—Потихоньку-полегоньку и осёл дойдёт до Лхасы.
—Что ты сказал, Эди?— спросила я, с облегчением отвлекаясь от своих мыслей.
—Я сказал, что потихоньку-полегоньку и осёл дойдёт до Лхасы.
Я вопросительно посмотрела на него.
—Это значит, что нам нужно двигаться вперёд. Нам нужно что-то делать, а не просто сидеть. Это старая индийская пословица. Так что я загляну сегодня после школы, и мы пройдём через портал и выясним, что нам делать дальше.
—Ладно,— согласилась я.— Но это будет сложновато, потому что папа теперь несколько дней просидит дома и нам будет непросто заниматься своими делами.
Как же я ошибалась.
Человек, который встретил нас с Лоис после школы, не был нашим папой. Он был тенью от папы. Правда. Всё, что я видела,— это как Лоис держит за руку тёмную тень, которая почти полностью окутала моего отца. Его тучу совсем затмили жуткие сгустки мрака, охватывавшие его и прижимавшие его к себе как драгоценного отпрыска, с которым они не в силах были расстаться.
Когда я взяла его за руку, его кожа была на ощупь одновременно холодной, влажной и восковой.
У меня было чувство, словно мой папа исчезает в этом тумане, и отчаяние, что, казалось, окружало его, лишь поддерживало во мне желание продолжать разгадывать тайну Филлис и стараться исправить всё, что пошло не так.
Мы доплелись до дома в молчании, не считая того, что Лоис периодически чавкала чипсами.
—Мне нужно, чтобы ты помогла нам с Эди кое в чём,— шепнула я ей. Мы проследили, как папа, оступаясь, взобрался по лестнице; пока мы ждали Эди, я дала Лоис печенье и немного молока.
—Я не хочу опять идти туда,— проныла она, едва прожевав и снова набивая рот.— Я в другой раз пойду, Рози.
—Лоис, послушай,— стала упрашивать я, понизив голос.— Мы должны вернуться. Нам надо выяснить, когда и как искать Филлис. Я думаю, от этого зависит папино здоровье. К тому же помнишь, он выпил зелье, которое мы сделали для Маркуса? Я думаю, оно на него действует, а ведь мы этого не хотим. Мы вернёмся самое большее через пятнадцать минут.— И я опять скрестила пальцы за спиной.
Я услышала «тук-тук» по входной двери — наверное, это Эди! Отвлёкшись на стук, Лоис нехотя согласилась сделать, что я просила. Я думаю, ей отчасти льстило, что с ней обращаются как с «большой девочкой», достаточно взрослой, чтобы проводить время вместе со мной и моим другом — мы ведь старше её на четыре года.
Мы потихоньку впустили Эди, я торопливо извлекла из глубин шкафа свою школьную блузку и свитер с единорогом для Лоис. Мы встали в ряд лицом к зеркалу и повторили всё те же слова:
—Арадия. Арадия. Арадия.
На этот раз свистящий звук был каким-то очень тихим. В сущности, я даже засомневалась, происходит ли вообще что-нибудь, как вдруг мы оказались перед стойкой Арадии. Но где же сама Арадия? Стойка была высокой, слишком высокой, чтобы через неё можно было перегнуться и посмотреть, не присела ли хозяйка на корточки. Мы тихо стояли, слегка тревожась, пока Лоис не разрядила обстановку — точнее, свою газовую пушку, скажем так.
—Лоис!— возмутилась я.— Тебе обязательно это делать, серьёзно? Я только надеюсь, что раз это было настолько громко, то хоть запах будет несильный.
—Это не я,— сказала она.
Я снова посмотрела на стойку: там, взгромоздившись на край, сидела моя самая любимая птица в мире (нет)— Палома.
Палома каркнула несколько раз, будто оценила шутку, затем принялась сновать вокруг наших рук и ног и наконец примостилась на плече у Лоис. Она деликатно потеребила ухо Лоис, и та стала корчиться от смеха. Она разрешила Лоис тихонько погладить себя по голове, всё это время покаркивая ей в ухо. Позволив Лоис несколько минут предаваться этому баловству, я сказала Эди:
—Ладно, пошли. Нам нужно попробовать найти Фрэнсис или Гекату — или ещё кого-нибудь, кто может сказать, что нам делать дальше. Хватит, Лоис, пусть Палома занимается своими делами.
—Здесь никого нет, Розмари,— с уверенностью заявила Лоис.
—А откуда ты знаешь?
—Палома говорит, что у Арадии какой-то чудной отпрыск.
—Я думаю, ты хочешь сказать «очередной отпуск»,— поправил Эди.
Лоис закатила глаза.
—То есть она отдыхает,— прибавила я.
—Ну да,— продолжала Лоис.— А все остальные заняты.
—Что?— Мне начало становиться слегка не по себе.— Откуда ты знаешь?— нетерпеливо сказала я.
—Мне Палома рассказывает, тупица!— Лоис показала глазами на птицу, которая продолжала каркать ей на ухо.
—Так, давай-ка по порядку. Ты утверждаешь, что Палома с тобой разговаривает?
—Да.
Я подняла брови от удивления, но поняла, что, даже если я не верю этому, мне лучше не спорить.
—Скажи Паломе, что нам правда очень-очень нужно поговорить с кем-нибудь, чтобы понять, что делать дальше.
Лоис напыжилась, чувствуя, насколько значима её новая роль звериного доктора Дулиттла, разговаривающего со зверушками.
—Ей это известно. Она сказала, что здесь никого, кроме Джонатана, а он занят, варит,— она остановилась на полуслове и показала нам кулак,— варенье.
—Что это было?— осведомилась я, сбитая с толку этим жестом.
—Фига, что ж ещё.
—И к чему это?— спросила я.
—Розмари, да что ты, в самом деле!— Лоис возвела глаза к небу.— Он варит фиговое варенье.— Слово «фиговое» она произнесла шёпотом.
—Почему бы тебе просто не сказать «фиговое» или «инжирное»?
—Шшшшш! Потому что здесь это слово не говорят,— продолжала она в том же духе, глядя на меня так, будто я была самым глупым человеком на планете.— Его заменяют вот таким жестом. Они никогда не произносят это слово, ясно?
Я таращилась на неё, не веря своим ушам.
Как хорошо, что у нас был Эди. Он заговорил — очень спокойно, но серьёзно:
—Лоис, прошу: скажи Паломе, что нам нужно очень срочно поговорить с Джонатаном. Она должна отправиться к нему и найти его прямо СЕЙЧАС.
В конце он явно повысил голос — ради того, чтобы показать им, насколько это важно. Наконец Палома улетела, оставив нас троих наедине с тревожным ощущением — ведь мы осознавали, что здесь что-то не так. Арадия в отпуске? Одно это звучало непривычно. Тот факт, что тут, похоже, никого не было, тоже внушал беспокойство.
Где же все?
По прошествии некоторого времени, показавшегося вечностью, мы увидели, как Палома летит по коридору обратно к нам вместе с другой птицей — мы предположили, что это Джонатан. Палома довольно грациозно приземлилась на плечо Лоис, и они снова предались проявлениям взаимной симпатии. Филин, следовавший за Паломой, спикировала за стойку Арадии, и через мгновение там во всей красе появилась пернатая голова Джонатана. Он не спеша вышел к нам из-за стойки.
