное, я отключилась, потому что внезапно очнулась и услышала «тук, тук, тук» в окошко моей спальни. Я чуть не стукнулась головой об изголовье кровати, так живо я вскочила с постели и бросилась к окну. Там, внизу, с абсолютно окоченевшим видом стоял бедный старина Эди! Он помахал мне рукой, я помахала в ответ.
